Александр Потапов - Схватка за параллель

Э, да капитан у нас сентиментален! Лишний шанс: если и продаст, долго мучиться будет.

По трапу поднимаемся, вполне довольные друг другом. Шарик важно замыкает шествие. У люка – юнги и Стёпка с серьёзностью человека, встречающего почётного гостя. Капитан отдаёт распоряжения – старт через час.

Каюта, отведённая мне, небольшая – три на три метра. Всё сугубо функционально. На полу мягкий ковёр; думаю, капитан притащил от себя богатому клиенту. Мелочь, но приятно. Полёт займёт по корабельным часам около недели. Стук в дверь: стюард просит занять место в противоперегрузочном кресле и пристегнуться. Суетясь, помогает надёжно зафиксироваться. Интересуюсь за Степана, но стюард успокаивает: тот расположился в каюте у юнг. Небольшая заминка с псом, подогнать под него кресло удаётся с огромным трудом.

Зажигание – и мощный двигатель в два счёта выкинул нас за орбиту планеты. Перегрузки, безусловно, велики. Компенсационные кресла, конечно, облегчают старт, но и организму достаётся. За последний месяц столько раз стартовать доводилось, попривык. Ревут натужно двигатели. От перегрузки, кажется, глаза лопнут. Всё быстро заканчивается, наступающая невесомость подкатывает комок к горлу. Вовремя включаются гравиомашины, и сила тяжести постепенно приближается к нормальной. Бледный стюард услужливо освобождает от ремней и завязок и от имени капитана сообщает – мы приглашены на ужин, форма одежды парадная. Благодарю и прошу стюарда за полчаса до ужина предупредить. По внутренней связи кэп поздравляет с прекрасным стартом и выражает надежду на успех нашего предприятия. Мне бы его уверенность...

За полчаса до ужина влезаю в смокинг. Не жду провожатых, по коридору двигаюсь к центру корабля. Капитанская каюта должна быть там. Снующие мимо клоны и гоблины приветливо улыбаются и бросают солёные шуточки друг другу. Хохочу вместе с ними. Ребята приглашают зайти вечером перекинуться в картишки. А вот это они напрасно.

Каюта капитана поражает функциональностью. Только изящные безделушки сглаживают спартанскую прямоту линий. Аромат экзотики и пыли дальних странствий чуть приглушает кричащую стандартность мебели. Фигура капитана в огромном кресле за столиком, сплошь уставленном закусками и графинами со всевозможными напитками, придаёт мероприятию особый колорит. Гостеприимный хозяин с очаровательной неспешностью поднимается и, слегка наклоняя огромную седую голову, приглашает к столу. Из гостей сегодня я один. Если, конечно, хоть на минуту забыть о псе. Он, как культурная скотина, у которой всё есть, сворачивается калачиком у двери.

С благодарностью принимаю приглашение. Роскошное кресло буквально втягивает, осторожно подстраиваясь под изгибы тела. Капитан наполняет два хрустальных бокала тёмно-рубиновой жидкостью и предлагает тост за знакомство и совместную плодотворную работу. Принюхиваюсь: вроде не спиртное. Была не была, а напиток божественный. Не спирт, но бодрит и заметно поднимает настроение. Приступаем к трапезе, беседуя на отвлечённые темы.

– Анатолий Кириллович, давно, так сказать, топчете пыль мезжзвёзных дорог?

– Более тридцати годков по великому летосчислению. Всякое бывало. Ещё немного полетаю, и на покой.

– А будет ли покой, когда монстры жрут планету за планетой, а наши жалкие потуги вызывают лишь горькую усмешку? Уничтожаем двадцать штук и гордимся этим, они же за сутки не меньше сотни воспроизводят.

– Андрей Егорыч, прям в точку. Молодёжь радуется первым победам, а мне как-то неуютно, словно стою на краю пропасти и не вижу дна.

– Жутковато. Но образно и верно. Решить проблему необходимо, прежде всего, для себя. Они почти сожрали мою Русь. Множество других миров под ударом. Я очень хочу увидеть, как твари однажды подавятся! Вся наша экспедиция большой ноль. Я называю нулём вещи, в случае неудачи ничего не меняющие в плавном течении жизни.

– А почему большой?

– В случае успеха у галактики появится шанс.

– А наши победы в постоянных стычках?

– Кирилыч, не успеешь оглянуться, они нас сожрут.

Над столом надолго повисает напряжённая тишина. Слышен звон ножей и вилок о стекло и фарфор.

– Андрей, что надеешься там найти?

– Имеется одна фантастическая задумка, но, чтобы не показаться идиотом, помолчу. Тем более есть возможность проверить и убедиться воочию.

– Надеюсь, ты не собираешься воевать со змеями на нашей яхте?

– Капитан, сам понимаешь, это несерьёзно. Кулаками есть кому махать, а вот подумать вперёд некому. Хотя, может быть, я и не прав.

– Знаешь, Андрюша, ты бабки вложил в дело, которое, кроме неприятностей, ничего не принесёт. Можешь на меня полагаться, как на самого себя. Команда крепкая, дружная. Стоит поделиться информацией, и недостатка в добровольцах не будет. Деньги решают не всё.

– Во-во! Кирилыч, кончай, сейчас не будем грузиться. Ваша задача – вы на орбите, мы со Стёпкой внизу ведём поиск. Дальнейшее по обстановке. Но, если опасность будет угрожать вам на орбите, уходите по МпЭс-порталу, а яхта пусть нас дожидается. Если не вернёмся, найдёте корабль сами. За всё уплачено.

После продолжительного застолья кэп приглашает в командную рубку посмотреть космос. Шарика поднять не удаётся, так что, не мудрствуя лукаво, перешагиваем эту спящую глыбу. Члены экипажа приветливо раскланиваются и стараются исчезнуть с глаз грозного капитана. Иду за ним и вижу только тени, исчезающие в каютах.

Лифт поднимает на капитанский мостик. Заставленная электроникой и приборами комната относительно невелика. Три человека, подключённые к машинам кабелями, осуществляют управление кораблём. Капитан приветствует всех и просит показать гостю перед большим прыжком звёзды. Старший смены, наверняка старпом, щёлкает тумблерами и гасит свет. Моторы снимают броню с огромного, метр на полтора, иллюминатора. С непривычки голову обносит. Поражают даже не множество искорок, а необъятная и необъяснимая глубина. Человек перед ней мал, микроскопически мал. Она стара, эта вселенная... Разумная жизнь часто разгоралось и затухала в её необъятных просторах. Стою неподвижно, как пришибленный. Разум постепенно берёт верх над пустотой: приходят в порядок мысли, заботы заставляют ощутить себя прежним и гонят прочь временный шок.

Надо сказать, посещение мостика не проходит бесследно. Накатывают разные мысли о мимолётности жизни, конечности всего. Сложность даже постановки вопросов к теме «вечность» вызывает горечь. Эйнштейн создал теорию относительности. Нет ничего, за что можно уцепиться, как за столб, пропуская мимо постоянно изменяющиеся время и пространство. Сегодня одно, а завтра совершенно другое. Красота сегодня – уродство завтра; ничто, пыль сегодня – завтра всё.