Владимир Немцов - Семь цветов радуги

Присев на берегу, Макаркина быстро скинула башмаки и зашлепала по мокрому песку.

Самым непонятным для нее было то, что это не просто бочонок, случайно выброшенный в реку. А это именно ее бочонок, который она должна была получить у Антошечкиных.

На каком другом бочонке будет написан черной несмываемой краской номер "411", а под номером "Кильки таллинские, высший сорт"?

Макаркина обрадованно схватила мокрый бочонок, прижала его к груди и побежала обратно.

К ее удивлению, верхняя крышка была плотно замазана варом. К тому же в бочонке что-то гудело.

Макаркина осторожно поставила бочонок на песок и нерешительно отошла в сторону. Кто его знает, чего он гудит? Вот так погудит-погудит, а потом как ахнет! Куда рука, куда нога!

Надоело ждать старику. Этак до вечера не доедешь. Он зачмокал губами и тронул вожжи. Макаркина бросилась было на дорогу, но жадность сильнее страха. Она схватила бочонок и на вытянутых руках понесла к телеге.

- Вот дура-баба, - усмехнулся возчик и достал из кармана кисет. - Мечется взад-вперед со своей бочкой. Коль нашла, так бери, пока другой не подобрал.

- Без тебя знаю, - огрызнулась Макаркина. - Советчик какой нашелся. Подберешь на свою голову. - Она боязливо поставила бочонок на передок телеги и отошла в сторону. - Послушай, как в нем гудет, будто в самоваре...

Старик нагнулся и приложил ухо к верхней крышке. Из бочонка доносилось густое равномерное гудение, похожее на жужжание пчелиного роя.

- А ну, забери эту чертовину отсюда! - строго приказал старик.

- Куда я его дену? - злобно закричала Макаркина и, боясь, что тот не возьмет ее с бочонком, бесстрашно села на задок телеги. - Поедем, нечего канителиться. Испугался! А еще мужик, называется.

- Забери его к лешему! В последний раз говорю! - Старик в сердцах бросил кисет на телегу.

- Указчик какой нашелся! Ровно баба, слюни распустил. - Макаркина демонстративно стала подтаскивать к себе сено, устраиваясь поудобнее на долгую поездку.

Старик спрыгнул с передка, схватил бочонок и побежал с ним к канаве. "Знаем мы эти игрушки, - думал он. - Фашисты всякие тут мины пооставляли: и в ящиках, и в бочонках. Видали ихние фокусы. Может, и этот бочонок откуда-нибудь из оврага принесло вешней водой. Не погибать же из-за глупой бабы".

- Ах ты, проклятущий! - визжала Макаркина. - Твой, что ли, этот бочонок? Она соскочила на землю и побежала за стариком.

Возчик возвратился к подводе и начал выставлять на обочину дороги все кринки и горшки Макаркиной. Он делал это сосредоточенно и осторожно, стараясь не расплескать сметану. Уставив посуду, возчик сорвал лопух и вытер им руки.

- Прощевай, коли так, - спокойно сказал он и вскочил на телегу. - Может, кто и подвезет тебя с этим гостинцем!

Макаркина задыхалась от гнева. Она сорвала с головы платок и хватала воздух широко раскрытым ртом. Слова застряли в горле. И лишь после того, как телега скрылась в облаке белесой пыли, она закричала:

- Погоди, чего скажу!

Проклиная на чем свет стоит пугливого, старика, она взяла снова злосчастный бочонок и притащила его к горшкам, выстроившимся в ряд у дороги.

Вдали показалась машина. Макаркина подняла руку.

Старенький грузовичок, покрытый, как мукой, известковой пылью, замедлил ход и словно нехотя остановился. Из кабины выскочил Сергей. Он еле переводил дух, будто не ехал, а бежал от самой деревни.

- Чего задерживаете! - крикнул пастушок, узнав Макаркину. - Мы не в город. Ишь, сколько горшков! На рынок, небось, собрались?..

Тут он увидел бочонок и осекся. Не веря своим глазам, Сергей бросился к нему, схватил и опрометью мотнулся к машине.

- Ты чего это, милок? - ехидно поджимая губы, прошипела Макаркина. - В грабители, что ль, записался? Средь бела дня такое самоуправство?

- А я чего?.. - насупился Сергей. - Я по праву.

- По какому такому праву? - торжествующе усмехалась Макаркина. Уж она сейчас ему покажет права!

- А по такому, - уже более уверенно проговорил пастушок, крепко прижимая к себе мокрый бочонок. Он ждал, что эта злая баба сейчас бросится его отнимать. - Тут внутри самый главный генератор сидит!

Сергей слышал от техников о "главном генераторе", спрятанном сейчас в бочонке, без которого они не могли обойтись.

Макаркина потянула бочонок к себе.

- А ну, молодой человек, вытряхай этого "главного". Нечего гуделки в чужих бочках устраивать. Моду какую завели: у добрых людей то ведра, то бочонки тащат. Этак на ваши игрушки никакой посуды не наготовишься.

Сергей растерялся. Как это москвичи не знали, чей им бочонок попался? Придется отдавать: Макаркина от своего, хоть лопни, не отступится. Он с тревогой вспомнил, что техники говорили, будто еще раз придется повторить опыт. Что-то там они не проверили.

- Возьмите, тетенька, - со вздохом сказал Сергей, обдумывая дипломатический ход, как бы все-таки вернуть бочонок обратно. - Без всякого сознания вы человек. Самокритика до вас не доходит. Науки тоже не понимаете.

- Да куда уж нам? - елейно запела Макаркина, принимая возвращенную собственность. - От этих ученых в колхозе не продохнуть. - Она хотела было открыть крышку, но та не поддавалась. - На, сам выкидывай оттудова чортову гуделку.

- Не смею, тетенька, - снова вздохнул Сергей. - Это москвичи поставили аппарат. Цены ему нет, потому как это... - он многозначительно поднял палец, это специальный научный аг-ре-гат. Поняли?

Недоверчиво смотрела Макаркина на подростка, и в глазах ее метались злобные желтые огоньки.

- Вот вы, тетенька, говорите, - укоризненно продолжал Сергей, - выкини гуделку. А сами того не понимаете, что это все от вашей необразованности. Обидно даже слушать. А гудит там вполне научная вещь. - Он понизил голос до шепота: - Преобразователь. Слыхали? Да не простой, а вибра-цион-ный! Вот что! - Сергей заложил руки в карманы и прошелся важно вразвалочку, совсем как техник Бабкин.

- Недосуг мне с тобой лясы точить, - уж менее уверенно сказала Макаркина. - Плевать мне на ваши "образователи". Образованные какие нашлись! Пусть в свою Москву-реку бочонки кидают...

- Эх, товарищ Макаркина! - покачал головой Сергей. - Я хоть и молодой комсомолец, но должен я... - Он особенно тщательно подбирал слова, потому что, может быть, впервые почувствовал себя агитатором. - Должен я сказать все как есть, по-честному. Сколько раз вас критиковали на собрании? В нашем колхозе кто больше всех несознательность показывает? Кто? Конечно, вы, тетенька!

Макаркина хотела было разозлиться и плюнуть. Подумаешь, критику наводит! Материно молоко на губах еще не обсохло, а туда же, старших учить вздумал! Но Сергей не дал ей и слова сказать. Он взял удивленную женщину за руку и, оглянувшись на шофера, внушительно прошептал ей на ухо:

- Только одной вам скажу. В деревне никто про это не знает. - Макаркина вся превратилась в слух. - Москвичи своими научными аппаратами реку под землей нашли. Теперь в точности известно, где скважины бурить.