Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник)

Ага… перед моими глазами замаячила та самая банка кофе, которую черт меня дернул презентовать таможеннику. Но кто же знал, что у него такие родственники?

– И… что же, мистер Гувер? – мне просто необходимо было что-то сказать.

– Эдуард, если вас не затруднит. Не люблю ненужных формальностей.

– Конечно, Эдуард. Мы, как вы могли заметить, придерживаемся той же точки зрения.

– Барт попробовал ваш кофе, господа. После чего счел необходимым отнести банку мне.

Я хотел было начать оправдываться, говоря о специфическом вкусе кофе, старинном рецепте, который дано оценить не каждому, но внезапно понял, что это будет неправильно! Мы – бизнесмены, которые привезли сюда образцы кофе с целью наладить его продажу. Мы должны быть твердо уверены в его высочайшем качестве… или, по крайней мере, уверять в этом всех остальных. Играть надо до конца!

– Вы хотели бы заключить договор о поставке, Эдуард?

Макс издал серию странных звуков, смысл которых ускользнул от меня, и даже выглянул из-под одеяла, чтобы посмотреть в мою сторону. Я был невозмутим. Я ожидал от Гувера только положительного ответа.

– Боюсь, что нет, Кирилл. Я не считаю это предложение разумным.

– Напрасно, Эдуард, напрасно. – Я сокрушенно покачал головой, совершенно потрясенный отказом. – Возможно, вы с племянником не смогли по достоинству оценить весь букет…

Гувер остановил меня жестом.

– Я доверяю вкусу Барта. Я пробовал ваш кофе сам. Но, разумеется, этого было для меня недостаточно. Трое моих дегустаторов выступали в роли экспертов. А также пятьдесят рядовых сотрудников, для создания какой-то статистики.

На этот раз я счел за благо промолчать. Нашу смесь в качестве оружия массового поражения я не рассматривал. Может быть, мне показалось, но улыбка Гувера стала немножечко хищной.

– Давайте смотреть правде в глаза, господа. Ваша компания исключительно молода, не так ли? Не надо спорить, я тридцать лет в этом бизнесе и кое-что могу определить с первой минуты знакомства. И число ваших служащих, – Гувер окинул меня каким-то особо проницательным взглядом, – не больше двадцати пяти. Я прав, не так ли?

Мне ничего не оставалось, кроме как посмотреть на него с восхищением и согласиться. Безусловно, два – это никак не больше двадцати пяти.

Гувер удовлетворенно кивнул.

– Нет, поставка – это не вариант. Ваш кофе необычен, оригинален, что там скрывать, это – отменный кофе. Но вы не в состоянии обеспечить тот объем поставок, в котором я заинтересован. Просто не в состоянии. – Он виновато развел руками.

И снова я молчал. На этот раз просто потерял дар речи. Или я что-то не так расслышал, или Гувер над нами издевается. Он расценил мое молчание по-своему.

– Тут нет ничего обидного. Я уверен, у вашей компании большое будущее, и нам еще предстоит сотрудничество на равных основаниях. Когда-нибудь… – Эдуард неопределенно махнул рукой.

– Но… тогда… в таком случае… – У меня вдруг открылось потрясающее красноречие. – Что вы предлагаете?

– Я полагал, это очевидно. – Гувер пожал плечами. – Я хочу купить рецепт кофе «КирМакс».

Я воздел очи гору. Господи, ты все-таки иногда вспоминаешь о нас! И, стоит признать, у тебя потрясающее чувство юмора. Быть может, мы сможем возместить свои расходы на эту авантюру. Хотя бы частично.

– Рецепт не продается.

Это сказал не я! Мне бы такое и в голову не пришло. Разумеется, этого не мог сказать и Гувер. Я с яростью посмотрел в сторону кровати. Такой взгляд мог свалить с ног и кое-кого покрепче Макса, но этот мерзавец не обращал на меня никакого внимания. Приподнялся на локте и глядел на Гувера с видом неприступной скалы.

– Вы ведь еще не слышали моего предложения, – немного снисходительно заметил Эдуард.

– Оно нас не интересует, – отрезал Макс.

– Скажите… м-м… Макс. – Гувер потер переносицу. – Каков ваш месячный доход?

– А ваш, Эдуард?

Гувер вымученно рассмеялся.

– Ну, не стоит… не стоит нам искать противоречий… там, где их нет. Я предлагаю пятьсот тысяч.

Я сел. Мне просто необходимо было опереться на что-нибудь покрепче, чем две абсолютно ватные ноги.

Макс презрительно хмыкнул. Затем сел на кровати, откинув с себя одеяло, и заговорил холодным, резким тоном.

– Долгие месяцы исторических исследований. Талант десятков сотрудников. Кропотливейшая работа в лабораториях. Как итог – потрясающий успех. И вы надеетесь купить это за пятьсот тысяч кредитов?

Гувер помолчал.

– Нет, конечно. – Он улыбнулся. – Это ведь только мой первый ход. Слово за вами.

Я пошел к бару налить себе стаканчик чего-нибудь покрепче. Мое дальнейшее участие в разговоре было совсем необязательным. Может, идеи Макса иногда неоправданно опасны, непродуманны или просто безумны. Но что касается умения торговаться… Бедный Эдуард!

С чувством какого-то неясного удовлетворения я услышал, как безупречная вежливость все же изменила ему.

Тихо было вокруг. Который час уже. Иногда тишина бывает зловещей, напряженной и гнетущей. Не знаешь, куда деваться от такой тишины, силишься во что бы то ни стало разогнать ее, но звуки тонут, вязнут, разъедаются, словно в кислоте.

Сейчас – другое дело. Тишина успокаивала. Расслабляла. Умиротворяла, если хотите. Я как натура чувствительная всегда был подвержен действию окружающей обстановки. Поэтому лежал, подложив руку под голову и закрыв глаза, и предавался неспешно текущим меланхолическим размышлениям.

Почему я не убил Макса? Почему бы мне ни сделать это прямо сейчас? Я старался ответить на эти вопросы, но не находил сколько-нибудь сильных аргументов.

Обычно, в повседневной жизни, таким экстраординарным действиям как убийство противятся множество факторов. Я перебирал их один за другим и небрежно отбрасывал подобно огрызкам съеденных яблок.

Зачастую убить того, кто этого заслуживает, бывает просто физически нелегко. Не в нашем случае. Потенциальная жертва – вот она, в двух шагах. Да и как ей быть дальше, если мы вдвоем находимся в комнатушке два на три метра? Ну, «комнатушка» – это я так, поддался общему благодушному настроению. А вообще-то мы в камере находимся. Самый настоящий каменный мешок, без окон, потому как подвал, люк высоко наверху, так что никуда бы Макс от меня не делся.

Еще от убийства нас удерживает боязнь возмездия со стороны закона. Ну, этот аргумент вообще смешон. Во-первых, завтра нас в любом случае казнят, во-вторых, борлам, по-моему, наплевать, что мы друг с другом сделаем. Им важно, чтобы мы в ближайшее время покинули мир живых. Так что за помощь спасибо они, может, и не скажут, но и казнить меня дважды – за себя и за того парня – тоже не станут.

Обратимся к вопросам религии. Умерщвление ближних своих, безусловно, не относится к числу деяний, поощряемых Святой церковью. Но я совершенно уверен, что в небесной канцелярии не бюрократы сидят, и данный конкретный случай прописан там специальной строкой как исключение.