Владимир Немцов - Когда приближаются дали

А знаки, конечно, были. Разве мог Алексей не улыбнуться, коли в редкую минуту отдыха ласково смотрит на тебя любимая? Мог ли он не помахать приветственно рукой, когда Надя спускается вниз по лесенке, чтобы пройти внутрь стройкомбайна? Все это Пузырева с возмущением отмечала в своей памяти. Совершенно не стесняясь окружающих, занимаются перемигиванием, да еще в рабочее время.

- Александр Петрович, видите, как ослабла контрастность? - спросила Надя, показывая на экран. - Думаю, что-то испортилось в телекамере. Наверно, как и в той, что мне вчера пришлось снять. Надо сделать перерыв, пока я не проверю аппарат в лаборатории.

- Хорошо, - согласился Васильев и подозвал к себе Алексея: - Помоги Наде снять аппарат. Пока без него обойдемся. Вадим, у тебя все приборы в порядке?

- Как всегда, Александр Петрович, - ответил Багрецов, быстро оглядывая пульт управления. - Временно можем обойтись и без телевизора.

- Вы уверены в этом, молодой человек? - сухо спросил Литовцев.

- Я не знаю, что вас смущает, Валентин Игнатьевич, - удивился Вадим. Ведь даже на самолетах, когда не видно земли, люди доверяют свою жизнь приборам и абсолютно не подвергаются риску.

- Мне хотелось бы собственными глазами убедиться, - ответил Валентин Игнатьевич и взял под руку Васильева, чтобы отвести его в сторону. Понимаете, Александр Петрович, надо знать, как равномерно нарастает слой, особенно в верхней части формы.

Багрецов не выдержал и вмешался в разговор:

- Гамма-счетчики показывают это абсолютно точно.

- Я повторяю, что хочу видеть собственными глазами, - бросил через плечо Литовцев и снова обратился к Васильеву: - Важно проследить закономерность...

- Простите за невежливость, - настойчиво произнес Вадим. - Но я должен объяснить...

Презрительным взглядом Валентин Игнатьевич смерил упрямца с головы до ног:

- Кому вы хотите объяснить? Будьте скромнее, молодой человек. Нас тоже кое-чему учили. - Литовцев сделал вид, что этим все сказано.

Васильев же заметил, что приборы, которые сюда привез Багрецов, хорошо продуманы, работают надежно и пока еще нет никаких оснований им не доверять.

- Значит, я старый скептик, - покорно склонил голову Литовцев. - Однако я настолько привык все видеть на экране, что мне трудно от этого отказаться, - и почти ласково попросил Багрецова: - Не в службу, а в дружбу, Вадим Сергеевич, узнайте, пожалуйста, у Надин, как там у нее с аппаратом?

- Я охотно это сделаю, Валентин Игнатьевич. Но меня удивляет столь пренебрежительное отношение к той технике, которой я здесь занимаюсь. Выходит, что меня прислали сюда зря? Неужели вы не понимаете, что телевизор - это вспомогательное средство контроля, а никак не основное? Тем более что вчера отказала в работе вторая камера.

- Видали, Александр Петрович? - рассмеялся Литовцев. - Уже конкуренция.

Опять на пути оказался этот мальчишка! Он с таким упорством отстаивает свои позиции, точно ему известно, к чему приведут испытания без телеконтролера.

И Валентин Игнатьевич решил обратиться к Пузыревой за поддержкой.

- Елизавета Викторовна, вас интересовала структура поверхности бетона перед затвердеванием. Вы хотели посмотреть ее на экране. Но вот наш молодой друг, - он кивнул в сторону Багрецова, - упорно доказывает, что все это можно исследовать всякими там гамма-счетчиками и другими приборами.

- Я этого не говорил, - пожал плечами Вадим.

- Обождите! - Литовцев предупреждающе поднял руку. - Вадим Сергеевич берет на себя смелость утверждать, что в очередных испытаниях мы полностью можем положиться на его приборы и вовсе отказаться от услуг нашей милой Надин, в данном случае коллеги Вадима Сергеевича.

Во время этой витиеватой речи Литовцев пристально, точно гипнотизируя, смотрел в глаза Елизаветы Викторовны, боясь, что она может и не догадаться, какая поддержка от нее требуется.

- Я же робко взываю к научной объективности и прошу дать нам возможность проследить за поверхностной структурой на экране при непременном участии Надин.

"Умен Валентин Игнатьевич", - решила Пузырева и еще больше прониклась к нему уважением.

Потирая нос, покрасневший от холода, - он стал похожим на морковку, Елизавета Викторовна начала с достоинством:

- В том-то и дело, дорогие коллеги, что мы подошли к тому этапу, когда лишь опытный глаз, когда... Вы простите меня, - Александр Петрович, - она с готовностью повернулась к Васильеву. - Мне почему-то кажется, что поверхностная структура, которую я видела вчера, несколько напоминает ту, когда у нас с Дарковым были неудачи. Интересно сравнить. - Она замолчала, как бы припоминая что-то, и тут же воскликнула: - Давайте скорее посмотрим!

Что-то в этом энтузиазме не понравилось Багрецову. Елизавета Викторовна довольно равнодушно относилась к опытам Васильева. И вдруг - такая горячность.

Заметив колебания Багрецова, Алексей, который в этом споре видел лишь ущемление Надиных интересов, предложил:

- Я пойду сказать Наде. Пусть аппарат делает скоро.

- Не в этом дело, Алеша, - удержал его за руку Вадим. - Вопрос принципиальный.

Алексей оглянулся на Литовцева и наклонился к Вадиму:

- Надя будет обижаться. Зачем не подождать?

У Валентина Игнатьевича был тонкий слух; а потому он услышал это и, предполагая, что поступки Багрецова объясняются ревностью, попытался столкнуть противников.

- Я не хочу вмешиваться в ваши личные взаимоотношения. Не знаю, что у вас, Вадим Сергеевич, произошло с девушкой, которая сейчас исправляет аппарат. Но совсем уже не по-рыцарски пользоваться этим случаем, чтобы доказать ненужность ее телеконтролеров, что их можно заменить вашими приборами. Вы радиоспециалист, значит, и с телевизорами должны быть знакомы, так почему не пришли товарищу на помощь? Мало ли в чем она перед вами виновата. Но здесь не место сводить личные счеты.

Багрецов стоял бледный, губы его дрожали.

- Подумайте об этом, молодой человек, - сказал Литовцев, довольный своим успехом.

- Подумаю, уважаемый профессор, подумаю, - чувствуя, как в нем закипает гнев, глухо проговорил Багрецов. - Только возьмите обратно ваши необоснованные предположения.

И чтобы сгоряча не наговорить еще больших дерзостей, Вадим резко повернулся и сдержанным шагом пошел в лабораторию к Наде. Алексей побежал за ним. Васильев молча смотрел им вслед, корил себя, что допустил столь неприятную сцену, но целиком был на стороне Вадима.

- Знаете, как это называется? - сложив на груди полные руки, раздраженно спросила Пузырева. - Хулиганство на производстве.

- Вы хотите оценивать этот печальный случай по Уголовному кодексу? Александр Петрович сжал виски. - Ну что ж. Виновных здесь трое. Начальник, который это допустил, Багрецов и Валентин Игнатьевич.