Уилл Маккарти - «Если», 2003 № 06

— Дружище, перестань впадать в мерехлюндию всякий раз, когда мы завернем за угол! Ты чересчур много думаешь, и в том твоя беда.

— У меня проблемы с импульсивностью, — со смехом ответил Конрад. — Радуйся, что я вообще способен как-то мыслить!

Это, похоже, рассердило Баскаля.

— Твоим родителям сколько лет? Сто или двести? Тоже мне эксперты по вопросу импульсивности!

— Собственно, они ни при чем, это в школе…

— Да пропади она пропадом, твоя школа! Именно поэтому еще существуют такие города, как Денвер. Всех родителей следовало бы принудить поселиться здесь или в аналогичных местах, оговорив это законом.

— А может, именно мы должны управлять Детскими Городами? — пришло в голову Конраду, но Баскаль пренебрежительно фыркнул.

— Внеси свой законопроект в сенат, малыш! Мне стукнет пятьдесят, прежде чем они закончат дебаты, и я все еще буду ребенком в их глазах.

— Но твои родители…

На сей раз на плечо Конрада с силой опустился кулак Баскаля.

— Заткнись! Ты портишь мне настроение своим занудством.

Хо Нг мигом очутился рядом, засучивая рукава.

— Не доставай принца, разумник! У меня руки чешутся кому-то начистить рожу, и твоя подойдет!

— Остыли, парни, — велел Баскаль, властным жестом поднимая руку. — У нас общая цель.

— Какая еще цель? — полюбопытствовал Фэк. — По-моему, мы уже добрались до края исследованной вселенной.

— Как это — какая? Революция, разумеется, — небрежно бросил принц, указывая на одно из зданий. — И начнем мы во-он там!

Революция. Здорово! Мать твою. Но может, это всего лишь метафора? Какой бы подкупающей ни выглядела революционная идея, четырнадцать четырнадцатилеток, сбежавших из лагеря, мало что могут поделать, имея против себя целое Королевство с его полицией, школьными надзирателями, неиссякаемыми запасами боевых роботов с неиссякаемым терпением и, разумеется, миллиардами довольных своей жизнью граждан в их десятках миллиардов мгновенных воплощений.

Даже если они как-нибудь завладеют трифаксом и наштампуют целую армию собственных копий, полицейское управление просто перекроет весь район, подростков окружат, расфасуют на группы идентичных копий и реконвертируют каждую группу в одного-единственного индивида. Шансы на успех были столь ничтожны, а угроза ужасного наказания настолько реальна, что никто никогда даже не пытался совершить нечто подобное.

— Я думал, мы просто ищем девчонок, — заметил Конрад, ни к кому в особенности не обращаясь. И ни от кого не дождался ответа.

По мере приближения к реке прояснилось, что у нее есть хороший и есть плохой берег. С одной стороны реки находились благопристойные городские предместья, тогда как на другой стороне, невзирая на прекрасный горный пейзаж, раскинулась неблагополучная округа с дурной славой.

Из всех строений наиболее подозрительным выглядело древнее двухэтажное кафе. Его убогость была отнюдь не подделкой, а результатом вполне естественного разрушения фасада из природного дерева, утратившего былой роскошный вид за несколько десятилетий до рождения Конрада. Неудивительно, что именно туда повел Баскаль свое войско.

Возле входа в кафе были расставлены легкие пластиковые столики, за которыми на пластиковых стульях сидела примерно дюжина посетителей различных возрастов. Никто не выглядел слишком уж старым, но разве можно с уверенностью судить по внешности? Конрад на глазок определил, что самым младшим около двенадцати, когда ребенку уже разрешается выходить из дома одному. Большинству было немного за двадцать, а старшие мужчины и женщины уже вошли в возраст Искусственной Молодости. Лет тридцать или сорок, у кого как, когда трифаксовые фильтры, прекратив тормозить процесс старения, решительно его останавливают. Запри старость и потеряй ключи!

Старше тут вряд ли кого-нибудь встретишь, разве что среди обслуги. Это совсем не то место, куда дети обычно приходят с родителями. В подобные заведения они являются с друзьями, пьют водянистое пиво и водянистый кофе, бурно веселятся и чувствуют себя независимыми. Но все это не слишком привлекательно для людей немолодых.

В Детских Городах, разумеется, можно жить столько, сколько пожелаешь, и некоторые устраиваются там работать учителями, администраторами или еще кем-нибудь. Но многие остаются пассивными потребителями, то ли не желая, то ли не умея повзрослеть. Возможно, так они наверстывают то, что недополучили в раннем детстве, которое прошло в менее благоприятных условиях. Но для подобных аборигенов были места и получше, где можно без всякого труда раздобыть алкоголь и одурманивающие вещества, тем более что совершеннолетним уже ничего не запрещали… Здесь же было так называемое детское кафе, и чтобы попасть в него, не требовалось удостоверение личности. А если сюда специально заходили немолодые люди, то они, как правило, не замышляли ничего хорошего. По крайней мере, Конрад предполагал, что так оно и есть.

Заведение вроде бы называлось «1551», хотя это мог быть его адрес или, чем черт не шутит, год строительства. Здесь стайку подростков явно не считали такой опасной, как в деловой части города. Лишь несколько посетителей обернулись или подняли головы, а их удивленные взгляды, скорее всего, относились к идиотской лагерной одежке.

Баскаль, похоже, принял такое безразличие близко к сердцу. Легкий шаг принца сменился деловитой рысью, из глотки вырвался негромкий, но свирепый боевой клич, рука взлетела в повелительном жесте, означавшем: «Все за мной!» Они вполне официально брали это место штурмом, и да, вот это вызвало некоторую реакцию. Молодой парень, прислонившийся к дверному косяку, поспешно отскочил, словно не желая зазря испытывать судьбу.

После холодного ветра, дувшего с реки, в кафе оказалось даже слишком тепло. Плохая вентиляция, подумал Конрад, к тому же деревянный фасад не может выводить жару наружу посредством электричества, как всекаменный. Обстановка совсем архаичная. Дьявольщина, это почти то же самое, что снова очутиться в лагере! Стены наполовину деревянные, наполовину из кирпича и еще покрыты пластиком. Всекаменное покрытие только на раздаточных стойках, которых в зале было несколько. На стенах висят несколько анимированных постеров, но гораздо больше статичных граффити, нарисованных обычными чернилами. Причина их появления была вполне понятна: на каждом столике красовалось большое гусиное перо, воткнутое во вделанную в пластик чернильницу. Даже сейчас несколько малышей трудолюбиво рисовали, доводя до сведения посетителей всю мудрость, которую успели приобрести за несколько лет жизни.

— Должно быть, им приходится мыть стены каждую неделю, — сказал Конрад Фэку, но тот просто кивнул, старательно отводя глаза.