Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Вадим уже позабыл о своем сочувствии изобретателю и покатывался со смеху. Он живо представил себе эту необыкновенную картину. "Со свистом и шумом растет борода", - вспомнил он определение Бориса.

Тетеркин недоумевающе смотрел на москвича.

"Нет, Бабкин не стал бы так насмешничать. А во всем виноват Борька Копытин, он уже не первому рассказывает эту историю. Вот тоже сказку выдумал!.. Абсолютно... Абсолютно", - мысленно передразнил Сергей своего товарища.

Он вежливо пригласил Багрецова зайти к нему на ферму и, сославшись на неотложные дела, попрощался. Сергей снова спешил к Бабкину. "Тимофей Васильевич правильный человек. А этим, что Борису, что Багрецову, только бы побалагурить!" - думал Сергей, спускаясь по ступенькам крыльца.

- У нас были всякие проекты домов, - продолжал Копытин после ухода незадачливого экспериментатора. Он осторожно открывал двери в разные комнаты. - Спорили долго и в городе и здесь. Наконец решили строить двухэтажные. Но старики запротестовали. Неспособно им по лестницам лазить. Лифт в двухэтажном доме, как вы сами понимаете, абсолютная бессмыслица, да к тому же, архитектор развел руками и улыбнулся, - согласились мы со своими стариками. Земли хватит в Девичьей поляне. Чего ж тесниться.

Копытин привел Багрецова в ванную комнату, повернул кран. Мощная брызжущая струя воды весело захлестала по белой эмали.

Длинная блестящая труба, изогнутая, как стебель подсолнечника, с круглым дырчатым диском наверху и никелированным рычагом внизу, была такой же, как 7 Вадима в квартире. Обыкновенный душ. Снова вспомнил Вадим любимого Маяковского:

и каплет

прохладный

дождик-душ

из дырчатой

железной тучки.

Он повернул рычаг, и ванная комната наполнилась шумом дождя.

Как приятно прийти с работы и подставить свое разгоряченное, усталое тело под это "плещущее щекотание", вспоминал Вадим знакомые стихи. В них Маяковский рассказывал, как рабочий Иван Козырев сселялся в новую квартиру. Прошли года, и теперь в такую же квартиру с ванной въедет сельский рабочий Иван Тюрин (отец "главного радиста" Петьки). Он будет вспоминать стихи поэта, чувствуя "ласковость этого душа".

...в рубаху

в чистую

влазь.

Влажу и думаю:

- Очень правильная

эта,

наша

советская власть.

* * * * * * * * * *

Всюду по городу водил Багрецова колхозный архитектор. Он показывал ему новое здание больницы, новый универмаг, привел его на овощеперерабатывающий завод с мощными сушилками для кореньев, цехом, производящим томатную пасту и томатный сок. В одном из цехов по конвейеру двигались консервные банки. Вадим видел, как машина плотно закрывала их штампованными металлическими крышками. Работница внимательно следила за работой автомата.

Везде на этом производстве ходили люди в белых халатах. И тут невольно подумал Вадим, что люди эти не кто иные, как девичьеполянские колхозницы. Это они стоят у автоматов, смотрят в микроскопы и пробирки. Колхозницы работают в цехах и заводской лаборатории.

Москвич устал от впечатлений. Он видел уже не прежнюю Девичью поляну, а новый агрогород, где сочетались лучшие черты передовой советской промышленности с привольем колхозных полей.

Велосипедные дорожки, покрытые красным песком, выходили за околицу и разбегались в разные стороны. В полях они шли вдоль лесных защитных полос, в прохладной тени деревьев, где струилась по дну канала живая вода.

Лишь к вечеру Копытин привел московского гостя в правление колхоза. Здесь они распрощались.

Багрецов поправил шляпу, небрежно перекинул плащ через руку и зашагал вдоль коридора. На дверях кабинетов Вадим читал таблички. Он искал надпись "агроном".

Под ногами чувствовалась приятная мягкость бархатной дорожки. В окна, затененные белыми прозрачными занавесями, лился спокойный вечерний свет.

"Здесь, наверное, на брошенный окурок смотрят, как на тигра", - подумал Вадим, глядя на блестящий желтый пол. Он вспомнил, как Анна Егоровна поделилась с москвичом своей радостью: год уже как она не курит!

Ольга сидела за столом. Срочные сводки и обработка результатов последних опытов задержали ее здесь, в правлении. Как всегда закусив нижнюю губу, она жмурилась над развернутой картой полей. Лампа под белым молочным абажуром освещала ее озабоченное лицо.

Шульгина не заметила, как, неслышно ступая по ковру кабинета, к ее столу подошел московский гость.

Снова, как и всегда при встрече с Ольгой, Вадим почувствовал что-то неладное с сердцем. Оно совсем некстати запрыгало, будто встревоженная белка. Тесно ему, видите ли, внутри.

Ольга подняла большие серые глаза. Увидев Багрецова, она отбросила карту, которая сейчас же свернулась трубочкой и скатилась на пол.

Вадим кинулся было поднимать ее, но Ольга знаком удержала предупредительного гостя и, быстро вскочив из-за стола, пошла к нему навстречу.

- Удивительная у вас способность, Вадим Сергеевич, всегда попадать вовремя, - с радостной улыбкой приветствовала его Шульгина. - Ну, здравствуйте!

Она протянула руку.

- Мне сказали, что вы бродите по городу. - Ольга высоко подняла темные длинные брови и смотрела на юношу. Вадиму показалось, что в ее широко открытых глазах было такое же теплое материнское выражение, как и у Анны Егоровны. Узнали Девичью поляну? Но вы еще и не то увидите! - Она взглянула на стенные часы. - Через пятнадцать минут за нами заедет Никифор Карпович. Копытин вам все рассказал?

- Нет. Он ссылался на Васютина.

- Ну и чудесно.

Ольга подошла к телефону и, приподняв трубкой волосы, закрывающие ухо, негромко сказала:

- Диспетчера... Это ты, Коля? Наш гость нашелся. Пошлите мотоцикл за другим в гостиницу.

Повесив трубку, она взяла из рук Вадима шляпу и положила ее на стол.

- Дайте-ка, я на вас посмотрю.

Ольга глядела на него пристально, словно изучая. Вадим видел в ней уже не прежнюю таинственную девушку, исчезнувшую, как призрак, в ту первую ночь на холме.

В глазах ее светилось что-то новое и непонятное. Казалось, она сейчас скажет, совсем как его мать: "Вадик, ты почему-то плохо кушаешь? Побледнел, шейка тоненькая. В чем только душа держится!" Так, по существу, и получилось.

- Совсем синий, - безапелляционно заявила Олька после тщательного изучения внешности Вадима. - Я попрошу Анну Егоровну направить вас в наш санаторий. Там таких тощих очень любят. Благо есть с кем подзаняться.

Вадим пытался было возразить, но Ольга со смехом прикрикнула на него:

- Вы что? Разучились слушаться своего бригадира?

Как провинившийся школьник. Багрецов опустил глаза.

ГЛАВА 8

ДЕСЯТЬ СОЛНЦ В ДОЖДЛИВУЮ НОЧЬ

А моя

страна

подросток,

твори,

выдумывай,

пробуй!

В. Маяковский

Белые переплеты окон кабинета четко выделялись на фоне вечернего неба. Казалось, что в решетчатые рамы по ошибке вставили темно-синие стекла.