Сергей Лукьяненко - Звёдная тень

Второй я сжал в руке.

Биг упал на колени, протянул руки вслед Зерну. Хрустнула разрываемая ткань ковра. Блестящий, гладкий пол был чист. Никакого Зерна. Ничего.

Только едва уловимое нечто , прорастающее сквозь камень и пластик, металл и дерево, сквозь Родину Ника и Бига, Тага и Гана, Катти и Пера. Пронзающее планету, стягивающее ее густой сетью Врат.

– Прощай, Никки, – прошептал я. – Прощай, Ник Ример. Ты исполнил свой долг.

Его уже не было во мне.

Ник Ример ушел вместе со своим Зерном. Вернулся на Родину – которая будет планетой Тени. Вернулся навсегда.

– Что ты наделал! Это же необратимо, Ример!

– Он знал, – согласился я. – Он долго держался. Но это его выбор, Командор Биг.

Биг поднялся. Он уже стоял в крошечном, медленно расширяющемся пятне Врат. С ним ничего не происходило, и я не был удивлен – Командор Биг любил свою Родину такой, какая она есть. Как и я люблю Землю, кстати.

– Дети, немедленно выйдите, – прошептал он. – Всем эвакуироваться в купол. Быстро!

Сквозь двери доносился шум. Да, Биг вошел в комнату один, вот только за происходящим наблюдали. Ох, что сейчас творится!

И что еще произойдет на благополучной, единой, могучей Родине!

– Дети, выходите! – крикнул Биг, не отрывая от меня ненавидящего взгляда.

Он что, не понимает? Врата уже расползлись на весь центр комнаты. Чтобы выйти, мальчишкам придется пройти сквозь них. Может быть, это им и удастся.

Но я почему-то так не думаю. Тиль, Грик, Фаль, Лаки – смотрите. Решайте. Вы уже чувствуете Врата.

Значит, они зовут вас.

– Ты ответишь, – сказал Биг. – Пусть я не прав… пусть буду наказан, но ты ответишь! Тебе не уйти!

Он словно считал себя способным справиться со мной. Что ж, может быть. Мало ли чему учат регрессоров?

Я засмеялся, шагнул вперед, к центру Врат. Мир окутался белым сиянием.

– Ты так думаешь, Биг? Зря.

И мир Геометров размылся, исчезая в Тени.

Мне почудилось, или я и вправду услышал голос Ника Римера, почти свой голос? Тихий, далекий голос:

– А память из чего она состоит как она выглядит и какой потом обретает вид эта память Возможно когда-то для воспоминаний об отдыхе она была вся зеленая а теперь кровавого цвета корзина плетеная с махонькой внутри убиенной вселенной и наклейкой снаружи со словом Верх и со словом Низ и с надписью Не бросать большущими красными буквами или синими или же фиолетовыми кстати почему бы не фиолетовыми а то и малиново-бурыми потому что теперь я могу выбирать.

Выбирай, Ник Ример. Отныне и навсегда – ты вправе выбирать.

В отличие от меня – потому что каждый проход Вратами был *постижением*, и на этот раз я смог понять самого себя.

Они ждали. Просто ждали меня – те два дня, что я отсутствовал. Наперекор логике, несмотря на то, что регрессор Ник Ример ушел, уводя с собой Петра Хрумова и унося Зерно.

Конечно, у них не оставалось иного выхода. Даже разделить судьбу Земли не получилось бы. Мы все проходили Вратами, мы все стали частью Тени. Вот ведь как странно вышло – не принимая Тень, отвергая ее, мы обречены были принять ее главный подарок. Бесконечность выбора. И все же, я бы так не смог. Ждать, уже не веря – и все же ждать.

Я, по крайней мере, шел. Не веря, не надеясь, но хотя бы перебирая ногами.

Я спустился с холма, туда, где сверкали в звездной тени грани корабля Лиги. Лежавший на грунте, он походил на дремлющее животное, на глубоководное чудище, выкинутое на грунт. Корабль казался чужим, он ничего не трогал в душе. Мертвый кусок чужого железа.

И фигурки людей, сидящих у костра, были тем единственным ориентиром, к которому я шел, который чувствовал.

Они жгли не дрова, конечно же. Бродячая планета Тени была безжизненной, и наверное – навсегда. Должен же найтись в череде миров хоть один, где нет ни ростка жизни. В костре ровным пламенем пылали одинаковые белые бруски. Видимо, и в Торговой Лиге любят живой огонь.

Я сел у костра и протянул к нему руки.

– Кто ты на этот раз? – спросил дед.

Наши глаза встретились.

– Ник Ример ушел. Теперь – навсегда.

Дед кивнул.

– А ты? Кто ты?

– Твой внук, дед.

Я смотрел в их лица. Наверное, это было справедливо – то, что я предал их, бросил, ушел – и вернулся.

Если они простят меня – значит, мы квиты.

Дед обошел огонь, сел рядом, обнял меня.

– Трудно пришлось, Пит?

Я кивнул. Да, трудно. Конечно. Убивать чужую мечту – всегда трудно. Особенно, если она была и твоей… немного.

– Геометры в Тени, дед. Так решил Ник Ример.

Маша подошла, опустила руку мне на плечо:

– Петя, Зерно опять разделилось?

– Да, – я покрутил в руках огненный шарик. – Именно разделилось.

Счетчик прошел прямо сквозь костер. Он уже не считал необходимым притворяться. Лег у меня в ногах, поднял треугольную морду:

– Спроси куалькуа, Петр. Сколько осталось времени?

– Нисколько, – легко ответил я. – Совсем нисколько. Сильные расы уже собрались для принятия решений. Мы не успеем. Никак. Перемещаться в пространстве совсем мгновенно – это никому не доступно. Прежде чем мы доберемся до Цитадели – Сильные успеют уничтожить Землю и навалиться на Геометров. Жалко. Им и так теперь не сладко.

– Почему до Цитадели? – дед поморщился. – Ты что, собираешься явиться перед Сильными расами и доказать, какие мы хорошие?

– Глупо, понимаю. Но до Земли путь не быстрее. Да и что нам делать на Земле?

– Но Зерно…

– Бери, – я сунул его в руку деду. – Сможешь отдать Землю Тени?

– Я – нет. Но ты же его получил!

– Не я, деда. Ник Ример, который не видел для своей родины иного выхода. А второе… второе взял куалькуа. Для него это легко и естественно. Чем шире пространство, тем лучше.

Один Данилов молчал, глядя на меня с другой стороны костра. Он как-то очень уж постарел, кумир «Трансаэро». Осунулся и поблек, будто все силы из него выжали.

Зато он первым кивнул, понимая.

– Тень приходит к тем, кто хочет, – терпеливо пояснил я. – Никто из нас не способен принять ее. Слишком неприятные миры выигрывали мы в этой лотерее. И даже если привезти Зерно на Землю – оно не прорастет. Не нам дано.

– Ты уверен?

– Да, деда. Уверен.

– В корабль! – дед вскочил. Его движения уже утрачивали неловкость, он привык к новому телу.

– Мы не успеем, – устало сказал я. – Понимаешь, прежде чем мы доберемся, решение будет…

– Но не сидеть же здесь! – дед бросил мне Зерно, я поймал на лету. – Как ты можешь…

– Подождите, – Данилов поднялся. – Петр, ты, может, и прав. Не успеть. И Андрей Валентинович прав. Только если нет транспорта, то, может быть, найдется связь?

– Какая еще связь? – отмахнулся дед.

Я понял.

Куалькуа ?

Он молчал, мой верный спутник и помощник, снисходящий до пустяков – ну там убить кого-нибудь, или выспаться в снегу; отвергающий любое настоящее действие. Частица того же древнего разума, что разлит в мирах Тени, давно миновавших человеческую форму существования. Он молчал, потому что знал, чего я потребую.