Семён Слепынин - Звёздный странник

— Наконец-то, — вздохнул я с облегчением. Думаю, не одному мне надоело висеть в океане черного безмолвия, в этой нулевой жутковатой Вселенной, сбросившей цепи привычного порядка. Длинные теплые пальцы Тани подрагивали в моей руке: ей тоже не по себе. Неожиданно из густого и липкого, как нефть, мрака, точно в отсветах разгорающегося костра, возникло Танино лицо. Из глубины вакуумного океана, наливаясь светом, одновременно выплыли два сгустка протовещества. Один — с положительным гравитационным зарядом — для наглядности казался желтым. Другой — с отрицательной тяготеющей массой — выглядел голубым. Оба как бы внутри друг друга. И в то же время они не соприкасались и не взаимодействовали, ибо каждый мгновенно замкнулся в свою скорлупу — в свой пространственно-временный континуум. В обоих континуумах появилось время, в каждом — свои, особые «часы». И стрелки космоса начали свой бег. Причем в противоположных направлениях.

Внезапно сгустки сверхплотной материи взорвались. Это были, конечно, беззвучные взрывы. Но создалось впечатление, что все мироздание содрогнулось от грохота. Осколки и брызги «проатомов» разлетались во все стороны, расширяя пузыри пространства. Каждый осколок — протогалактика. Они в свою очередь расплескивались, образуя шаровые, сплюснутые и спирально закрученные галактики из миллиардов звезд-росинок.

Две Вселенные — желтая и голубая, не соприкасаясь и одновременно «пронизывая» друг друга, расширялись. Так на энергетически (гравитационно) противоположных полюсах мироздания появились два континуума-антипода.

Зрители Дворца находились как бы на границе двух миров. Склонившись к Тане, я шепотом объяснил, что это сильное упрощение: ни одно материальное тело не может пребывать сразу в двух континуумах, в двух измерениях. То же самое сказал и голос Дворца.

Такая система координат, конечно, невозможна. Займем философски допустимую точку наблюдения. Например, в желтом мире, считая его нашим, имеющим положительную гравитацию. Не будем, однако, упускать из виду другую Вселенную.

Желтые галактики и звезды засверкали ярче, а голубые фонари «потустороннего» мира чуть потускнели, но были хорошо заметны.

— Что это? — удивилась Таня. — Я слышала об этом, но не знала, что все будет так странно.

«Наше» пространство расширялось, желтые галактики, как и полагалось, разлетались во все стороны. Но вот «тот» мир… Его галактики, как голубые мотыльки, слетались к единому центру. Противоположная по гравитации Метагалактика съеживалась, как проколотый резиновый шар. Рядом проплывали отдельные звезды, и мы видели парадоксальную картину: голубые солнца не испускали лучи, а наоборот — поглощали их. На выхваченных из тьмы и показанных крупным планом планетах реки бежали вспять, невиданные животные пятились задом наперед. Все материальные процессы протекали там в обратную сторону. Даже водопады, ощупывая скалистую крутизну, взбирались наверх.

— Из своего континуума вы наблюдаете необычные вещи, — продолжал умолкший на минуту голос. — Энергия звезд не рассеивается, а концентрируется, галактики сжимаются. Иными словами, поток времени течет в другую сторону — от будущего через настоящее в прошлое. Так ли это на самом деле? Сменим систему отсчета, вообразим себя разумными обитателями того мира. Предположим, что они обладают нашим даром проникать взором сквозь черную пелену вакуума. Что бы они увидели?

Желтые огни нашего континуума потускнели, словно подернувшись пеплом. Зато другая Вселенная засияла во всем своем волшебном блеске. И тут мы обнаружили, что она не сжимается, как это было минуту назад, а расширяется, развертывая свои голубые цветы — галактики. И время потекло нормально — от настоящего к будущему. Теперь уже наш мир, который мы только что покинули, сжимался. Желтые солнца, подметая пространство, всасывали в себя рассеянную в нем лучистую энергию. Нам показали удивительную планету, похожую на Землю. Дожди там лились от высыхающей почвы к облакам, которые разбухали, насыщаясь влагой. А действующий вулкан ошеломил нас. Мы видели, можно сказать, антиизвержение. Вулкан взрывоподобно втягивал своим жерлом, как жадным ртом, расплавленную магму и рассеянный в небе пепел.

Но вот наши кресла качнулись, сделав рывок в сторону. Мы вернулись в «свой мир», и все встало на прежние места.

— Итак, — зазвучал голос неба, — каждый наблюдатель в своем мире, в своей системе отсчета будет утверждать, что его Вселенная развивается во времени нормально, а противоположная — в обратном порядке. Кто из них прав? Оба правы и оба неправы. Земной житель, наблюдая за космическим кораблем, пролетающим мимо с околосветовой скоростью, заметит, что время там течет в два раза медленнее, а сам корабль сжался с двухсот метров до ста. Нет, возразит космонавт, с пространством и временем у меня все в порядке, а вот у вас, на Земле, пространственные интервалы сократились вдвое, а бег секунд замедлился. Кто из них прав? Вы знаете теорию относительности и понимаете, что вопрос этот бессмыслен.

Таким образом, каждый мир сам по себе расширяется, развивается по второму началу термодинамики, по закону возрастания энтропии.

Но по отношению друг к другу, находясь на противостоящих гравитационных полюсах мироздания, они сжимаются, развиваясь по принципу не рассеяния, а концентрации энергии. Они взаимно антиэнтропийны. Кто знает, может быть, здесь и надо искать ответ на вопрос, так смущавший ученых двадцатого века? Может быть, отсюда идет спасение от «тепловой смерти» Вселенной? Миры-антиподы, видимо, как-то взаимодействуют, энергетически поддерживают друг друга, соблюдая закон сохранения энтропии. Материальные процессы в них протекают во встречном времени. То, что для нас было вчера, для них будет только завтра. Поэтому обе Вселенные некоммуникабельны, неощутимы и невидимы друг для друга. Может быть, сейчас рядом с нами, даже внутри нас проплывают пылающие солнца или населенные планеты. И в то же время оба мира неизмеримо далеки, разделенные беспросветным океаном вакуума. Обе Вселенные составляют две половинки, два энергетических полюса единого мироздания, состоящего из трех континуумов. Причем нуль-континуум, вакуум — главный, первооснова всего.

Рассказ о симметричной структуре мироздания закончился. Дворец-фантоматорий приступил к основной части лекции. Он показал десяти миллиардам зрителей странствия звездолета «Орел». У меня защемило в груди, когда увидел знакомые очертания родного корабля. В космосе он выглядел крохотной рыбешкой. Корабль несся в черном аквариуме Вселенной, мимо серебряными пузырьками проплывали звезды. Сейчас я со стороны мог наблюдать неудавшуюся попытку избавиться от выгоревшего топлива — свинцового шара, который после утечки положительных гравитонов стал чужаком в нашем континууме, телом из минус-материи. Пространство всколыхнулось от беззвучного взрыва черной аннигиляции. Имитация катастрофы — идеальная. Мы увидели пугающий разрыв пространства. Воронкой взрыва звездолет «Орел» всосало в бездонный океан вакуума. В круговороте нуль-материи корабль вместе с экипажем получил отрицательный гравитационный заряд и был выброшен на другой полюс мироздания — в минус-континуум.