Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

— Явно заметно влияние «Последней ступени» Сатисобы, — вполголоса заметил профессор Хирой.

— Сатисоба писал не в вакууме, — пожала плечами Яна. — Многие его положения вполне очевидны и сами по себе.

— Предположим. Но при чем здесь космические империи и оксюморон?

— Я как раз к ним подхожу. Империя наиболее эффективна в борьбе за природные ресурсы — за территорию или же, высокопарно выражаясь, жизненное пространство, залежи полезных ископаемых и так далее. В других областях, таких как обеспечение высокого уровня жизни или развитие науки, ее эффективность существенно ниже, чем у классической республиканской демократии. Именно в силу своей жесткой централизации при конкуренции с другими формами правления империя может гораздо быстрее и проще захватывать ресурсы и территорию военным путем, а также контролировать их, пресекая попытки других государств отбить их силой. Важно заметить, однако, что контроль в данном случае означает не только защиту от внешних посягательств, но и подавление недовольства населения, на данных территориях проживающего. Такое неизбежно — чем дальше от центра империи, тем ниже естественная легитимность власти императора, тем больше стремление населения территории к автономии, а то и полной самостоятельности. Так что одно из основных ограничений, которые империя накладывает на своих граждан — ограничение в свободе передвижения и управления государством.

Она открыла новый слайд.

— Теперь перейдем от классической ситуации на поверхности планеты к космосу. Здесь просто красивая картинка, иллюстрирующая типичное строение системы одиночной звезды. Моя опекунша сейчас диссертацию по гравископии защищает, у нее таких много, но эта наиболее показательна. Можно видеть, что в центре системы располагается звезда, потом идут орбиты сформированных планет, а далее — огромные пояса аморфного вещества — комет, астероидов, облаков пыли. Чем больше звезда, тем больше ее масса, тем больше пояса удерживаемого вещества. Там содержится все необходимое для жизни и промышленности: вода, кислород, водород, углерод, металлы и прочие химические вещества и соединения. Массы поясов невероятно огромны, превосходя массы сформированных планет. Даже если спрогнозировать рост потребления на порядок каждое столетие, нашей цивилизации никогда не удастся задействовать даже малую их толику. Следовательно, конкуренция за природные ресурсы в условиях космической цивилизации совершенно бессмысленна: их вокруг столько, что чем драться, куда проще отойти чуть в сторонку и совершенно свободно грести все необходимое лопатой.

— Есть какие-то оценки массы внешних поясов? — поинтересовался профессор Хирой.

— У Цукки я что-то такое видела, но не стала списывать, — беспечно пожала плечами Яна. — Неважно сейчас. Много.

— Понятно, — хмыкнул профессор. — Типичный подход гуманитария: вы меня деталями не грузите, я стратегией занимаюсь… Плохо, сударыня: именно такого рода детали и придают выступлению достоверность. Ладно, дальше.

— Дальше — второй тип ресурса: жизненное пространство. Поскольку космическая цивилизация не может существовать без развитых технологий выживания в безвоздушном пространстве, следовательно, не привязана к планетам, с территорией тоже проблем нет. Наклепать космические станции в нужном количестве при неограниченных ресурсах несложно, а размеры поясов вещества в звездных системах такие, что там тысяча таких цивилизаций, как наша, растворится бесследно. То есть ни с ресурсами, ни с территорией проблем нет, следовательно, база для существования империи просто пропадает.

— С таким подходом база для вообще любого государства пропадает, — усмехнулся профессор.

— В том числе, — согласилась Яна. — Но, тем не менее, попытки сохранения государства продолжатся, в том числе с помощью грубой силы и даже там, где они являются откровенно бессмысленными. Просто потому, что так привычно. Или по соображениям идеологического и религиозного плана. То есть сам факт наличия неограниченных ресурсов и неограниченной территории не приведет к автоматическому исчезновению государственных структур. В новых условиях империя также окажется наиболее эффективным государственным строем, правда, уже совсем в другой сфере — сфере существования там, где она совершенно не нужна. Именно и только она окажется способна мобилизовать традиционно мыслящее общество для сохранения государственности за счет принуждения свободомыслящих. Принцип «держать и не пущать» для нее вполне естественен, а на вопрос «почему?» всегда найдется ответ «потому что так решил император». Как вариант — «так завещал Колесованный» или другой какой пророк. Легитимность абсолютистской власти, желательно, поддержанная религиозными постулатами, останется единственным фактором, способным оправдать существование государства.

— Но как же преступность? — профессор Хирой задумчиво потер переносицу пальцем. — Преступники тоже исчезнут?

— По большей части да. Освоение космического пространства невозможно без высокоразвитых технологий, позволяющих автоматизировать процесс добычи ресурсов. То есть процесс такой добычи окажется доступным любому. Потенциальному вору или грабителю проще запустить свой автоматический заводик, чем отнять у соседа результаты работы его заводика. Какие-то проблемы, наверное, останутся — наверняка найдутся личности, которые работать не захотят принципиально, но вряд ли такое превратится в систему. То есть глобальные полицейские силы нам тоже не потребуются, хватит и местной милиции на добровольных началах. Вообще в ситуации, когда есть все и даром, исчезают главные стимулы существования государства: централизованное поддержание порядка и защита собственности.

— Ну хорошо, — профессор водрузил очки обратно на нос. — Ты сказала, госпожа, что государство, тем не менее, попытается сохранить себя, в форме империи или иной, неважно. И что?

— А вот тут у нас всплывает то, о чем я сказала немного раньше. Информация. Любая попытка сохранения государственности будет основана на жестком контроле за перемещениями и местами проживания граждан, что бы оно ни означало в динамически меняющейся среде внешних поясов. Проще говоря, государству придется держать граждан на коротком поводке, чтобы те не разбежались как тараканы. Но в рамках космической культуры подобный контроль невозможен. Космос очень велик, а средства обнаружения работают со световой скоростью. Даже в плоскости эклиптики достаточно отправить корабль по баллистической траектории куда-то в сторону, чтобы через неделю или период его стало невозможно засечь даже с включенными двигателями. Или возможно засечь, но невозможно догнать. А с учетом того, что информация распространяется свободно и контролировать ее чрезвычайно сложно, исчезает последнее ограничение — фактор привязанности к материальному имуществу. Беглецам вовсе не надо тащить с собой заводы и фабрики, чтобы выжить на новом месте. Достаточно технологических схем и базового набора инструментов, позволяющего запустить начальный цикл производства. Вот, собственно… Все.