Дэймон Найт - Ритианский террор

На консоли Спенглера один экран показывал изображение пустынной улицы, меняющееся по мере того, как Лангтри шел вдоль нее; другой - вид сверху закрытой двери склада. Сверху с экрана многосторонней связи холодно смотрело на него лицо Макариса.

- Лангтри попытался блефовать, - сказал Макарис, выделяя каждое слово. - Это было рискованно, но стоило рискнуть. Теперь ему придется пробираться в помещение куда более сложным путем. - Он остановился, затем добавил с неприязнью: - Для такой работы нам нужны оперативники, наученные говорить на языках Внешнего мира. Машинный перевод и передача слишком медлительны.

- Пока мы подготовим таких людей, этот чертов жаргон уже изменится, ответил Спенглер.

Макарис кивнул невыразительно. Он повернул голову, затем снова посмотрел на Спенглера.

- Начинают поступать результаты из постоянного обзора Внешнего мира. Было сделано немногим более ста вызовов с использованием факса, а процент завершенных звонков близок к двадцати трем.

- Проведите компьютерный тест, - сказал Спенглер.

- Уже сделан, господин уполномоченный. Корреляция с собранием в складе пятьдесят один процент плюс-минус три. Это означает...

- Это означает, что в складе уже собралось несколько сотен жителей Внешнего мира. Как могли события зайти так далеко, и при этом мы не получили о них ни намека, ни слухов, ни подозрений?

Макарис не ответил.

- Что говорит компьютер о цели собрания?

- Пока еще недостаточно данных. Восстание - пятнадцать процентов плюс-минус восемь процентов. Саботаж - одиннадцать процентов плюс-минус семь процентов. Взаимосвязь с активностью ритиан - семь процентов...

- Хорошо. Макарис, я приказываю выдвинуть хорошо вооруженные штурмовые части и военные отряды в районы выходов метро вокруг этого места. Как насчет глаз-шпионов?

- Используя вентиляционные входы, пролетая под дверями и так далее, в здание проникло двадцать штук, господин уполномоченный. Однако ни одно из насекомых не смогло проникнуть в нужную секцию склада. Топочные дверцы закрыты, они не могут проникнуть внутрь.

- А как насчет вентиляционных шахт?

- Архивная память все еще производит поиск планов здания. Возможно, удастся отыскать маршрут путем проб и ошибок, но пока результатов нет.

Спенглер выругался и повернулся к центральному экрану, так как его глаз уловил какое-то движение. Кряжистая пара в ярких узорчатых одеждах подходила к двери склада. Каждый вел за руку ребенка шести или семи лет.

- И дети тоже! - сказал Спенглер. - Вот этого я не могу понять, Макарис. Неужели они так деградировали...

Зажегся четвертый экран и Спенглер увидел, как дверь склада расширяется и становится гигантской по мере открытия. Он уловил мелькнувшую человеческую голову в тот момент, когда глаз-шпион прошмыгнул через дверной проем, затем наступил период замешательства и темноты, а потом изображение стало устойчивым. Маленький человечек с лицом ласки шел навстречу вновь прибывшим.

- Arro, Manel, Deli. Como greu su miyo!

- Mesi, Udo. Mi Frank ay ja set ano!

На трансляционном экране стали появляться слова, Спенглер наблюдал за ними вполглаза.

- ПРИВЕТ, МАНЕЛЬ, ДЕЛИ. КАК ВЫРОСЛИ ВАШИ ДЕТИ!

- СПАСИБО, УДО. НАШЕМУ ФРАНКУ УЖЕ СЕМЬ ЛЕТ.

Спенглер напрягся. Группа у двери стала расти в размерах по мере того, как глаз-шпион приближался к ней. Дверь открылась, стала огромной глаз-шпион прошмыгнул в нее.

Коридор, дверной проем, затем вспышка молочного света и пустота. Экран потемнел.

- Опять! - воскликнул Спенглер и ударил по консоли кулаком.

В отдельной комнате в глубине склада на упаковочных ящиках сидели Пембан и седой мужчина с грустными глазами, лет шестидесяти, держа в руках тонкие маленькие рюмочки с ароматным спиртным напитком.

- Ну, Анри? - произнес Пембан, поднимая рюмку.

Анри Родриз ответил ему грустной, ласковой улыбкой и тоже поднял свою рюмку.

- За мир, - сказал Пембан.

- За мир.

Они выпили и причмокнули губами.

- Хорошо ударило, сказал Пембан.

- Это самый прекрасный напиток, старик. На Земле не делают такого коньяка, и их наполовину безмозглые законы запрещают импортировать его. Можно привозить только для себя. Скажи мне, почему правительство должно диктовать людям, что они могут пить, а что нет?

- Давай поговорим о чем-нибудь более приятном, - предложил Пембан. Это может быть наш последний шанс подняться всем вместе, Анри. Я, как всегда, энергичен, но если честно, то ты не становишься моложе.

Коричневые глаза Родриза вспыхнули притворным гневом.

- Как ты можешь говорить мне такое в лицо? Ты уже забыл то время, когда я поднял тебя за лодыжку одной рукой - о Господи! - и кинул в тележку с навозом?

Пембан серьезно покачал головой.

- Это правда, Анри. Когда я вылез оттуда, то благоухал точно так же, как и ты.

Родриз улыбнулся.

- Какой острый язык у такого маленького человечка.

- Острый, как хвост скорпиона, которого твоя маленькая сестрица спрятала в моем полотенце.

Родриз изобразил на лице смятение.

- Ай-яй-яй, каким ребенком она была, - сказал он меланхолически, потирая крестец своей огромной рукой. - Знаешь ли ты, что у нее уже три внука?

Пембан покачал головой.

- Для меня она все еще такая маленькая, что может пройти свободно под ослом. Я даже не могу себе представить, как она выглядит, Анри, потому что сколько я ее помню, она всегда показывала мне язык.

- Дети, - произнес Родриз. - Иногда я думаю, что теперь они плохие, но мы были еще хуже. - Он поднял с пола бутылку с тонким горлышком и наполнил обе рюмки.

- За детей, - произнес Пембан.

- Да, за детей.

Они выпили и опять почмокали губами.

- Если бы мы опять все могли оказаться в горах Комбе, сентиментально вздохнул Родриз. - Но человек делает то, что он обязан делать.

- И некоторые дела менее приятны, чем другие, - подхватил Пембан. Они оба посмотрели на длинный бережно склеенный картонный ящик, который лежал на двух упакованных чемоданах под стеной.

- Совершенно верно, мой старый друг. Когда я думаю о часах труда, которые пошли хотя бы только на это, то не вспоминаю о другом. Планирование, сохранение тайны, все делалось только по ночам - в течении недель и месяцев!

- Однако тебе ведь не придется надевать это. Ты мог бы бы сделать это несколько лет назад, когда я был далеко отсюда, в безопасности.

- Тогда у нас не было достаточного количества людей здесь. Мы были слишком разбросаны. Но это будет не последний раз, Джой, поверь мне.

- Это может оказаться последний раз для меня.

- Мужайся, - сказал Родриз, опять наполняя рюмки до краев. - Выпей, друг, ты бледен, ты нуждаешься в этом.

Раздался негромкий стук в дверь. Вспотевший молодой человек зашел в комнату, закрыл дверь и прислонился к ней.