Марина Наумова - Ночной народ

Исполняя приказ капитана, сержант отправился отогнать машины рычание моторов тотчас вызвало новые обвалы.

Горгона не выдержал первым. Когда грохот наверху усилился, а песчаный дождь перекочевал на нижние горизонты, он сорвался с места и, двигаясь окольными тропами, быстро выбрался наружу.

Оскверненный и изуродованный Мидиан потряс его - даже в жестокой душе монстра что-то перевернулось при виде всеобщего разорения. Губы Горгоны искривились, с них сорвалось только одно еле слышно слово: "Месть!". Ему не надо было подзадоривать себя, принюхиваясь к запаху естественной крови, - ярость волной уже прокатилась по его телу, зажигая в глазах синий безумный огонь.

Месть!

Хищник, совсем еще недавно похожий на человека, напрягся - прямо на него ехал автомобиль.

Месть!

Тело Горгоны собралось в пружину и взлетело в воздух, всей своей тяжестью опускаясь на крышу автомобиля. Уродливая морда возникла на миг перед шофером, высовывая язык и показывая сидящим внутри полицейским жуткую гримасу.

- Нет! - завопил шофер, от неожиданности выпуская руль. Резкий рывок и скользкая крыша сделала свое дело: Горгона слетел прямо под колеса. Машину тряхнуло - в следующую секунду руль был снова пойман, а монстр вытягивал из земли вдавленное в нее собственное тело.

- Размажь его! - завопил сержант с заднего сиденья. Автомобиль развернулся, нога полицейского надавила на газ. Меча глазами синие молнии, Горгона привстал - и в ту же секунду металлическая громада автомобиля врезалась в него, заставив захлебнуться от боли. Но и нападающим эта атака не прошла даром. Автомобиль занесло на повороте, и он, не теряя скорости, врезался в каменную кладку. Машина отлетела и начала медленно опускаться под землю - толчок бросил ее прямо в открывающийся провал.

Под колесами была пропасть. Не маленьким мостикам, с трудом выдерживающим человеческий вес, было удержать такую махину, - рассыпая во все стороны искры, автомобиль рухнул вниз, круша все на своем пути...

А тем временем дважды убитый Горгона воскресал снова, прорываясь обратно в жизнь через заслон боли.

- Сволочи! - подошедший к границе Эрон не сразу понял, что сказал это вслух. Уж если Горгона был потрясен - что говорить о душе более чувствительной и тонкой!

И горела земля...

Глория поежилась, вспомнив посланное маленькой Бабеттой видение: неужели тот кошмар становился сейчас явью?

Судорога пробежала по красивому лицу Рейчел, прочитавшей ее мысли, ведь Бабетта осталась там, внизу, посреди разворачивающегося ада.

"Так их... Так!" - взволнованно билось сердце Дейкера, завороженно смотрящего на пылающие могилы. Его мечты сбывались - и он жаждал насладиться каждой секундой агонии подземного города, приговоренного им, Дейкером, к беспощадной смерти. Полотняная маска, ожидая своего часа, была у него в руке. Сквозь гарь и дым маньяк заметил вдруг мчащуюся по изъеденному впадинами полю женскую фигуру с трепещущими на ветру крыльями покрывала. За ней торопился еще кто-то - не без удивления маньяк узнал Глорию.

- Рейчел! Рейчел! - кричала она вдогонку первой женщине.

"И эти уже тут... Что ж, Лори я приберегу для себя!" - усмехнулся доктор, примериваясь, как пробежать мимо колышущейся земли поближе к будущей жертве, но тут Глория вскрикнула и исчезла - только руки мелькнули на секунду над ямой, ее поглотившей.

"Вот и все, - подумала девушка на лету. - Конец..."

Удар заставил ее на мгновение потерять сознание. К счастью, ей удалось попасть в неглубокую часть подземелья и полет завершился в загородке с опилками...

По всем мостикам, еще уцелевшим и уже полуразрушенным, по карнизам, по боковым коридорам струилась толпа. Женщины, дети, подростки - крайне редко можно было заметить среди них взрослого мужчину. Плыли мимо Глории полные скорби и страха лица...

Грохот обвалов, падение каменных глыб отдавались в массе стремящихся к выходу существ криками.

"Они уходят... Все уходят", - понял вдруг Элшбери и словно очнулся. Он не знал, чего ждут от него, - да от него, похоже, ничего уже и не ждали. Когда приходит смерть - лишь она становится законным правителем, лишь с ее законами начинают считаться. С ней - да еще с тем, кто дерзнет выступить на ее пути. Но дело ли это для немощного старика?

"Они уходят?" - Элшбери не поверил себе. Он знал одно: жителям Мидиана не место наверху. Даже если не они властны над своей жизнью, лишь сама судьба.

Спотыкаясь и утрачивая остатки былого величия, Элшбери побежал вверх по крутому пандусу переходов.

- Стойте!

Его голоса никто не слышал. Вокруг старика была лишь пустота, а наверху крики и причитания заглушали все. Нет, не все - на верхнем ярусе уже командовал подоспевший Нарцисс, на руках которого был подхваченный из толпы чей-то ребенок.

- Быстрее! - звучал под покореженными сводами его голос.

- Мы не можем выйти... - стоном отвечало ему эхо. Проталкивающиеся вперед тела пробкой заткнули проход, а на них напирали уже подоспевшие...

- Стойте! - возник наконец из общего шума голос старейшины. - Наше место здесь, под землей! Остановитесь!

И все стихло. Как бы там ни было, слишком велика была привычка ночного народа доверять своему вожаку.

Все остановились в нерешительности. Но тут раздался другой голос сильный и молодой:

- Нет, не слушайте его! Иначе мы все погибнем!

Бун, Эрон Бун, человек, чье явление было предсказано одной из немногих сохраненных народом легенд, стоял сейчас перед стариком, всем своим видом выражая несогласие. И в самом деле - даже монстрам, почти лишенным мозгов, несложно было догадаться, какую опасность таит в себе сейчас подземелье. Тупик, могила...

- Они не уйдут! - голос Элшбери звучал упрямо и непреклонно.

Место ночного народа - под землей, и ему нечего делать на поверхности - такова была вековая мудрость, позволившая выжить последним обитателям Мидиана. И никто этой истины не отменял...

Не два человека столкнулись сейчас, стоя по две стороны земляного перехода, - две истины. Истина мира уходящего, спасавшегося годами, но утратившего с этим вторжением свою спасательную мощь, - и истина новой жизни, которая принесла пока только смерть, но ведущая в будущее, в неизвестность, в которой могло одинаково скрываться как зло, так и добро.

- Эти люди должны жить, - огонь пылал в словах Эрона. Ответственность за происходящее, за существование ночного племени, поставленное им же под угрозу, не позволяла Эрону отступить. С небывалой ясностью он видел, что шанс на спасение дает только прорыв через окружение. - Они должны выйти! его лицо отвернулось от замершего в возмущении старика и обратилось к замолчавшей людской массе. - Братья и сестры! Нам пора сопротивляться...

Его призыв утонул в восклицаниях - но это не было протестом. Наоборот, десятки глоток взвыли, выражая свою готовность пойти за новым вождем.