Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Она присела на низкую скамеечку и жестом пригласила к себе подругу.

- Признаться, я долго думала, можешь ли ты по-настоящему мне помогать. Кстати, - вспомнила Ольга, - отвезла ты саженцы лимонов комсомольцам из "Победы"?

- Угу.

- Довольны?

- Еще бы! Теперь уже в пяти колхозах ведутся опыты. Ах, Оленька, мечтательно сказала Антошечкина, - что мы теперь с тобой натворим!

Она села рядом и, слегка наклонив голову, кулачком подперла подбородок.

Новая "лаборантка" смотрела на Ольгу своими черными, блестящими, словно агатовые бусы, озорными глазками. Смотрела, и взгляд ее, казалось, говорил: "Вот и поругаешь ты меня, а все равно лучше помощницы не сыщешь. Потому что душа у меня вся здесь, в этих кустах да травинках, так же как, Оленька, и у тебя. Что ж тут говорить попусту?"

- Пойми меня, как нужно, Стеша, - продолжала между тем Ольга, смотря на небрежно брошенное ведро. Стеклянная струйка подбиралась к ее ногам. - За последнее время я замечаю, что ты стала не так внимательна к работе. Например: я просила полить грядки. А ты?..

- Да я же... - запротестовала было Стеша.

- Подожди. Ты моего задания не выполнила. Не знаю почему, но так получилось. Об этом я говорю тебе, Антошечкина, как твой руководитель, если, конечно, ты меня им считаешь. Теперь о другом. Мне кажется, что ты начинаешь увлекаться одним из приезжих техников... Нехорошо. Это я говорю тебе уже как подруга. Поняла?

- Да я же... - снова было хотела возразить Стеша чуть ли не со слезами на глазах, но Ольга опять не дала ей говорить.

- Мне не хочется вмешиваться в твои личные дела, но я считаю, что они серьезно влияют и на те растения, за которыми ты ухаживаешь... Представь себе, растения требуют, чтобы их поливали вовремя. Им безразлично, когда ты вчера легла спать или что за думы у тебя в голове.

Ольга с улыбкой обняла подругу, поцеловала в висок и сказала:

- Все! Я уже позабыла о твоих провинностях. Советую и тебе позабыть о... Ну, ты сама знаешь, о ком. Кстати, если ты играешь донну Анну на сцене, не следует ей подражать в жизни. А Бабкин твой на Дон-Жуана совсем не похож.

- Да провались он пропадом, анчутка белоглазый! - в сердцах воскликнула Стеша. Слезы душили ее, подкатывали к горлу. Она уже не помнила, что "анчутка белоглазый" сидит в кустах и слышит каждое ее слово. - Зачем он мне сдался, губастый!

Стеша в самом искреннем гневе, как только могла, начала поносить Бабкина. Самое главное, что особенно оскорбляло ее, это утверждение Ольги, будто бы она из-за этого приезжего мальчишки стала плохо работать. Нет, этого она не могла стерпеть, тем более, что в словах подруги была доля правды. Только из-за Бабкина и его расспросов она не успела полить все грядки.

И оскорбленная "донна Анна" залилась такими горькими слезами, каких никогда не бывает на сцене. Она размазывала их по лицу грязными кулачками, всхлипывая от незаслуженной обиды и стыда. Казалось, что она готова полить слезами все оставшиеся грядки, только чтобы Ольга никогда о них не вспоминала.

- Ну, будет, будет, - сурово сдвигала брови Ольга. Она растерянно гладила подругу по голове, перебирала ее косички и не могла понять истинной причины Стешиных слез.

- Приставучий какой, - не унималась Стеша. Она тыкалась носом в плечо Ольги, как котенок. - Навязался на мою голову! Говорила ему - уходи... - Тут она сразу осеклась и, подняв глаза, посмотрела на Ольгу сквозь мокрые ресницы. В их дрожании и радужном блеске Стеша увидела мутное расплывающееся лицо. Кто знает, заметила ли Ольга, что она чуть не выдала себя? Стеша всхлипнула в последний раз и подняла ведро.

- Погоди, - остановила Шульгина. - Я хотела тебя предупредить, что лопнула твоя затея. Помощь Буровлеву так и не удалась.

- Да что ты, Оленька! - удивилась Стеша. - По всем правилам сделали. Сама же нам из агролаборатории новый состав для подкормки дала. Девчата на совесть старались.

- Языком тоже перестарались, - перебила се Ольга. - На весь колхоз парней ославили. Неужели ты не поняла, как мы с тобой на бюро договаривались? Если вы хотели помочь Буровлеву, то без насмешек и крика. Стыдно, Антошечкина!

Стеша заморгала ресничками.

- Вот провалиться мне на этом месте, если кто из моих девчат проговорился... Постой, постой... Ведь я забыла тебе сказать, что москвичи к нам ночью на поле заявились. Может, они?.. Нет, не такие они ребята!

- Буровлев ссылался на Бабкина. Этот малыш еще потешался над Ванюшей, стыдил, говорил, что за него всегда девчата в поле работают.

Антошечкина всплеснула руками:

- А я-то дура... Ну, погоди ж ты, губастый!

- Теперь поняла? Но довольно об этом. - Оля взглянула на часы. - Покажи записи, мы еще успеем посмотреть их до конца твоего перерыва. Меня беспокоят сеянцы тополей.

...Бабкин от злости кусал полные губы. Он чувствовал себя провинившимся мальчишкой, которого поставили в угол. Все это случилось так неожиданно, что он даже не решился протестовать, когда Стеша толкнула его в кусты. Конечно, он мог бы спокойно выйти и сейчас честно, прямо рассказать Ольге, как он сюда попал. Но тогда каким нелепым покажется ей другое объяснение: почему он спрятался.

"Пожалуй, более глупого положения и не придумать, - размышлял Тимофей. - А все-таки, если наплевать на условности и выйти?" Он уже собрался это сделать, но вовремя остановился. Как-то Стеша его встретит после того, что она узнала от Ольги? "Эх, надо было раньше! - с досадой подумал он. - А то Ольга подумает, что, кроме всего прочего, я еще захотел подслушать их девчоночий разговор".

Тимофей стоял в полусогнутом положении и боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего присутствия. Одной ногой он попал в канавку с водой и теперь чувствовал, как ленивое течение обходит ее с двух сторон. Он хотел было вытащить ногу, но неосторожно поскользнулся и замер.

Ольга приподняла голову, посмотрела на кусты, за которыми послышался плеск, и снова углубилась в тетрадь.

Холодно стало Бабкину. Сапог окончательно раскис, и теперь в нем ползали щекочущие ледяные струйки. "Потерпи, товарищ Бабкин, сам виноват", - с издевкой и злостью успокаивал он себя.

Сквозь ветки виноградных кустов Тимофей видел Стешу. Она стояла перед Шульгиной и внимательно следила за ее пометками в тетради.

"Удивительное спокойствие, - возмущался Бабкин. - Неужели все девчата таковы? Ведь только пять минут тому назад она оскорбила совсем невинного человека, причем тот даже не мог ей ничего возразить. "Анчутка", - с обидой вспоминал он. - Почему "анчутка", да еще белоглазый?.. Непонятно и главное нелогично... Впрочем, какой логики можно ожидать от этой девчонки? Какие же у меня белые глаза? А потом еще - "губастый". Как ей только не стыдно? Сама-то хороша!"

Ждать надоело... Ольга встала. Может быть, сейчас уйдет. Нет, задержалась около каких-то корешков.