Евгений Щукин - Тропинкой человека

— От тебя уже ничего не зависит, — бросил Фаргел. — Он сам выберет.

— Кеша, я не хочу, — повторил Дроботецкий.

— Все будет нормально, Сергей Викторович, — пообещал я, чувствуя странное смятение.

— Охотник, я обещал ему, — Фаргел коротко кивнул в мою сторону, — обещал оставить тебя в покое. Я знаю, вы ведете записи. У вас должна быть информация и обо мне. Полистай, и, если там этого нет, впиши: Фаргел держит слово. Если не нападешь первым — будешь жить. Нам пора, ученик.

— Кеша, я не хочу, — в третий раз проговорил Сергей Викторович.

— Ты с легкостью оказываешься в нужном месте в нужное время, смертный, — предостерегающе сказал Старейший. — Я обещал, что не буду преследовать тебя, но не давал такого обещания про твоих знакомых. Помни об этом.

Выразительно глянув недругу в лицо, Фаргел взял меня за руку:

— Кеша…

И взвился в небо, оставив Дроботецкого страдать от беспокойства.

«Матерый разведчик Джонс смотрел в иллюминатор. Внизу проплывала чужая земля».

Спору нет, внизу проплывала земля очень даже родная. Иллюминатора тоже не наблюдалось. Но зрелище было необычным, что правда — то правда: россыпь многочисленных огней складывалась в изумительной красоты паутину, основные нити которой рисовались сплетением улиц. Светлячки ночного города молча неслись навстречу, проскакивали ниже, наполняя меня хорошим настроением, по-детски искренним восторгом.

— Нравится? — донеслось сверху. Фаргел летел горизонтально, держа меня в опущенной вниз руке.

— Еще как! — прокричал я в ответ. — Как ты это делаешь? Как ты летишь?

Вместо ответа он разжал кисть. Поскольку я держался на вытянутой вверх руке, то глупо было бы пытаться зацепиться снова. Я все равно попробовал. Впустую, ясное дело!

У Фаргела оригинальный способ отвечать на вопросы. Мол, ищи ответ сам. Я завопил. В этот момент мне было все равно, что какой-то обыватель может задрать к небу голову, выискивая птицу, которая так по-человечески орет.

Огни приближались, сначала медленно, потом все быстрее, быстрее. В ушах свистел ветер. Гадая, повезет ли шмякнуться на что-то хрупкое, я изо всех сил всматривался вниз. Предаваясь философским думам, наверху парил Фаргел.

Ма-ама!

Здравствуй, кинотеатр «Кос…» Из глаз брызнули искры.

О-о-ой…

На крышу плавно сошел мой новоиспеченный наставник.

Чего сошел? Чего принес? Небось, извиняться будет. Ни за что не прощу гада!

— Даже синяков больших не будет, — удовлетворенно заметил экзекутор. — Когда меня так швыряли, до переломов доходило. Я, правда, был гораздо слабее тебя.

Подавив стон, я встал на колени. Фаргел протянул руку. А-а, есть капля жалости в этом создании. Создание крепко вцепилось в запястье и взмыло повыше. Я болтался чуть ниже, старательно изображая побитый мешок.

Что, опять?! — пришла паническая мысль

— Фаргел, опять?

— Угу, — радостно донеслось сверху.

Снова полетел вниз. На сей раз обошлось без криков.

Отдирая себя от рельсов, жертва обучения жалобно выла. Мелко подвывала, так сказать. Тело дико болело.

С неба коршуном свалился Старейший, цапнул за ногу и снова набрал высоту.

— Не надо, — попросил я, вися вниз головой.

Фаргел сделал вид, что не слышит. Может, это у вампиров особенность обучения такая: показать, что ты главнее?

Когда город внизу стянулся до размеров ма-аленького бассейна, вампир завис неподвижно.

— Упадешь сейчас — разобьешь голову, — предупредил Старейший.

— Я не умею летать! — истерично взвыл я. — Мы еще даже теоретического курса не прошли! Как летать-то?!

— Учись, — равнодушно донеслось сверху. — Все, что тебе нужно — это поверить, что ты способен на полет. Любой вампир умеет это делать. Представь себя птицей.

— Не хочу! — причитал я. — Ты обещал, что я буду сам принимать решения!

— Не хочешь падать?

— Не хочу!!

— Ну, так не падай.

Цепкая хватка на ноге исчезла. Смирившись с неизбежным, я вдруг успокоился.

Город разворачиваться не спешил. Казалось, я вовсе и не падаю, но ветер, с каждой секундой свистевший все пронзительнее, упрямо твердил обратное.

Я птица! Я птица! Большая толстя пти… Нет, «толстая» лучше убрать. Я — птица худая, но с ба-альшими крыльями! Ну?!

Фиг! Плотный ветер бил в лицо, между делом играя с волосами. Город плавно ширился, с кажущейся мягкостью собираясь принять меня в свои объятья. Не верю! Ускорение свободного падения чуть меньше десяти метров в секунду. Если я падаю, условно, с трехкилометровой высоты, то брякнусь со скоростью… Перетрусившие мозги тут же отказались считать.

— Фа-арге-ел!!!

Дядюшка Фаргел мой вопль пропустил мимо ушей. Ну да, все правильно: нечасто доведется пошвырять от облаков соратника по профессии. Наслаждается, гад!

Хорошо, будем выкручиваться сами. Раскинув руки-ноги в стороны, я перевел тело в какое-то подобие планирования.

Иллюминация неслась навстречу с пугающей быстротой. Не хочу-у!!

Я птица! Я птица! От усердия «птица» даже замахала руками. Помогло слабо. Нелепо кувыркаясь, «птица» уверенно приближалась к земле.

Значит, верить, что я могу летать, да? Если я расшибусь насмерть, Фаргел об этом сильно пожалеет: замучаю кошмарами, матрасом не отмахается! Какая, к черту, птица?! Но ведь Старейший как-то летает? Поверить?

Изогнув тело, я перешел в пикирование. Ветром тут же заложило уши. Мало приятного, конечно, но придется потерпеть. Во сне я летал много раз. Нужно просто представить, что сплю — вдруг повезет? Да, глупо! А какой у меня есть выбор?!

Несущийся навстречу воздух упрямо стягивал с моих ног ботинки. Что за издевательство? Неужели придется разгуливать босиком? Пора! Это просто сон…

Вжившись в ощущение пикирования, я перевел тело в скольжение, затем в планирование. Быстро — пока сомнение не успело вылезти из своего укрытия — перешел в набор высоты.

Ё-моё, что ж я делаю-то?

Город тут же ринулся навстречу.

Спокойно, спокойно! У меня же получилось! Получится снова. И вообще, с этой высоты я уже падал. Еще раз! Планирую… Просто сон… Чуть выше…

Сомнение опоздало.

Я летел вверх. Я летел вверх! Вверх, елки зеленые! Это вам не фигли-мигли, а самый настоящий высший пилотаж! Я-аху-e-e!!! А как я это делаю?

Тело тут же налилось тяжестью и самым постыдным образом отказалось подчиняться.

Нет уж, дудки! Пинком загнав сомнение обратно в темный угол, я сосредоточился и перешел на бреющий полет.

Так-то оно будет лучше.

Сверху пал Фаргел:

— Видишь вон то здание?

Ясное дело, вижу. Как и протянутую к нему руку Старейшего. Я кивнул.

— Жду тебя на крыше.

Фаргел отправился вниз.

Я последовал его примеру. Хотелось бы покувыркаться всласть, но раз Старейший зовет — значит, есть дело. Что ж, полетаю попозже.