Александр Потапов - Схватка за параллель

Загрузив машину, с чувством выполненного долга иду расслабиться, но выскочивший из столовой огромный ком спутанной шерсти резко меняет планы.

– Шарик, сукин сын, пошли шерсть расчешем, а то выглядишь бич бичом.

Пёс с визгом прыгает вокруг – любит это дело. Пока всё спокойно, надо привести его в полный порядок. Щётка с трудом расчёсывает густую шерсть, частенько вырывая большие клоки вместе с кожей, на что пёс лишь чуть щурится. Занятие утомительное и очень нудное. Зато к концу сеанса ушастый становится похож на человека, а гора вычесанных волос вызывает в душе удовлетворение. Бросаю мусор в приёмник утилизатора и сам принимаю душ. Пообедать решаю чуть позже.

В уютной кабинке несколько раз намыливаюсь душистым мылом; ароматы парфюма без привычки кружат голову. Тёплая вода ласковыми струйками омывает уставшее тело. Безмятежность и покой на душе. Нужное для жизни Клаудио приготовит практически мгновенно. Лишь на грани восприятия естественная мысль: отсюда рано или поздно придётся уходить. И, возможно, чем раньше, тем лучше. Солдат между боями имеет право отдохнуть у тихой речки. Но, и ужу понятно, интервал между боями не год. Радует, что у меня появился мощный союзник – искусственная головушка Клаудио. Определённо вхожу в новый распорядок жизни счастливым, и это кажется правильным.

– Андрей Егорович, позагорать не желаете?

– Где?

– Прямо по коридору кабинет физиотерапии. Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, спокойно принимайте солнечные ванны, – сообщает Клаудио.

– Дорогой друг, я так похож на идиота? Твоей кушеткой тысячелетие никто не пользовался, сейчас прям и полезу! Мозги не пудри, накрывай лучше стол. Проголодались.

С Шариком дружненько, как бабушки в санатории, чинно шлёпаем в столовую. Повар расстарался на славу. На первое густой украинский борщ со сметаной, ложку ставь – не упадёт. На второе картофельное пюре, обильно политое маслом, и ароматные цыплята-табака. Большой сверкающий золотом кувшин полон кофе, сахарницы набиты доверху. Хлеб отменного качества: высокий и мягкий, только что из духовки. Прекрасно! Одно не понятно: у кого за ушами треск? Валю на своего лохматого кореша – пореже, мол, мечи, подавишься. Тот с укоризной косится и продолжает есть.

Комп во время обеда снабжает кое-какой информацией...

После создания Адама и Евы с помощью робототехники приспосабливается для жизни четвёртая планета Голубого солнца, названная без затей – Герой. На ней и рождены девять Первых, давших начало всей цивилизации. По данным Клаудио, они знали о существовании земной жизни и, возможно, догадывались о тайне своего рождения. То есть ощущали присутствие очень могучего биологического конкурента с устоявшимися традициями и изначальной агрессивностью. Великие склонны считать человечество ошибкой природы и уступать ему пальму первенства явно не собираются. Но для конкурентоспособности необходимы значительные людские ресурсы, мощные знания и передовая технология. С последними двумя не возникает никаких проблем, но биология такая же, как у людей. Плод носится девять месяцев, сокращать этот минимум крайне опасно. Решение созревало долго, но созданные Клаудио люди по образцовым ДНК на удивление умны, предприимчивы и агрессивны. Все знания «Сеятеля», его практически неограниченные запасы земных идей идут в дело. Техника и технологии развиваются ускоренными темпами.

– Андрей Егорыч, я доступно объясняю?

– Вполне, вполне, – отвечаю с туго набитым ртом. – Ну и как же решился вопрос народонаселения?

– Великие Первые...

– Давай без величия, прекрасно понимаешь, что всё их величие – ты. Обеспечил их всем, а главное, даровал жизнь, за что и завален мусором. И, упаси бог, найдётся любопытный порыться на свалке.

Длинная пауза; кажется, что слышу скрип железных мозгов. Машина не решается лезть в спор на скользкую тему и продолжает монотонный рассказ.

– Первые сразу решили, что дети, рождённые от них, полноценные граждане, или, проще, элита нации. С каждого гражданина снимается ряд копий, проще – клонов. И если первые создаются по образцу и подобию, то следующий копируется с предыдущего, и так далее. К концу цепочки разница между гражданином и последним клоном велика. Но это даёт значительный прирост, причём одномоментный, вполне жизнеспособного населения. Кроме того, обладая мощной лабораторной базой, Великие создают сказочные народы и народности в зависимости от фантазии. Оттуда и идут все эти гоблины, тролли, карлики и великаны.

– Клаудио, ты постоянно твердишь о Первых, но, если они до сих пор у власти, как им удаётся править множеством народов?

– В том-то и изюминка. Первые, как палата лордов в земной Великобритании, наделены большими полномочиями, но на практике редко вмешиваются в дела. Тон задаёт Выборная палата. Часть её составляют Великие, другую – делегаты планет. Ими обычно бывают самые энергичные представители и клонов, и сказочных народов со специальных систем, где, словно в плавильных печах, создаются удивительные нации. На тех планетах царит настоящая демократия; сильные духом, целеустремлённые добиваются подлинных высот. Они на выборах регулярно вливают свежую кровь в систему. Приток молодости, веры в себя никогда не позволит зачахнуть цивилизации.

– Мудрое решение, железный друг. А каким образом вновь созданные народы контролируются Великими? Ведь всегда есть огромная вероятность того, что развитие пойдёт совсем не так, как планировалось. Тем более дикари на первых порах не сильно отличаются от зверей.

– Об этом в сети мало. Если интересны мои предположения, то они направляют развитие, выдавая себя за богов. Ну а при неудачном развитии всегда возможна полная зачистка планеты – несколько раз вскользь упоминались такие моменты.

– Ладно, Клаудио, мы пообедали, пора отдохнуть.

С чувством сытости поднимаюсь из-за стола и направляюсь в каюту. Приятное дело – послеобеденный сон. Совершенно незаметно пролетает час. Будит верный Шарик; видимо, выдрыхся раньше, хочет поиграть. Долго и тщательно лижет лицо. Вполне естественно огребает скандал. Впрочем, на это и нарывается, отскакивая в угол, и рычит, сверкая кинжалами клыков. Подушка снарядом главного калибра свистит в наглую, отмороженную морду. Клацают зубы, летят обрывки наволочки, куски поролона, нечто похожее на пух, превращая такую важную постельную принадлежность в кучу разбросанного по всему полу мусора. Клыки сверкают так же, но глаза смотрят гордо и весело – победитель! Упускает лишь миг, которого с лихвой хватает. Неожиданно для пса оказываюсь рядом и резко валю его на бок. Раздаётся обиженный, но бесполезный рык; усевшись поудобнее верхом на собаке, с ужасом оглядываю учинённый разгром.