Евгений Лотош - Ничьи котята

Он задумался.

— Сегодня у нас огнедень. Дня три-четыре мне потребуется для того, чтобы найти вам приличную школу — Цу, подскажешь варианты, я в местных школах не ориентируюсь — и оформить документы. Плюс еще время на то, чтобы вас экипировать учебниками и прочим. В общем, до конца недели морально готовьтесь, но в следующий перидень дружно топаете в четвертый класс. Яна, кстати, сама понимаешь, что о своих способностях в школе рассказывать не следует. Палек, к тебе тоже относится. Угу?

Дети дружно вздохнули и кивнули с несчастным видом.

— А Кара? — ревниво спросил Палек. — Она в школу не пойдет?

— С Кариной сложнее. Ее два года держали в Институте, а до того она еще примерно полгода провела в бегах. В тринадцать лет ей положено ходить в седьмой класс, но, я боюсь, у нее даже за пятый экзамены не сданы. Да и с адаптацией к коллективу возникнут проблемы. Ей придется много нагонять, но если она сумеет выучиться самостоятельно и сдать экзамены комиссии, в следующем году отдадим ее в седьмой, с потерей года. Не такая уж и редкость. Ты, молодой человек, не кривись — ей куда тяжелее придется, чем тебе. Ну что, мальки, есть еще вопросы к папаше?

— Дзинтон, — робко спросила Яна, — а мама с папой правда-правда умерли?

— Да, Яна, — с сочувствием произнес парень. — К сожалению, да. Автокатастрофа. Твой папа не справился с управлением на скользкой дороге, и машина упала с обрыва. Но мы постараемся заменить их тебе. Или, если хочешь, я могу попробовать найти тебе новых родителей.

— Нет, — Яна замотала головой. — Мне нравится с вами.

— Хорошо, — Дзинтон перегнулся через стол и потрепал ее по голове. — Ну ладно, ребята, нам с Цуккой нужно поговорить с глазу на глаз. Вы ведь вымоете за нее сегодня посуду, верно? А она как-нибудь вымоет за вас.

— У-у-у… — дружно застонали дети.

— Это называется «приказ в виде вопроса», — рассмеялся Дзинтон. — Ну-ка, мыть и не разговаривать. Не отсохнут руки. Ничего, малявки, вы еще узнаете, какой я строгий и непреклонный папаша! — Он скорчил страшную рожу, скривив рот, высунув язык и приставив ладони к ушам, так что дети невольно прыснули. — Пошли, Цу.

Когда взрослые вышли, Палек со вздохом выбрался из-за стола.

— Знаешь, Яни, — задумчиво сказал он. — Я часто думал, каково, когда тебя усыновят. А сейчас все совсем не так. Но, кажется, если бы я выбирал себе приемного отца, точно выбрал бы Дзинтона. Он хоть и зануда, но все равно веселый.

— Он хороший, — согласилась девочка, тоже поднимаясь. — А какой храбрый! Как он сегодня с дядькой-солдатом говорил! У того автомат был, и вообще их целая толпа пришла, а он все равно не испугался. И они сделали так, как он сказал.

— Точно, он крутой, — согласился Палек, собирая тарелки. — Конечно, не такой крутой, чтобы всем по ушам напинать, но все равно неплохо. Слушай, а как ты думаешь — он нам сейчас, когда усыновил, карманных денег станет больше давать?..

Цукка с тяжелым сердцем прикрыла дверь своей комнаты, избегая смотреть на усевшегося на край стола и легкомысленно болтающего ногой Дзинтона. Она не ждала от объяснения ничего хорошего. Дзинтон — владелец отеля? Член тайной организации? Карина и Яна — девианты? Все настолько не укладывалось в голове, что казалось взятым откуда-то из скверного шпионского фильма.

— Садись, Цу, — парень постучал пальцем по спинке стоящего рядом стула. — Кажется мне, быстро разговор не закончится.

Цукка уселась на краешек стула и уперлась локтями в столешницу, положив подбородок на ладони и задумчиво посмотрев на него снизу вверх. Она словно в первый раз изучала его лицо — узкое, скуластое, с внимательными черными глазами, постоянно словно готовое блеснуть быстрой ободряющей улыбкой.

— Наверное, правильней, если ты первая скажешь мне, что думаешь о нашей истории, — Дзинтон спрыгнул со стола и уселся на кровать. — Давай, не стесняйся. Я знаю, что сволочь и гад, можешь не повторять. А по существу?

— Вот еще! — Цукка фыркнула. — Ты не сволочь и не гад, Дзи. Ты просто врешь много, и врешь скверно.

— Например?

— Например — про тайную организацию, которая «рабочая группа». Ты уж оставь сказки писателям детективов. «Международная неправительственная организация», ага, — она снова фыркнула. — Да вашу организацию собы разделали бы, как повар ту рыбу — кишки налево, башку и хвост направо, остальное в котел!

— Ну, положим, всемогущество Министерства общественной безопасности сильно преувеличено, — хмыкнул Дзинтон. — Я знавал времена и страны, где самые коварные сотрудники Службы проходили бы по классу первоклассников в песочнице. Но в одном ты права — про международную организацию, разумеется, чушь, рассчитанная на детей. Ну так ты же у меня умница и красавица, — и быстрая ободряющая улыбка мелькнула у него на лице.

— Не подлизывайся, — Цукка против воли тоже улыбнулась. — Знаешь, я просто не понимаю, что мне делать. Одно дело — жить в ничейном доме с ничейными детьми, которые нуждаются в твоей заботе, и совсем другое — в доме конкретного человека с чужой семьей. Слушай, Дзи, зачем ты вообще меня сюда приволок период назад? Явно не за тем, чтобы в постель затащить, как я поначалу думала. Чтобы за детьми присматривать? А если бы они крушить все начали?

Она невольно вздрогнула, вспомнив пару лет назад виденный фильм про «детей-убийц», как их там называли. После него она несколько ночей не могла спать спокойно — ей все время снились изуродованные трупы и лужи крови. Поверить, что Карина и Яна — такие же? Легче решить, что она сама незаметно свихнулась и сейчас разговаривает с галлюцинацией.

— Они бы не начали крушить, — Дзинтон покачал головой. — Цу, большинство известных тебе страшилок — тщательно спланированная и проведенная операция по дезинформации широкой публики. Да, действительно, произошло довольно много несчастных случаев со смертельным исходом, но три четверти погибших — сами девианты. Ты знаешь, что девиантом человеческий ребенок становится исключительно в возрасте от восьми до десяти лет? Вирусный эффектор — крайне опасная штука для неумелого оператора, а откуда умение у маленького несмышленого ребенка? Представь, что тебя с завязанными глазами засунут в промышленный экскаватор с сенсорным управлением на многолюдной площади. Да ты, просто бессмысленно размахивая руками над панелью, перебьешь и передавишь кучу народу! Кстати, половина смертей девиантов — от обрушения себе на голову строения, в котором они находились. А вторая половина погибла от пуль обезумевших от страха солдат и полицейских, которым чаще всего реальной опасности не угрожало. Так что забудь сказки про малолетних чудовищ: те девианты, которые оказались в состоянии контролировать свой эффектор, немногим более опасны, чем простые дети.