Сергей Калашников - Четвертая дочь императора (СИ)

Так или иначе, первый визит нанесли металлургам. В закутке плавильной лаборатории, где, почти не слышно было пламя гудящих горнов, солидные мужики спокойно и обстоятельно раскатали затею в пух и прах, оперируя соответствующими цифровыми значениями и графиками изменения прочностных характеристик от температуры, они однозначно доказали губительность последствий реализации безумной идеи, пришедшей в голову этим юнцам.

Данные, полученные в этой лаборатории, через которую прошли практически все металлы, кроме железа и его сплавов, указывали на то, что в предполагаемых условиях лопатки роторов поведут себя как лед на теплом весеннем ветерке. Вот, если бы температура при сгорании углеводородного топлива в струе набегающего воздуха была меньше, тогда, экстраполируя результаты испытаний одной любопытной бронзы, с которой они совсем недавно начали эксперименты… для паровых турбин это, похоже, подойдет, если прикидки окажутся верны. Но этих работ в плане нет, у них в заказе сплавы инструментального направления и еще оружейники торопят с материалом для колпачков… ну, не знают они для чего эти колпачки, просто заданы пределы пластичной деформации образцов известной формы.

В общем, полный облом. Ну, раз уж зашли в такое интересное место, почему бы не посмотреть? Где еще увидишь горны и печи, приспособленные для проведения разных хитрых экспериментов. Особенно заворожило одно сооружение, в котором, в пламени, бушующем в струе огненного дутья, вальяжно нежился толстопузый тигель. В него длинной ложкой подсыпали фиолетовый порошок и бросили короткую проволочку. Потом лаборант огромными клещами положил на поддон несколько кусков отборного кокса, подвигал их кочергой и прибавил подачу воздуха.

Когда он отвлекся к вентилям, конец кочерги остался в пламени. Цвет огня сделался голубым, гудение изменило тональность, став похожим на рев, умеренной впрочем, громкости. Около минуты работник регулировал потоки воздуха с нескольких направлений, потом, удовлетворившись достигнутым результатом, той же кочергой передвинул пламенеющие куски кокса, а один из них даже расколол коротким ударом загнутого конца своего инструмента.

— Эта кочерга, из чего она сделана? — вдруг поинтересовалась Ри из-за Гошкиного плеча.

— Митрич наши инструменты в порядке содержит, его спросите, — лаборанту не до разговоров, он должен следить за процессом.

Пошли искать Митрича. Нашли быстро. Зажав в тисках стальную загогулину, обыкновенного вида ничем не примечательный дядька ковырялся похожим на шило инструментом в ее внутренности. Гошка успел остановить супругу, готовую начать расспросы, безапелляционно усадив ее на лавку.

— Никогда не говори человеку под руку. Имей терпение, подожди, пока закончит. Потом разговор получится конструктивней… — он еще продолжал инструктаж, когда, закончив «процедуру» мужик обернулся к посетителям.

— Добрый день! — Ри лучезарно улыбнулась. — Вы не скажете, из чего сделана кочерга, которой работают у шестого горна?

— Из прутка, — мастер улыбнулся не менее приветливо, — лежали у меня несколько штук. Лаборанты попросили, я и согнул. — Улыбка расправила складки сосредоточенности на лице, и человек стремительно помолодел прямо на глазах.

— А прутки, откуда взялись? — не отстает принцесса.

— А кто ж его знает? Всегда тут лежали. Это мне по наследству вместе с местом досталось от Завида, уже лет шесть как.

— А Завида этого найти можно?

— Он в казармах испытателей теперь дворником. На свежий воздух попросился из нашей духоты, как фельдшер ему велел. Только разве ж упомнит он про каждую металлёвину, что имеется в этих закромах, — Митрич кивнул на стеллажи, заполненные обрезками листов и профилей, на угол, в котором стояли трубы и швеллеры, на кучу неидентифицируемого хлама, сложенную в другом углу высокой грудой.

— Пойду, пожалуй, — Ри уже на ногах.

— Ступай, — Гошка кивает. — А я еще узнаю секрет установки заклепки в клещах. Всегда хотел выяснить, как нужно поступить так, чтобы рукоятки не скрепились неподвижно, а продолжали шевелиться, но в тоже время не вихляли.

Ри исчезла мгновенно, сообразила наверно, что он что-то затеял. А потом настала расплата за идиотски сформулированный впопыхах вопрос. Митрич приступил к обучению и инструктажу. Нормально склепать половинки клещей Гошка смог с восьмой попытки, а тут как раз закончилась смена, все пошли по домам, а надпитая супругой бутылка рома в рюкзачке выразительно булькнула.

Митрич в перелеске знал прекрасное местечко, соленые огурчики, картошечка и шматок сала нашлись в столовой…

— Классно ты вчера насвинячился, — Ри подносит к Гошкиным губам чашечку капустного рассола. — Нет, дошел на своих, даже мимо карантинного блока в околотке не промахнулся. Но уснул, словно умер. — Жена капризно надувает губки.

— Про то, что ты должна здесь остановиться, это Митрич надоумил. Он и дорогу указал. А что, в этом районе тоже появляются пришельцы?

— Не слыхала о таком.

— И зачем тогда здесь карантинный блок?

— Они везде есть. Заболел кто непонятной болезнью, или человек приехал, гостиницы да пансионы в каждом поселке содержать никакого резону нет, а так проблема легко решается. Конечно, обычно пустуют, но крошечный резерв жилья всегда нужен. И зубы мне не заговаривай, я и так чуть из шкуры не выпрыгиваю от нетерпения. Что Митрич то, сознался?

— Кажется. Только я ему на тебя пожаловался, что ты эту самую бутылку хотела уничтожить, и я её, можно сказать спас. И потом долго ругал тяжелую жизнь под твоим несокрушимым каблуком. Ну, наплел, в общем. Потому ты со мной сегодня не ходи. И где бы нам еще выпивкой разжиться? Мужик с подогревом лучше работает.

— Ладно, будет вам вечером и накрыто и сервировано. Девчата мне объяснили, на какой поляне вы вчера оттягивались, так что веди его сразу после смены на то же место. И не томи.

— Да он этот сплав сделал, когда замучился каждый день по три новых кочерги гнуть. Ругал тупых лаборантов, что ленятся инструмент из пламени доставать, если ненадолго на вентили отвлекаются. Горны у них бывают свободны время от времени, слитков, окатышей, концентратов от разных работ остается. В общем, поэкспериментировал на глазок. Но рецептура у него записана. Кстати, самородная платина там основной компонент, говорит, ящик с остатками неведомо сколько времени стоит в углу за второй подовой. Еще есть хорошая новость. Он ведь, пока кочерги и клещи сооружал, успел и приемы наработать. Как отливать, сгибать, ковать — все знает. Только, говорит, если резать, то инструмент нужен алмазный. Обычный корундовый абразив слишком быстро изнашивается.