Алексей Ядрышников - Стая

- Все в порядке с Вами? - осторожно поинтересовался Владимир, тщательно к тому присматриваясь. - Помочь выбраться из кабинки?

- Не стоит, - несвязно отвечал тот. - Я еще побуду здесь некоторое время. Так будет надежнее.

Консул встретился цепким взглядом желтых глаз с глазами капитана, буквально на секунду дав тому почувствовать несказанную, еще оставшуюся в нем силу и мощь явственного психологического воздействия на все представленное в данном случае человеческое подсознание.

- Как Вас называют на родине, позвольте поинтересоваться? - довольно неожиданно для себя проговорил Владимир, поражаясь задаваемому вопросу. - То мы о Вас ничего толком совсем не знаем.

- Зови меня Урлоком. Так меня, по крайней мере, называли раньше, - процедил он сквозь зубы. - Однако довольно. Хватит любезничать. Буди лучше остальных. То так никто никогда не придет в себя после этого жуткого перемещения.

Владимир отпрянул от него в сторону, мотая головой по сторонам, следуя привычке, стараясь сбросить, таким образом, накопившееся напряжение, непроизвольно охватившее его, как не странно прозвучит, некое чувство абсолютного подобострастия, какое бывает только у людей, безосновательно лишенных еще существовавшего в них, маломальского рассудка.

"Чего это он здесь распоряжается, прямо как у себя дома, - мелькнула мысль у него в голове. - Нужно бы его быстрее проводить обратно в должную каюту и еще под замок посадить, то натворит здесь дел таких, что потом никакими силами не разобрать будет. Нашими же руками и все сделает, что ему надобно станет, зачем самому в этом участие принимать".

Владимир понял, что мысли его находятся где-то уже абсолютно в другой плоскости, нежели ранее, устремляясь определенно точно не в том направлении, куда им действительно следовало идти.

"Да о чем это я думаю? Совсем мозги переклинило. Вот, значит, у кого опыт подчинения хороший имеется. Чуть было, воистину не попался".

Немного помедлив, капитан начал доставать остальных членов экипажа из пресловутых кабин, поочередно каждого приводя в сознание. Труднее всего было с Надеждой. Она никак не хотела просыпаться, что-то бормотала неразборчивое в ответ, совсем несвязное и не относящееся к реальности, но упорство и настойчивость, с какой психологически работал над ней Владимир, а также, впоследствии подключившаяся и Ольга, сделало свое дело. Та открыла глаза и наконец, узнала своих былых коллег.

- Как же все тяжело проходит, - проговорила Ольга, стирая от напряжения выступившую испарину со лба. - Что пошло не так, Володя? Скажи честно.

- Не знаю еще. Нужно на командный мостик пройти, там сразу видно станет, - отвечал ей Владимир, тяжело дыша после некоторых незапланированных мыслительных упражнений. - Еще наш сатанин меня тут провоцирует на нехорошие действия. Нужно будет его в кубрике закрыть до выяснения всех обстоятельств происшедшего. Кстати, его Урлоком зовут, как он мне, только что поведал.

- Ай-яй-яй, да у вас некая духовная связь образовалась, - насмешливо проговорил Илья, пристально заглядывая тому в глаза. - Ну-ка, дай взглянуть на твои зрачки, не пожелтели ли они случаем?

- Да иди ты, куда подальше. Или я психоанализ слабо знаю? - взмутился Владимир, несколько бесцеремонно толкая того и отстраняясь подальше в сторону. - Возьми-ка лучше бластер на всякий случай и отведи нашего гостя в спецкаюту, да закрой его там как следует, чтобы он не смог выкинуть каких-нибудь своих фокусов и покинуть данное помещение без нашей определяющей санкции. Неизвестно еще, в каком положении мы оказались со всеми осуществляемыми такими манипуляциями и прыжками.

- Мы с Александром сходим, для пущей убедительности. Правда ведь, Саша? - Илья взглянул на него в чуть заискивающей манере, в то же время несколько издевательски хлопая того по плечу, словно получая, таким образом, некую поддержку непосредственно и для себя лично.

- Да, конечно. Нужно было еще с самого начала посадить его под замок и не давать самостоятельно разгуливать по всему кораблю, - высказался в ответ Александр, пытаясь тем самым подчеркнуть свое явное согласие касательно данного вопроса.

Владимир только поморщился. Он и сам давно уже хотел закрыть сатанина при первом удобном случае, подальше с глаз долой, но правила приема инопланетных гостей, особенно инструкции сопровождения консула, естественно не позволяло ему такое проделать, сковывая по рукам и ногам в некоторых проявлениях вольности, однако только до момента возникновения опасности извне. Именно сейчас, когда возможно и создалась такая чрезвычайная ситуация, угрожающая жизни и здоровью людей, капитан мог, наконец, воспользоваться сложившимися обстоятельствами в полной мере и принять это крайне непростое решение.

- Идите скорее и не раздумывайте особо, пока наш монстр ничего толком не соображает, - утвердительно высказался Владимир, - Выполните задание, следуйте напрямую в рубку управления. Мы тоже будем там очень скоро. Отправимся сейчас же, вслед за вами.

Такое распоряжение о заточении консула приятели бросились выполнять с особым рвением и даже удовольствием, пока их капитан не передумал в действительности и не отменил приказ, быстрее спеша удалиться прочь. У них и самих давно чесались руки по данному поводу. Соответственно друзья применили силу, не став особо церемониться. Они выволокли слабого Урлока прямо из его анабиотической камеры, в процессе таких непристойных действий еще немного сопротивлявшегося, сунули ему попутно между ребер дуло пистолета, даже пригрозили применением оного в случае, если он будет дальше продолжать в том же духе противиться, и поволокли того вдоль длинного узкого коридора. Консул несколько позже, осознав всю серьезность своего положения, уже сам, не сопротивляясь, молча следовал туда, куда ему истинно велели идти, тягостно и увесисто переставляя ноги, еле-еле собрав оставшиеся для этого силы.

Такое дерзкое обращение вряд ли могло задеть за живое истинного правильного представителя сатанского племени, каким естественно являлся Урлок. Капитан, да и все члены экипажа данный факт знали и не беспокоились особо о последствиях такого неосмотрительного поступка. Ведь довольно распространенным был тот случай среди чужеродной культуры, как проявление силы и навязывание воли более слабому противнику. Это есть такой пустяк, что даже смешно о нем говорить. Если среди людей данное действие определенно считается оскорблением и некоторым унижением личности, то для сатанов подобная акция являлась вполне приемлемым и даже необходимым поступком со стороны подлинных хозяев положения. Выставление на общий показ, заострение внимания других лиц на своей персоне считалось проявлением слабости, и определенно должно было только усугубить положение самого потерпевшего, который станет об этом говорить во всеуслышание.