Евгений Лотош - Равные звездам

Остальные Головы заметно поморщились от явной грубости. Напряженные отношения между Оранжевыми и Ночной Водой ни для кого не являлись секретом уже много десятилетий. Граница между их территориями всегда искрила мелкими, а то и не слишком мелкими стычками, выходящими далеко за рамки обычных межклановых трений. До открытой войны дело не доходило еще ни разу… пока что, но такому никто бы не удивился.

— Момбацу сан Хабир забывает, что завтра Четыре Княжества могут нанести удар и по его лагерю, — холодно сказал Шай. — Когда в свое время они попытались сойтись с нами в прямой схватке, мы разбили их наголову. Теперь они боятся нас и не рискнут повторить попытку. Но у них хватает оружия трусов, и стратегические бомбардировщики в сочетании со спутниками наблюдения позволят им ударить по любому нашему лагерю, где бы он ни находился.

— Высокая мудрость, которую ты познал в северном университете, момбацу сан Шай, — язвительно огрызнулся Хабир, — вероятно, не включает в себя умение использовать маскировочные сети.

— Высокая мудрость северного университета, — все также холодно, но ровно откликнулся Шай, — учит, что инфракрасное излучение маскировочными сетями не экранируется. И что мы не сможем укрыться от современной аппаратуры княжичей, даже если сильно того захотим. Если бы у них имелось такая техника во времена первого вторжения, нас стерли бы с лица земли. И если сейчас они поймут, что могут безнаказанно убивать нас, они ни на секунду не задумаются, стоит ли так поступать. Я бы на их месте не задумался. Те из нас, кто не умрет в своих постелях, превратятся в лесных крыс, со страхом оглядывающихся на небо. Ты полагаешь иначе, момбацу сан Хабир?

— Я полагаю, что Оранжевый клан пытается переложить последствия своих неразумных действий на плечи всего Дракона! — рявкнул предводитель Ночной Воды. — Последствия, которые ему следует расхлебывать самому!

— Прошу тишины! — властно произнес Массар, и его голос, несмотря на преклонные года, наполнил большой зал, как водопад наполняет маленькое ведро. — Мы собрались здесь не для того, чтобы пререкаться. Я позволю себе закончить фразу, которая некоторым здесь присутствующим, — он покосился на Хабира, — показалась несущественной. Мы собрались здесь, чтобы высказать свои мнения и понять, нужно ли нам что-то делать, и если нужно, то что. Момбацу сан Шай хотя и самый молодой среди нас, в мудрости никому из нас не уступит. Он сказал правильные слова, которые я произнес бы и сам. Мы просто не можем позволить себе оставить удар врага без последствий. Он воспримет наше бездействие не как мудрость, но как слабость. Кто-то еще хочет сказать?

— Я скажу! — наклонился вперед Музар Сими, Голова Тигрового клана. — Не могу оспорить, что мы должны ответить ударом на удар. Даже если забыть о политике, того требует моя честь воина. Боги знают, что Тигры и Оранжевые никогда не являлись большими друзьями, но подлый удар в спину одному из кланов означает удар в спину всему Дракону. Мы должны тщательно продумать, какие акции и где должны пройти, чтобы трусливые княжичи раз и навсегда зареклись использовать свои высоко летающие самолеты. Однако, — он нахмурился, — не могу не поддержать и слова Ночной Воды. Момбацу сан Шай, удар по твоему лагерю очевидно связан с твоими пленницами. Я не знаю, чего добиваются княжичи. Возможно, они самонадеянно полагают, что способны заставить нас таким образом пойти на уступки и отдать их. Но саму связь отрицать невозможно. Мы отомстим княжичам, но что ты собираешься делать с восточными женщинами, момбацу сан Шай?

— Как ты знаешь, момбацу сан Музар, — прищурился Шай, — я держу заложниц для того, чтобы выманить из укрытия трусливую шлюху, убившую момбацу сана Ороту. Я дал ей период, чтобы выйти на поединок со мной. Ровно половина срока прошла. Наверное, она так и не появится. Через двенадцать дней пленницы умрут, и запись их смерти покажут по всем каналам Катонии. Ради них никто больше не станет торговаться и бросать бомбы с самолета, если ты это имеешь в виду.

— А если станет? — набычившись, спросил Хабир. — Ты сможешь поручиться, что бомбежки не повторятся? Ты дал им почувствовать вкус победы, и они захотят попробовать его еще и еще. Особенно если мы дадим им попробовать и горький вкус унижения!

— У нас достаточно влиятельных друзей в Грашграде, — пожал плечами Шай. — Они уже действуют. Вкупе с нашей местью устроенный ими международный скандал охладит даже самые горячие княжьи головы. Однако момбацу сан Массар прав — мы собрались не для того, чтобы препираться. Прошу всех высказаться формально — станет ли Дракон мстить или же попробует скрыться под маскировочными сетями в надежде, что северные самолеты не смогут его разглядеть? Я поднимаю свой голос за месть.

— Месть! — твердо произнес Абихмал Цурен, Голова клана Змеи, первый слева от Шая. — Месть, и такая, чтобы горы содрогнулись!

— Не знаю, — с сомнением покачал головой Кхил Рассим, Голова клана Высокого Неба. — Я не поддерживаю скоропоспешные решения. Нужно подождать и посмотреть, как станут развиваться события. Я не протестую против резкого ответа, но лучше сначала дать врагу как следует раскрыться и продемонстрировать свои намерения. Я воздерживаюсь.

— Я уже сказал — месть, — пожал плечами Музар.

— Месть, — коротко уронил Матаронг Вайса, Голова клана Песка. — Так, чтобы навсегда запомнили.

— Против, — буркнул Хабир, с неприязнью взглянув на Шая.

— Месть, — кивнул Дзара Хассай, Голова клана Цветущей Вишни. — Мы уже продумали, куда и как ударить.

— Я против, — Мар Сумумбай, Голова клана Снежных Вершин, бесстрастно взглянул в глаза Шая. — Оранжевый клан сам навлек на себя беду.

Ша внутренне хмыкнул. Снежные Вершины всегда являлись Оранжевым скорее друзьями, чем противниками, но их территория находилась в опасной близости от южных границ Четырех Княжеств. В том, что Мар проголосует против, Шай не сомневался ни секунды.

Все взгляды скрестились на Массаре. Из девяти голосов три уже отданы против предложения. Теперь все зависело только от него.

— Месть, — медленно произнес Голова клана Изумрудной Листвы. — Совет решил: мы накажем врага за его подлую хитрость. Момбацу сан Шай, среди нас именно ты оскорблен сильнее всего. Твои предложения?

Шай, не дрогнув и мускулом, протянул руку назад и тут же почувствовал в ней полированную тяжесть вложенного Цомом деревянного футляра. Первая часть прошла почти как по маслу. То, что Высокое Небо воздержалось, оказалось неожиданностью, но неожиданностью в рамках допустимого. Он неторопливо свинтил крышку футляра и извлек из него свернутые в трубку бумажные листы.

— Здесь наш план, — сообщил он, расправляя листы на столе. — Я сочту за честь также ознакомиться с мудростью Цветущей Вишни и скорректировать его с учетом их предложений. Момбацу сан Дзара, могу я припасть к твоему источнику?