Дмитрий Нечай - Охотник

Спустя час взвод, позавтракав ивзяв с собой пайки, приступил к сборам. К половине десятого все были экипированы,иОдпостроил команду на плацу перед штабом. Никаких традиционных в таких случаях напутствий командование решило не давать. Явившийся полковник и командир гарнизона кратко зачитали приказ, и пожелав удачи удалились. На плац въехал огромный грузовик, и, развернувшись, застыл в ожидании погрузки.С оружием и боекомплектамисолдаты уже не так ловко как вчера размещались в кузове. Спустя еще полчаса машина не спеша, въехала на холм невдалеке от части и остановилась. Отсюда они должны были идти сами.

С высоты холма, накрытый зеленовато-прозрачным куполом, город предстал во всей своей зловещей красе. Темные лабиринты улиц угрожающе тянулись на многие километры, высотные строения торчали из нагромождений кварталов слепыми дырками битых окон.

Спуск занял час, и к одиннадцати небольшая колонна людей остановилась напротив звенящей напряжением силовых полей стены. За ней угадывались первые дома окраинных районов. Од связался со штабом и доложил о прибытии.

Земля у стены была свежевытоптана. С утра тут уже прошли два впереди идущих взвода. Од знал, что первый вошел в город в семь часов утра, следующий - в девять. Стрелки наручных часов показывали ровно одиннадцать.

Звон усилился, и очерченный яркими искрами, открылся полукруг прохода. Не теряя ни секундыпо командевсе быстро двинулись внутрь. Едва последний человекзабежал на территорию, проход закрылся.

Од разбил взвод на три группы, и еще раз, сверившись на местности с картой, двинулся в составе второй. Они шли по следам предыдущих групп, отпечатки ботинок на влажной земле были еще четкими. Небо светилось бледно-зеленым цветом защитного колпака, бросая зловещие тени на осыпавшиеся стены. Удивляло, как мог так быстро прийти в негодность стоящий почти нетронутым огромный город. Ветра и сквозняков, которые обычно в изобилии присутствуют в щелях между домами, не было. Первый отряд исчез за дальним поворотом улицы. Од оглянулся. Третья группа не спеша, шла позади метрах в двухстах. Он вызвал сержанта из первой группы. Ответа не последовало. Скорее всего, предупреждения полковника были не пустыми словами.Он наверняка знал, что средства связи вообще не действуют внутри колпака. Свернув за угол последнего на этой улице дома, Од отчетливо увидел вдалеке открывшейся площади первый отряд. Судя по всему ничего, не произошло. Они передвигались строго по предписанию, выдерживая дистанцию и не упуская ничегоиз виду.

Улица, по которой они шли представляла собой сплошные развалины, среди

которых громоздились кучи изржавевшей техники. Лица солдат были напряжены, люди чувствовали тяжелую атмосферу города. Воздух был не так прозрачен, как обычно, хотя в нем не было ни пыли, ни тумана, который в это время застилал все равнины в округе.

Со все возрастающей тревогой они прошли еще квартал. На широком проспекте, заваленном автомобилями и бронетехникой, Од остановил отряд. Впереди идущие указали начто-то, обнаруженное ими, и двинулись дальше. Дождавшись появления замыкающей группы, Од с отрядом тоже пошел вперед.

Подходили осторожно. Он заметил, как несколько солдат проверили, легко ли вынимаются из поясов гранаты. Напряжение возрастало. Когда до места, где только что побывала первая группа, оставалось шагов двадцать, Од, наконец, отчетливо разглядел то, что те нашли.

Он с удовольствием обошел бы это место, но это было невозможно из- за еще

больше осознанной в этот миг опасности. Посреди асфальта, вперемешку с ржавым крошевом, лежали останки трех солдат. Тела их были словно пропущены через мясорубку. Оружие и одежда рваными кусками валялись вокруг. Од отчетливо видел, как расширились зрачки у его солдат, но они не дрогнули, они становились непроницаемыми, стальными изваяниями, лица превращались в маски, и он узнавал на них лишь одно выражение. Оно, наверняка, было и у него самого. Это выражение слепой ярости. Ярости безысходной, непоколебимой и всемогущей.

Это были люди из первого взвода, вошедшего в город в семь утра. Пропитанные кровью эмблемы с трудом, но все же узнавались. Од подал знак следующему позади отряду, и втайне посочувствовал им, уже зная, что предстоит ощутить при виде такого.

Начинался район с узкими и короткими улочками. Старая застройка выглядела еще мрачнее, стало совсем темно. Силуэты переднего отряда едва различались в проемах развалин. Од и его группа не успевали заметить передних, как они исчезали за поворотами. Многие строения были частично разрушены, кирпичи грудами валялись посреди улиц и в проемах окон, сквозь битые стекла которых виднелись обрушившиеся пролеты лестниц.

***

Кромешная темнота пространства нарушалась голубоватым свечением планеты. Стоило лишь перевести взгляд в другую сторону, и перед глазами представала переливающаяся бриллиантовым светом бездна, наполненная мириадами звезд. Особо яркие затмевали целые скопления своим могучим светом. Неповторимое ощущение загадочности и легкого страха возникало, если взгляд задерживался на этом волшебном далеком сиянии. Кое-где просвечивали белизной и множеством оттенков разбросанные по мирозданию туманности, придавая общей картине сюрреалистичность и красочность. Невидимые лучи сотнями разновидностей пронизывали пустоту, давая кому-то жизнь и забирая ее

у других. Все зависело от случая, от счастливого стечения обстоятельств. Биллионы тонн камней и обломков ежесекундно дробились, рассыпались и, меняя направление, продолжали свой путь. Плотным одеялом покрывали тысячи парсек густые облака межзвездной пыли. Разнаяв разных местах, она была где-то нежна и бархатиста, а где

то, как наждак, стирала в такую же пыль все, что стремилось пролететь сквозь нее.

Побеспокоенные метеоритными потоками и силами притяжения звезд и планет облака

распадались и как льды в океане навсегда расходились в разные стороны. Их путешествия были хаотичны, как и все во Вселенной. Лишь Создатель, если он был и есть, мог бы усмотреть во всем этомсвой тайный и скрытый смысл.

Обрывки шлейфов и рукавов разных пылевых образований перемешивались, создавая новые формы, и куда-то летели, чтобы осесть. Весом целых скоплений, они выпадали на звезды, заставляя их светиться то ярче, то затухать на тысячелетия. Каждая крупица этой пыли несла в себе память целой планеты или системы планет. По сути, это была не космическая пыль, это была микро вселенная, со своими звездами и кометами, и со своими правилами жизни. Вся система, несомненно, подчинялась общевселенским законам, и даже сама на них влияла. Как семена цветов, переносимые ветром, многое, что есть в бездне мироздания, переносилось ипереносится именно с помощью хаотичного движения пыли. Однажды попавшее в космос и подхваченное вселенскими течениями и перемещениями, нечто, может миллиарды лет, даже вечность, носится в пустоте. Но иногда ему выпадает случай пасть зерном в благодатную почву и дать ростки. Это потенциально предусмотрено, ибо все, что составляет окружающее нас, образовано из принципиально схожего по природе происхождения вещества. Вечная игра этого вещества, его перемещения идиффузии, распад и объединения вносят в суету пустоты элемент неожиданности, возможность внезапного изменения, сложившегося веками.