Владимир Немцов - Семь цветов радуги

"Ну, скажем, Буровлев, - думал Вадим. - Разве он не сможет быть хорошим организатором у себя на участке? Предположим, что Буровлев будет начальником участка по строительству водоема, - отметил у себя в тетради Багрецов. Копытин, может быть, подойдет как заместитель начальника всей стройки..."

Так, увлеченный новым для него делом, техник расставлял кадры на строительстве. Конечно, он и не предполагал, что его предложения примут всерьез, ведь он почти никого здесь не знает, но все-таки надо заранее представить себе, с кем ему придется работать.

Наконец все подсчитано. Математика очень простая, а результат неожиданный.

Оказалось, что на строительстве работать некому. Всех Багрецов назначил начальниками. У начальника участка Буровлева не оказалось ни одного землекопа для рытья водоема.

"Действительно, людей не хватает", - решил "главный инженер" и тут же начал сокращение штатов своего разбухшего управленческого аппарата.

Когда осталось всего пять человек: начальник, главный инженер и руководители трех участков, Вадим аккуратно переписал эти должности и спрятал листок в карман. По данному вопросу он обязательно должен поговорить с Никифором Карповичем. Васютин не так давно был на Украине, в Черкасском районе. Он рассказывал, что видел там большие колхозные стройки. Двухэтажное каменное здание Дворца культуры строят чуть ли не за два месяца... Начальников нет, один десятник.

"Идеальный аппарат управления! - подумал Багрецов. - Может быть, поэтому и скоро все получается?" - наивно, но не без оснований предположил он.

ГЛАВА 4

КОМСОМОЛЬЦЫ РЕШАЮТ

А я

раскрываю

мое ремесло

как радость,

мастером кованную.

В. Маяковский

Перерыв еще не закончился, но все уже спешили в класс. Сейчас будет разговор о Тетеркине.

Анна Егоровна задержалась у входа. Она ждала, когда закроют дверь, и тогда можно без свидетелей быстро выкурить в коридоре папиросу. Никто не знал об этой ее тайной слабости. Разве вот только механик? И как это она тогда не убереглась... (вспомнила Кудряшова случай в правлении). "Газета сгорит, Анна Егоровна".

"Ему бы все насмешничать, - недовольно думала она, затягиваясь и сразу выпуская дым. - Побыл бы он в моей шкуре. Председатель колхоза, а цыгарку прячет в рукав, будто этому председателю, как какому-нибудь мальчонке, уши сейчас надерут".

Она прислушалась к шуму, доносящемуся из класса, и подумала, что, собственно говоря, уши драть будут сейчас Тетеркину, и ей почему-то стало его жалко.

"Проступок Тетеркина ребята, конечно, по справедливости разберут, мысленно как бы утешала она провинившегося механика. - Но, что и говорить, моргать глазами перед своими же товарищами - дело, не подходящее для комсомольца".

Кудряшова вошла в класс уже после того, как Ольга доложила собранию о существе дела.

- Пусть сам скажет, чего это с ним приключилось, - тонким голоском крикнула с места курчавая Фрося. Лицо ее стало красно-оранжевым, как мандарин.

- Правильно, - поддержали ее ребята. - Пускай сам говорит.

- Придется тебе сюда выйти, товарищ Тетеркин, - обратилась к механику Ольга. - Объясни собранию, как из примерного комсомольца ты стал нарушителем дисциплины.

Механик еле освободил свои ноги из-под низкой парты и тяжело приподнялся. Повернувшись к товарищам, он, не глядя на них, упрямо проговорил:

- Мне объяснять нечего. Шульгина правильно доложила.

Послышался недовольный ропот.

- Ты в прятки с нами не играй, Кузьма! - хрипло выкрикнул Буровлев. Рассказывай по-честному, как ты сам понимаешь свои художества.

Тетеркин молчал и мял в руках кепку.

- Так-то, Кузьма, - укоризненно проговорила Анна Егоровна и поджала тонкие властные губы. - Совестно народу в глаза смотреть. А нам, ты думаешь, за тебя не совестно? По всей округе славушка идет. Вчера ездили к дергачевцам соревнование проверять, они меня и спрашивают: "Расскажите, мол, Анна Егоровна, сколько трактористы у вас плетней покарежили? Говорят, что и пашут они у вас по новой моде, узоры выписывают. Любопытно поглядеть". Вот ты нам и объясни, Кузьма, почему мы из-за тебя должны эти насмешки терпеть?

Кузьма молчал. Он не поднимал головы, упрямо выставив лоб.

- Может быть, товарищ Тетеркин скажет, чем могла бы объяснить Анна Егоровна дергачевцам узоры на поле? - спросила Ольга.

- Я уже сказал. Виноват... Признался... Ну, что еще? - Кузьма задумался, рассеянно застегивая пуговицы на пиджаке. - Готов к любому взысканию... Пусть собрание решает.

- Собрание решит, - строго заметила Шульгина и приподняла свои брови. - Но ты сам понимаешь, Кузьма, насколько это нам все неприятно...

Ольга почувствовала странное, доселе не испытанное ею беспокойство. Будто это не комсомолец Тетеркин стоит сейчас перед товарищами, а она, Ольга, - это она отвечает за него, мучится и стыдится. Глаз не может поднять от пола.

"Да что же это такое? - старалась она овладеть собою. - Сама раскисла. Размазня ты. А еще секретарь!"

С тайным смущением Ольга вспомнила, как совсем недавно, придя домой после первого заседания бюро комсомола, когда ребята единодушно избрали ее своим секретарем, она долго стояла перед зеркалом и почему-то решила сделать себе простую гладкую прическу. Ей казалось, что так она будет выглядеть старше и главное - серьезнее. Смотрела на себя, сдвигала брови. "А ну, еще построже". Затем смеялась. "Ну, кто ты, Ольга? Кто? - спрашивала она себя. Обыкновенная, как тысячи девчат. Спичка из одного коробка... Не очень умна. Немного тщеславна. Упряма, самолюбива и обидчива".

Ей представлялось, что не таким должен быть секретарь комсомола... Вот и сейчас стоит она растерянно у рулевого колеса... Она штурман корабля, а куда повернуть, не знает. Ей неизвестно, какие встретятся на пути подводные скалы и мели. Воля собрания - это приказ капитана. Она ждет этого приказа.

Молчат ее друзья, и страшно неопытному штурману вести корабль сквозь мглу и туман.

Комсомольцы молчат. Стоит Тетеркин, понурив голову.

- Можно мне сказать? - раздался низкий голос в тишине.

С места поднялась Самохвалова - девушка с бусами. На ее круглых щеках пылал румянец. Казалось, поднеси к такой раскаленной щеке спичку, и спичка мгновенно вспыхнет.

- Говори, Самохвалова, - облегченно вздохнув, разрешила Ольга.

Девушка поправила на себе пышную белую кофточку и вышла в проход между партами. Смущенно перебирая концы кружевного платочка, который она держала в руках, Самохвалова негромко сказала:

- Меня и подругу мою Лену Петушкову товарищ Тетеркин на трактористок выучил... Большое ему спасибо за это, и не только от нас, но и от МТС, колхоза и от всех наших комсомольцев...

Сергей был доволен. Нашлось, кому заступиться за его брата. Однако, прислушиваясь к дальнейшим словам трактористки, пастушок понял, что его радость была преждевременной.