В Нейвин - Лесной Человек

Вслед им что-то зычно гаркнул воевода, да разве ж в запарке боя расслышишь - что. И тотчас передняя шеренга княжьего войска с боевым кличем сорвалась с места. Воевода ткнул пятками в бока своего коня - тот, мелко переступая, спустился на дно, но потом в три огромных скачка вынес всадника в голову атакующих.

Слишком долго наблюдали за этим безучастные хазары. Когда их лошади наконец сдвинулись с места, самые быстрые воины-славяне уже помогали на взгорке Лесному человеку. Три меча почти одновременно опустились на голову чудовища - и не выдержала поганая голова, треснула, выплеснула наружу сине-зеленую жидкость. И второй раз рухнула в пыль сраженная зверюга, но теперь уже навсегда. Крик победы вырвался из десятка глоток княжьих ратников.

И сшиблись два войска. Заскрежетал металл. Стоны и вопли гибнущих, лошадиный храп и ржание, молодецкое хаканье, проклятье на разных языках все смешалось в один нестройный беспрерывный гул.

Огромная дубина, невесть как вновь оказавшаяся в руках Лесного человека, без устали поднималась и опускалась, вышибая хазар из седел. Воевода, пружинно раскачиваясь, сыпал смертоносные удары направо и налево. Его окровавленный меч не ведал препятствий и не знал пощады.

Пешие дружинники без страха бросались на конных степняков, увертываясь от разящего оружия, от копыт и зубов злобных лошадок - и в свою очередь испытывали на надежность иноземные кольчуги...

* * *

Лесной человек скрылся за тем же изгибом русла, откуда вышел он перед боем.

Усталые воины выбирались на берег, кто-то отлавливал хазарских лошадей, подбирал приглянувшееся оружие. Те, кто во время схватки оставались в резерве, сейчас готовили погребальный костер, сносили к нему погибших. Два молодых ратника сосредоточенно расчленяли, рубили, кромсали тушу иноземного чудища.

Пленных уже угнали - осенью их продадут в рабство - сам князь рабами не балуется.

- Славная была сеча... Что скажешь, Авдей?

- Прошка погиб. И Хоря. А Карпе руку снесли...

- В бою всяко бывает...

- Знаешь, Лукий, я как-то странно устал... Ведь бывали и более долгие сечи, более жестокие. Хотя бы прошлой весной, помнишь, на Прогалине. Но так уставать... И рука ноет - вот здесь. Странно как-то, ведь никто ее не задевал...

А ну-ка вспомни, Лукий, не эту ли руку Лесного человека тварюга хазарская схватила?

- Да откуда ж я вспомню, Авдей... Хотя, кажись, эту самую.

- А ну помоги мне рукав задрать... Осторожней ты!

- Тю-ю, Авдей! Это что ж за рана такая? Может, кистенем зацепило? Гляди, от шипов следы.

- Нет, я думаю, это все-таки зверь ихний. Следы - от его зубов.

- Ну ты даешь! И как он это сделал? Когда мы подбежали, он и огрызнуться не успел.

- Вспомни, кто у Лесного человека помощь просил?

- Ты просил, но ведь... Так ты считаешь, что?.. Неужто такое возможно?!

- Да, Лукий, да... Я помощь просил, я, видно, и был в бою будто сам Лесной человек... Меня же крутило, когда они бились... А и то ладно, зачем Лесному-то лезть в чужую драку? Ему что мы, что хазары.

- Ну нет, он ведь именно нам помогал!

- Ладно, согласен, мы ему ближе. Только война эта не его. Ведь так?

- Так, так... Послушай, Авдей, а если бы хазарское чудо загрызло его ты б тоже сгинул?

Авдей задумался, потом пожал плечами. - Сгинул... А может, нет. Может, сам Лесным человеком стал бы. Кто ж знает. Теперь это не проверить.