Журнал «Если» - «Если», 2012 № 06

Рокеры засуетились.

— Филин, избавься от «Жирафы» и спрячь палочки!

— Десять секунд до контакта!

Барабанщик кинул недопитую банку с любимым напитком в виртуальное мусорное ведро, сунул палочки за подтяжки и плюхнулся в кресло.

— Семь секунд…

— Икар, куда мы садимся?

— Мы падаем.

— Черт с ним, куда?

— В болото.

— Ты это серьезно?..

— Три… две… одна…

Челнок плюхнулся в болотную жижу, взметнув вверх потоки грязи и воды.

— И что теперь? — замогильным голосом осведомился Ригель, когда все стихло.

Икар включил панорамный экран внешнего наблюдения. Лужи грязи, кочки грязи, горы грязи. Ничего, кроме грязи.

— Может, это и не болото вовсе? — спросил Джокер.

— Суть не в названии, — покачал головой Филин. — Как мы отсюда выбираться будем?

— Включим сигнал бедствия и дождемся спасателей. — Икар щелкнул клавишей. — Ну вот… нет сигнала.

— Почему?

— Думаю, какие-то проблемы с настройкой Сети.

Менеджер развернул дополнительный виртуальный экран и принялся пальцем передвигать на нем разноцветные квадратики.

Внезапно корпус челнока содрогнулся, и откуда-то из глубин, из-под самого днища, раздался зловещий, скрежещущий звук на невообразимо низкой ноте.

— Это что еще такое? — почему-то шепотом произнес Ригель.

— Мы тонем, — взглядом указал на экран Джокер.

В самом деле, линия горизонта плавно поднималась вверх, и жидкая грязь уже начала заливать объективы камер внешнего обзора.

— На выход! — скомандовал Ящиков. И вся команда бегом кинулась к бортовому люку.

Когда дверь люка откатилась, в проход потекла жидкая, пузырящаяся, будто газировка, грязь.

Ригель, разбежавшись, прыгнул на облитую грязью кочку. Естественно, на ногах он не удержался. Упав на живот, гитарист обхватил кочку руками и, скользя коленями в грязи, полез наверх. Усевшись на вершине, он помог выбраться плюхнувшемуся следом за ним Джокеру.

Через пару минут музыканты и менеджер сидели в грязи, все перемазанные, и наблюдали, как челнок быстро погружается в топь.

— Странно, — Кайзер потрогал грязь ладонью. — Теплая.

— Должно быть, где-то внизу находятся выходы геотермальных источников, — предположил Филин.

Минут через десять челнок исчез. На серой, влажной поверхности лопнули три больших пузыря.

— Что теперь? — спросил, непонятно к кому обращаясь, Филин. Какой смысл в вопросе, на который никто не может ответить?

— Нас, наверное, станут искать…

Джокер посмотрел на небо, затянутое серыми, будто жеваными тучами, в любую секунду готовыми пролиться дождем. Мелким и от того вдвойне противным.

— Найдут, но нескоро, — констатировал басист.

Ригель осторожно опустил ногу в жидкую грязь у края кочки. Нога погрузилась примерно по щиколотку. Ниже как будто была твердая почва.

— Вроде бы можно идти.

— Вроде бы? — криво усмехнулся Кайзер. — А куда, по-твоему, челнок провалился?

Снова вопрос без ответа.

— И в какую сторону идти? — уныло спросил Икар.

— Эй, смотрите-ка! — воскликнул Джокер.

Там, куда он указывал, в трех метрах от кочки, на которой сидели грязные, обескураженные музыканты, из грязи вынырнуло нечто пухлое и продолговатое, похожее на полутораметровую сардельку. Странное существо довольно ловко выбралось на небольшое возвышение, свернулось кольцом и замерло. Грязь стекала с него неровными потоками. И вскоре стала видна ярко-фиолетовая морщинистая кожа, будто покрытая толстым слоем жира.

— Надеюсь, это не хищник, — произнес едва слышно Икар. — Хищнику здесь просто не на кого охотиться.

— Это ты сам себя успокаиваешь? — так же тихо спросил Ригель.

— Я наблюдаю и делаю выводы, — ответил менеджер.

Встряхнувшись всем телом, как собака, выбравшаяся из воды, необычное существо освободилось от остатков грязи. Округлый конец его тела приподнялся и, как перископ, уставился на людей.

— Ну, чего смотришь? — не выдержав, воскликнул Кайзер.

На обращенном к людям конце тела обитателя грязевых болот надулся круглый белесый, как шарик для пинг-понга, глаз. Затем еще один, чуть левее и выше первого. Секундами позже прорезался рот: будто лезвие полоснуло, оставив тонкую, чуть кривоватую полосу. От глаза и до глаза.

— Обалдеть! — удивленно проговорил Филин.

— Обалдеть! — повторила следом за ними фиолетовая сарделька.

— Эффект попугая, — со знанием дела кивнул Икар. — Он повторяет слова, не понимая их смысла.

— Ошибаешься, — ответила сарделька.

Прежде чем люди успели прийти в себя, из пузырящейся жидкой грязи выползли еще четыре сородича разговорчивой твари.

— Вам не кажется, что все это, типа, очень странно? — спросил Кайзер.

— Возможно, болото выделяет какой-то газ, оказывающий галлюциногенное воздействие, — попытался найти рациональное объяснение Икар.

— Газ тут ни при чем, — ответила одна из сарделек. — Мы вигалы, коренные обитатели Вигал-Дерфен-Тарджуна, лишенные своих законных прав.

— Ну надо же угораздило! — с досадой цокнул языком Ригель.

— Вас не угораздило, — сказал другой вигал. — Это мы заставили ваш летательный аппарат опуститься.

— Мы не знали, что на Тарджун-Дерфене есть другой вид разумных существ, — растерянно заметил Икар.

— Мы не другой вид! — возмущенно ударил хвостом по грязи вигал. — Мы мутировавшие личинки тарджунов!

— Простите? — наклонил голову Икар.

— Тарджуны размножаются яйцами, из которых вылупляются личинки-вигалы. Вигалы, в свою очередь, окукливаются и превращаются в полноценных тарджунов. В былые времена иногда, крайне редко, случалось, что один из вигалов не окукливался и оставался личинкой. После того как тарджуны разучились летать, подобное стало случаться все чаще. Тарджуны полагают неокуклившихся вигалов неполноценными существами. Поскольку традиционно считается, что неокуклившийся вигал — это позор и проклятие для семьи, родители предпочитают избавляться от таких потомков. Нередко нас бросали здесь, в грязевом болоте, предоставляя самим себе. Однако минеральные термальные источники, бьющие на дне болота и смешивающие свои целебные воды с такой же целебной грязью, дали нам новую жизнь. Благодаря им мы теперь умны и сильны. Но при всем этом остаемся униженными существами. Дерфены не желают с нами знаться, потому что мы тарджуны, а тарджуны так и вовсе ни во что нас не ставят.

— Послушайте, — поднял грязные руки Ригель. — Если вас кто и угнетает, то мы тут совершенно ни при чем! Мы гости. Понимаете? Музыканты. Прилетели, чтобы дать несколько концертов…

— Мы все о вас знаем, — перебил его третий видал. — «Маятник Фуко» — наша любимая группа! Ваша музыка вдохновила нас на борьбу!

— Мы этого не хотели и дико извиняемся! — почти что в отчаянии воскликнул Ригель.