Александр Неманис - Прерванная трапеза

Последнее особенно огорчило Дивуимла. Мимолетная аномалия - бесформенный сгусток энергии - вызвала у Дивуимла приступ смеха. Сгусток разделился надвое и пропал. Стало жарко и появилось течение. Мгла постепенно рассеивалась. Сумерки сменились мерцанием виртуальных миров. Густо-синие тени бесплотных структур пространства, истекая из прорывов времени, сгущались в зеркальные пятна бытия и прорастали бесчисленным множеством вещей. Вещи громоздились сами на себя и сами себя уничтожали, а на пустых местах появлялись другие вещи. Дивуимл вспомнил свой первый выход в поле, запах спелых бау, чистое небо над цветами глугзов, свист данрарков, ветер, яркий свет Сипилама. Жара сменилась прохладой. Дивуимл обнаружил, что медленно опускается на поляну, сплошь покрытую растениями с крупными белыми цветами. Глугзы! Они пьянили уже одним своим видом, будто цветы фантазии, чудом ппроросшие сквозь пелену пробуждения из сна в явь. По узкой дороге за перелеском цепочкой шли селяне, все в некрашеных несшитых одеждах и роскошных широкополых шляпах, искусно сплетенных из нежных волокон молодых побегов скучма. Сверкающие в лучах Сипилама широкие ножи на длинных рукоятях мерно покачивались в такт шагам. Ветер трепал полы накидок. Гудели неразличимые разговоры. Дивуимл опустился. - Дивуимл! - прозвенел знакомый голос. - Это же Дивуимл! Лувимл разорвал цепочку и устремился к своему основателю. - Нет! - воскликнул Дивуимл. - Не надо. Я лучше сам подойду. Они такие красивые. Отпрыск не понял, но остановился. Дивуимл осторожно двинулся через обворожительное великолепие глугзов. Селяне, один за другим, присоединялись к Лувимлу. Они все были удевлены поведением родственника на хмельном поле, но не мешали. Только покинув поле, Дивуимл позволил себе взглянуть родным в глаза. - А я знал, что ты придешь, - сказал Лувимл. - Я сон видел. Будто над нашим селением белое-белое облако клубится, а под ним ты стоишь. Верхняя конечность Дивуимла, та самая, что выросла на месте отделившегося Лувимла, задрожала - связь все еще осталась, хотя отпрыск уже давно обрел самостоятельность. - В этом сезоне большой урожай, - сказал Рагунгл. - Лишний работник не помешает. Дивуимл с благодарностью поклонился старейшине. - А вот наша Наори, - продолжил Рагунгл. - Ты узнаешь ее? Дивуимл узнал. Наори внимательно смотрела на почву у его ног. - Наори! - позвал он, и она робко перевела взгляд. Глаза у нее были пронзительно зеленые. - Ты красивая, - сказал Дивуимл. - Очень. - А помнишь, когда в лесу были кауски? - спросила Наори. - Много-много. А я совсем недавно отделилась, еще мягкая, неприятная. Ты меня через все ручьи переносил. А потом я в какую-то нору чуть не свалилась, ты меня едва удержал. И ничего не сказал. Другой кто-нибудь обязательно сказал бы, а ты вот не сказал. - Ты особенная. Я и тогда видел. Иначе обязательно сказал бы. И не только сказал, но и наказал. Взял бы ветку подлиннее, да и настегал по ногам, чтобы знали куда ступать. Наори смущенно переминулась и снова потупила взгляд. - А я для тебя нож захватил, - сказал Лувимл. Дивуимл обратил внимание, что отпрыск держит не одни, как все, а два ножа. - Это твой старый нож. Очень хороший. Я его берег. - Дай его мне. - Я специально взял его сегодня с собой, потому что наверняка знал, что ты вернешься. - Дай мне мой нож. Дивуимл обхватил гладкую, нагретую Сипиламом и отпрыском, рукоять и ощутил властную тяжесть. - Словно как когда-то... - А разве что-нибудь изменилось? Что-нибудь не так? - спросил Рагунгл. Все снова выстроились в цепочку и двинулись в прежнем направлении. - Ты чувствуешь запах спелых бау? - спросила Наори. Дивуимл посмотрел в пронзительно зеленые глаза и отрицательно скрестил рудиментарные сяжки.