Олег Языков - Книга четвертая. Корректор реальности.

И я начал двигаться. Мало-помалу. Как говорят китайцы – дорога в тысячу ли начинается с первого шага… Первый шаг. Второй. Чуть быстрее. Теперь ручками, наклоны в сторону, вперед-назад. Пробежка. Поворот. Теперь все это же – только порезче. Пойдет. А ну, если подпрыгнуть? Красота! Мне теперь открыт прямой путь в НБА – большим и добродушным гиббоном прыгать на щит и, довольно ухая, качаться на кольце. Ну, это когда еще будет, да и будет ли вообще. А теперь – побежали!

Я и дунул вперед. Да еще как дунул! Я просто обмер. На бегу. Когда окружающие кустики стали сливаться в мутно-зеленый фон. Так нельзя, ребята! Так не бывает! Я остановился. Точнее – заставил себя остановиться.

Проверка бортовых систем. Я прислушался. Сердце есть. Бьется ровно. Грудь забирает воздух, но не раздувается как кузнечные меха и не сипит посаженными легкими курильщика. Селезенка не ёкает. Поджелудочную железу, гипофиз и аппендицит я не почуял. Ну и черт с ними! Да-а, ребятушки, модификант – это круто! А Тур-модификант – это еще круче!

Трудно вас обидеть, говорите? Ню-ню… Зря я, что ли глазками-то своими лупал, пока вы меня под белы ручки тащили? А ваши модификанты умеют телепортироваться, а? Не умеют? Тогда я иду к вам!

Для пробы я сквозанул метров на шестьсот. Идет! Да как идет! Как по маслу! Значица, сделаем так…

К выходу из бетонного бункера, откуда меня и вынесли попастись на травке, я переместился одним махом. Нет, "мах" здесь не скорость. Одним разом, короче. Тихо прикрыв тяжелый и толстенный овальный броневой люк, я, на цыпочках, просеменил к замеченной мною двери, украшенной табличкой на красном фоне – "Вход воспрещен!" Мне всегда было интересно, а что там, за такой вот табличкой, скрывается? Оказалось, что в данном конкретном случае – центральный пост. Или пункт управления бункером. Не знаю, как правильнее будет выразиться.

За подковообразным пультом сидела пара операторов. Сидела – и вдруг заснула! Работает бонус-то! Гипноз называется! Или телепатия? С гипнозом? Не знаю. Главное – я откатил спящих и чмокающих в своих кроватках младенцев подальше, а сам телекинезом подогнал свободное кресло и по-хозяйски уселся в него. Та-а-к, давайте знакомиться! Я – Тур!

Все верно сказал мне неведомый голос, все правильно. В голову они мне много чего загрузили. Аж заболела голова-то, когда я стал шарить в ней в поисках истины… Перед глазами промчался какой-то калейдоскоп слайдов. Я испуганно прикрыл глаза. Лучше не стало, но голова перестала кружиться. Расслабившись в удобном анатомическом кресле, я замер, переливая информацию из пустого в порожнее. Так, ясно, что ничего не ясно. С этим надо разбираться долго и вдумчиво. Уж больно много всякого разного в меня загрузили. Пользуясь, между прочим, моей беспомощностью и неспособностью дать этим Песталоццам резкий отлуп. А это что еще? Батюшки! Еще и это! И где я тута и надысь возьму вам космический корабль? С этим погодим – раз загрузили знания, значит, пригонят еще. А вот где тут управление бункером и громкая связь? Ага, вот они где прячутся. Так, список команд при тревоге… Вот это подойдет. Я с удовольствием нажал кнопку и развернулся к обзорным мониторам. В двери щелкнули замки, уши неприятно резанул вой сирены.

В центральном посту вспыхнула и стала вращаться мигалка. Пост залило тревожными багровыми всполохами. На барабанные перепонки начал давить чей-то низкий противный голос: "Внимание персоналу! Радиационная тревога! Радиационная тревога! Всем укрыться в бункере! Задействовать индивидуальные средства спасения! Внимание! Радиационная тревога!"

Местный Шаляпин зашаркал дальше по своей заезженной пластинке, а я с огромным удовольствием сосредоточился на двух пылящих ко входу в бункер фигурках. Хорошо бегут! Приятно смотреть!

Эти рысаки полигонные подбежали к закрытому броней входу и начали что-то вставлять в считывающее устройство. Наивные! Вас уже нет, ребяты! Высокий уровень радиации на дворе. А как же! А всяких зомбей мы на территорию учебки не пускаем. Ибо не положено по Уставу внутренней и караульной службы!

На панели запульсировал желтый огонек.

— Дежурный! Что за сбой в системе? Открыть дверь!

— А вы кто такие будете, ребятушки? Назовитеся!

Однако ребятушки повели себя абсолютно противоположным образом – они замолчали. Потом отошли от двери, пошептались, и вновь подошли к переговорному устройству.

— Тур, открывай!

— А что мне за это будет?

— Все получишь. По максимуму. Как ты говоришь – солдат ребенка не обидит!

— Пусть Каптенармус скажет, как он меня любит.

Скрип зубов Каптенармуса был отчетливо слышен.

— Ты-ы!! Я-я!!

— Спокойно, друг мой, спокойно… — приобнял его за плечи Дед. — Он этот раунд выиграл… Скажи ему, старина.

— Курсант! Я тебя-я… — огрызок опять скрипнул зубами, — люблю…

— Громче!

— Люблю!! До самой смерти не забуду, гада!

— Ну вот, а вы говорили… Умка находит друга! Везде и всегда. Заходите, ребята! Будьте как дома!

Я хлопнул ладонью по кнопке, подкатил спящую бодрствующую смену к пульту, шепнул им: "Вставай, мой маленький! Уже утро! У вас тут на пульте красная лампочка мигает!" и вышел, тщательно прикрыв дверь.

За дверью меня ждали двое преданных друзей. Не в том смысле, что я их предал. Наверное, правильнее будет сказать – двое закадычных друзей?!

— Ну что, ребята? Закинем по семь капель за кадык, а? За знакомство? Вы угощаете – я сегодня бумажник дома забыл, хорошо? А то вот это, — я похлопал себя по груди, — полагается обмыть, а то работать не будет. Ну, пошли! Где тут у вас буфет?

И мы пошли. Но об этом после.

— Ты учти, салага, твой модификант стоит агромадную кучу денег! Как космический крейсер. — Дед помолчал, оценивая, что же он ляпнул-то, и продолжил. — Ну, может, и не крейсер, чуть поменьше, но – совсем чуточку… Это новая разработка. Чую – специально под тебя делали, да-а… Наворотов в нем – мама дорогая! Что, спросить чего хочешь?

— А почему ты думаешь, что под меня? Разве у вас не все оперативники такие? — я постучал себя по груди.

Дед немного скривился.

— Да нет, что ты! Да и какие они оперативники! Так, мелюзга! Сытая и благополучная. Зато повадки – прям "фон-бароны" какие. Приходилось мне таких видеть, чужую кровь привыкли лить ведрами… "Шкафы" и "сейфы" они берут только на операции – чтобы пальчик, не дай бог, не прищемить. Трясутся за свои жизни, щенки. Как бы и рыбку съесть и костью не подавиться… Слабаки они. Кроме нас, землян, само собой. Да-а… Видал я, как гвардейские полки в Пруссии на пулеметы ходили – офицера кто с винтовочкой, а кто и просто со стеком, в зубах сигара, морда равнодушная, а вокруг пули – цвирк, цвирк! Так сигарой и в землю… — Дед погрустнел, вспоминая. — А с тобой вообще особый случай. Этот модификант специально тебе привезли, верно говорю. Он – как обычный человек, в нем ты будешь невидимкой. Ты представь себя среди людей в "сейфе", скажем… Да на такого амбала все пальцами показывать будут. Заметен будешь, как красное пятно на подвенечном платье. А на тебя, я краем уха слыхал, кое у кого особые планы имеются. О как! — Дед значительно поднял палец вверх. — Так что и не сомневайся даже – точно тебе подогнали. Как говорится: "Большому кобелю – большой мосол", а как же иначе! Гордись, салага!