Евгений Лотош - Ничьи котята

Невидимые руки Карины с легкостью сорвали с двери замочные петли. Она протолкнула Яну внутрь и скользнула вслед за ней, не забыв плотно прикрыть за собой створку. Да, здесь определенно жили, хотя коридор оказался завален разнообразным хламом, а мебель в комнатах едва не рассыпалась от ветхости. Впрочем, обстановка Карину не интересовала. Она искала только кухню.

На кухне воняло так, словно здесь кто-то устроил помойку. Впрочем, не «словно»: мусорное ведро не выносили уже минимум неделю, а объедки и грязь загромождали стол и ржавую мойку. Но главное — в холодильнике нашлась вполне съедобная еда! Вареный рис с вареной же рыбой, какие-то мелкие сосиски, масло… Еще в холодильнике обнаружилось большое количество запечатанных бутылок с надписью «Пиво», но они Карину не заинтересовали. Как-то раз, еще в детдоме, она попробовала эту горькую гадость, и потом ее долго тошнило. И как другие ее пьют?

Она сбросила на пол объедки со стола и вывалила на него пищу. Несколько минут они с Яной торопливо насыщались, запивая еду набранной из-под крана водой, пока острое чувство голода не ушло. Однако рези в желудке Карины не прекратились. Наоборот, они даже усилились, и теперь девочка с трудом заставляла себя глотать, борясь с острыми приступами тошноты.

— Карина, я больше не хочу, — дернула ее за рукав платья Яна. — Пойдем, а?

— Сейчас… — сквозь зубы пробормотала та, сдержав стон. — Нужно взять с собой, про запас… Сейчас…

Она схватила какую-то большую грязную тряпку непонятного происхождения и принялась складывать на нее остатки обеда. Она уже пыталась завязать тряпку в узел, когда входная дверь громко хлопнула.

— Что за б…ство?! — громко спросил в коридоре хриплый мужской голос. — Мурки, нет, ты посмотри только — что за падла такая нам замок вынесла, а?

Парализованные страхом, девочки замерли на месте. Взгляд Карины панически заметался по кухне. Здесь негде спрятаться! В окно? Не открыть сразу, услышат…

— Забрался кто-то, скотина, — ответил второй, не менее хриплый голос. — Ну-ка, в комнаты позаглядывай — вдруг он еще тута?

Метнуться к окну? Не успеть, не успеть!..

Не успеть.

— О-па, а кто у нас тут такие? — преувеличенно удивленно осведомился крупный мужчина, возникший в дверном проеме. Он носил перепачканный краской рабочий комбинезон и неопрятную щетину. — Мурки, ты посмотри, а! Вот кто, оказывается, по чужим домам лазит-то, а!

— Угу, вона как… — пробасил второй, протискиваясь в дверь. Он походил на первого, как брат-близнец. — Лазят, значит. Воруют, соплячки.

— Дык поучить надо, а, Мурки? — осведомился первый, лениво почесывая пузо. — Выпороть, типа? Или сразу в полицию сдать, ага?

— Не, Сакира, не надо в полицию, — ухмыльнулся второй. — Слышьте, малявки, в полицию, небось, не хотите? Ну что молчите, как языки проглотили, а?

— Не хотят, — удовлетворенно хмыкнул первый мужик. — Ну что, мы, значит, люди добрые. Мы полицию не позовем. Мы сами накажем.

Он шагнул вперед, крепко ухватил Карину за плечо и склонился к ней, дохнув перегаром.

— Да, милашка, мы тебя накажем по-свойски. Глядишь, тебе еще и понравится, ага.

С неожиданной ловкостью он дотянулся до Яны и толкнул ее в руки второго.

— Подержи-ка, чтобы не сбежала, — он криво ухмыльнулся. — А я с этой разберусь.

Он крепко ухватил Карину за плечи, развернул ее спиной к себе и швырнул вперед, на кухонный стол, крепко прижав к столешнице. Другой рукой он задрал ей на голову подол платья.

— Чё-то тебя отец серьезно воспитывает, — пробормотал он, ощупывая ягодицы девочки. — Вся спина в синяках. Ну дык понятно, раз такая воровка. Ничего, сейчас я тебя еще и не так поучу…

И тут столбняк, охвативший Карину, прошел. Она наконец осознала, КАК с ней собираются поступить. Еще когда она жила в детском доме, старшие девочки шепотом рассказывали, что может сделать плохой взрослый мужчина, если попасть к нему в руки. Тогда она не понимала и половины рассказываемого, но сейчас твердо знала: будет плохо. Очень плохо. Наверное, даже хуже, чем в Институте. Охваченная ужасом, она вслепую ударила назад невидимыми руками.

Что-то влажно противно хлюпнуло, и давящая рука на шее исчезла. Короткий вопль оборвался почти мгновенно — еще до того, как тело мужчины врезалось в противоположную стену кухни, с грохотом обрушив несколько полок. Карина оттолкнулась от стола, выпрямляясь, и оказалась лицом к лицу со вторым. Тот таращился то на нее, то на заваленное хламом тело товарища, еще не осознав, что произошло на самом деле. И в то мгновение, когда в его взгляде наконец загорелась искорка понимания, невидимые руки Карины ударили еще раз, дробя его ребра и превращая лицо в кровавую кашу.

Захлебнувшийся стон, мягкий тяжелый удар головой о дверной косяк — дерево треснуло с отчетливо слышимым хрустом — и второе тело сползло на пол, увлекая за собой Яну, чье плечо оно все еще сжимало мертвой хваткой. Та забилась и слабо заверещала. Несколько секунд Карина смотрела на нее, словно в тумане. Сердце бешено билось, воздух с трудом проходил в горло. Наконец, чуть придя в себя, она медленно наклонилась и помогла Яне подняться.

— Ты убила их, — с ужасом прошептала та. — Ты их убила!

— Так им и надо! — хрипло произнесла Карина. — Я бы убила их еще раз! А ты думала, они тебя приласкать захотели? — внезапно заорала она во все горло, так что Яна отшатнулась. — Приласкать, да? Ты хоть понимаешь, дура, что они хотели сделать?

На глазах Яны выступили слезы, она громко шмыгнула носом.

— Не реви, — хмуро сказала Карина. — Пошли отсюда. А то вдруг кто-то еще придет…

Она ухватила Яну за руку и потащила за собой.

Только на улице она сообразила, что приготовленный узел с едой так и остался лежать в разгромленной кухне. Но думать о еде не осталось сил — прошедшая было резь в животе снова вернулась, и тошнота подступала к горлу. Нужно бежать, бежать в лес, пока не пришел кто-то еще!

Саженей через двести, уже среди деревьев, она рухнула на колени. Ее вырвало плохо пережеванной пищей — раз, другой, третий… Во рту стоял горький привкус желчи. Она немного постояла на четвереньках, пытаясь справиться с внезапным приступом слабости и головокружения, потом медленно поднялась на ноги. Яна с ужасом смотрела на нее. Кажется, она от переживаний сейчас сама потеряет сознание!

— Пойдем… — прошептала Карина. — Нужно идти.

Медленно лавируя между стволами, она побрела непонятно куда. Туман перед глазами сгущался, мысли путались, то замирая на месте, то дико кружась в сумасшедшем хороводе. Перед взором проплывали лица, знакомые и незнакомые, в ушах шумело, в ушах звучали голоса, выкрикивающие непонятные слова. Рези в животе иногда заставляли сгибаться пополам, но она заставляла себя выпрямляться и переставлять ноги.