Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник)

Она не различалась. Туземец сделал то же, что сделал бы на его месте любой человек – рухнул как подкошенный. Виктору даже показалось, что он услышал режущий ухо хруст. Но интересоваться состоянием здоровья поверженного врага не было ни времени, не желания. Виктор позволил себе бросить быстрый взгляд за спину и с радостью убедился, что Мэри Энн отстала от него всего на несколько шагов. От быстрого бега, а может, еще от волнения лицо ее раскраснелось, но не несло в себе следов паники. Возможно, страх придет позже, задним числом, когда они уже будут в безопасности на борту корабля. А они обязательно будут в безопасности – последней преградой оставался безоружный Жегт.

Жрец не отбежал в сторону, а продолжал стоять на пути, глядя прямо на бегущих людей. Ну, как знаешь, – подумал Виктор и направил трезубец в грудь упрямцу. Но, когда до спокойно стоящей безоружной фигуры оставалось три или четыре шага, развернул оружие тупым концом вперед, мысленно обругав себя за мягкотелость. Уши оборвать – хорошо бы, но убивать безоружного…

Очень может быть, что все эти нравственные терзания были совершенно излишними. Едва ли что-либо изменилось, попытайся Виктор ударить острием. Что произошло, он так толком и не понял, но через секунду уже лежал на спине, ощущая острую боль в области паха. Видно, и здесь анатомия двух рас была схожей. Что самое обидное, трезубец перекочевал в руки жреца, и острие находилось примерно в метре от лица Виктора. Слишком далеко, чтобы попытаться схватить его рукой, и слишком близко, чтобы надеяться увернуться от возможного удара.

Оставалось покориться неизбежному и надеяться, что никто не сможет помешать Мэри Энн достичь корабля. Чуть приподняв голову, он с облегчением заметил, что супруга находится за спиной Жегта, и между ней и кораблем нет никаких препятствий. Но облегчение было недолгим. Мэри Энн стояла в нерешительности. Черт побери, она выбрала самое неподходящее время для заинтересованности судьбой мужа.

– Беги! – как можно свирепей заорал Виктор. – Не стой столбом!

Стоять столбом Мэри Энн перестала. Кинувшись сзади на спину Жегту. Тот даже не позволил острию трезубца сколько-нибудь заметно качнуться, неуловимым движением плеча уронив женщину рядом с мужем. Виктор крепко взял ее за руку, удерживая от резких движений, последствия которых могли быть фатальными.

– Мэри Энн, – усталым голосом сказал он. – Я когда-нибудь говорил тебе, что ты – идиотка?

– Нет, – немного подумав, с некоторым удивлением ответила она.

– С почином, дорогая. Считай, что только что сказал.

– Ты!.. Ты!.. – Мэри Энн задыхалась от неспособности подыскать подходящие эпитеты. – И это после того, как я бросилась спасать…

– Спасла? – холодно поинтересовался Виктор.

– Ты ставишь мне в вину… – Мэри Энн буквально захлебывалась словами. – О, боже, какое же ты неблагодарное животное! Я сделала все, что могла…

– Ты могла добежать до корабля! – перебил ее Виктор. – И, если уж тебе так приспичило меня спасать, на корабле есть парализатор.

– Который ты почему-то не соизволил взять с собой сразу!

– Может быть, его взяла ты?

– Я?! Не могу поверить, когда-то я считала тебя мужчиной! Почему ты вообще не смог справиться с этим лопоухим недомерком?

– Если тебя не затруднит, я бы попросил не оскорблять того, кто держит трезубец над моим лицом.

– Над твоим лицом?! Ты – жалкий эгоист! Обращаю твое внимание, что мое лицо находится в точно таком же положении!

– Заткнитесь! – прогремел над ними голос Жегта. – Ты! – он указал на Виктора, – пойдем, я хочу поговорить с тобой.

Оставив в стороне и Мэри Энн, и подбежавших стражников, двое отошли на несколько десятков шагов. Жегт шел впереди и даже не оглядывался, но у Виктора не возникало мысли напасть. По нескольким причинам, в число которых входило и любопытство. Наконец, жрец повернулся лицом к человеку и посмотрел на него снизу вверх.

– Вы не духи, – констатировал он.

– Был бы я духом, тебе бы не поздоровилось, – мрачно проворчал Виктор.

Жегт оставил его кощунственные слова без внимания.

– И вы не бесы, – продолжил он.

Виктор не нашел, что ответить, тем более, жрец его ни о чем пока и не спрашивал. Создавалось впечатление, что он разговаривал сам с собой.

– Но вы прилетели с неба. Кто же вы тогда? Ты можешь мне ответить?

– А ты поверишь моему ответу? – спросил Виктор.

– Возможно.

– Понимаю, что это будет звучать для тебя странно, но мы – люди. – Виктор обреченно пожал плечами.

– Люди… – Жегт словно пробовал слово на вкус. – Знаешь, хотя вы выглядите омерзительней, чем отрыжка гигантского червя, я думаю, ты не врешь.

С присущей ему дипломатичностью, Виктор не стал оспаривать не вполне объективное суждение о собственной внешности.

– И много людей живет на небе? – спросил Жегт.

– Больше, чем на земле, – честно ответил Виктор, не считая необходимым проведение лекции по основами астрономии.

– И все так же безобразны, как вы?

– Некоторые еще хуже, – не без толики мстительности сказал Виктор.

Жегт немного помолчал, а потом тряхнул ушами.

– Пошли, – коротко бросил он.

– Куда?

– Провожу вас до вашей повозки. Мне было бы любопытно поговорить с небесными людьми, но, боюсь, мое намерение отпустить вас остальные могут не разделить.

Несколькими минутами позже, уже стоя в люке корабля, Виктор повернулся к Жегту и не смог удержаться от вопроса:

– Скажи, как тебе вообще пришла в голову мысль, что мы можем быть людьми?

Жрец кивнул в сторону стоящей рядом с Виктором Мэри Энн:

– Твоя жена?

– Ну… да, – чуть замявшись, ответил Виктор.

– Если бы я закрыл глаза, я мог бы подумать, что это говорит моя жена. – Жегт растянул тонкие губы в кривой усмешке.

– Ты прав, друг, – с чувством сказал Виктор. – Женщины везде одинаковы.

Его хорошего настроения не смогла испортить даже чувствительная боль в предплечье от острых когтей Мэри Энн.

– Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тебя ненавижу!

Волосы Мэри Энн растрепались, глаза сверкали. Внезапно Виктор подумал, что злость, пожалуй, не всегда ее портит…

Еще сильнее он удивился, когда супруга подошла к нему вплотную, уперлась ладонями в грудь и опрокинула на кровать.

– Пожалуй, – задумчиво сказала она, прикрыв веки, – пожалуй, я ненавижу тебя так сильно, что испорчу тебе всю оставшуюся жизнь.

Голос Мэри Энн слегка вибрировал. Гормональный всплеск, вызванный стрессом и выбросом адреналина в кровь, цинично подумал Виктор. Впрочем, через пару минут ему уже некогда было думать о таких глупостях.

Все быстрее темп танца, все резче движения. И не танец это уже – ритмичный звон бубна превращается в беспорядочную трескотню, а человек с амулетом на шее конвульсивно дергается в некоем подобии агонии. Хотя глаза его открыты, едва ли они видят что-либо вокруг. Наверное, со стороны он сейчас очень напоминает сумасшедшего.