Джек Чалкер - Цербер: волк в овчарне

Я долго обдумывал создавшееся положение и понял, что зашел в тупик.

— Я разочарован, — признался я однажды Дилан. — Торчу здесь уже год, провернул массу дел, а на главном сейчас застрял. Обидно быть так близко от цели — и все зря…

— Ты все еще хочешь убить Ваганта Лару? — спросила она. — Я бы рада тебе помочь, но не могу.

Я кивнул и сжал ее руку:

— Я знаю. Убийство — не главное. Мне нужна информация о роботах. Я не хочу, чтобы легионы этих существ по команде Лару, Богена и прочих властителей Ромба вторглись в Конфедерацию. Эти твари могут создать новую форму жизни, совершенно не человеческую. Представь себе людей, мыслящих со скоростью суперкомпьютера, контролирующих буквально каждую «клетку» своих тел и приобретших фантастические возможности: летать в космосе, жить в вакууме и многое другое. Эти супермашины в человеческом обличье стремятся только к одному — власти. И к тому же они будут практически бессмертны… Но если у них все же возникнут проблемы, потребуется иной облик или пополнение, они просто вернутся сюда и получат это.

— Конфедерация выследит и уничтожит их!

— Не исключено. Я помню, как один из них проник в святая святых Конфедерации, обошел все ловушки, обманул персонал, состоявший как из людей, так и из роботов, и попался только потому, что ему требовалось посылать отчеты на Ромб Вардена. Он занимал должность старшего секретаря! Стоит поместить лучшие, хитрейшие, коварнейшие умы Ромба в эти формы и — что ж, доктор Дюмоний считает, что Конфедерация благоденствует только потому, что никогда не встречалась с настоящей опасностью. Если она столкнется с высокоразвитой культурой Чужаков — конец всему! Я должен пресечь это, Дилан!

Мы замолчали.

Я жаждал остаться на острове и внедриться в проект. Если это на самом деле замысел Четырех Властителей, то убийство Лару ничего не изменит по большому счету: его место тотчас займет другой, и все пойдет по-старому.

Так чего же я хотел? Я хотел, чтобы проект свернули, по крайней мере в настоящее время. Надо сделать этот прогнивший мир более человечным и в то же время защитить то, что для нас важно. Больше всего мне бы хотелось устроить хорошую взбучку и церберианам, и Четырем Властителям, и Конфедерации — всем вместе. И для этого ни разу не споткнуться на всем пути. Ошибись я хоть раз — за мою жизнь не дадут и ломаного гроша.

— Дилан!

— Да, Квин?

— Предположим — всего лишь предположим, — что можно остановить все это сейчас. Устроить небольшую заварушку, которая сделает Цербер открытым и гуманным обществом. А нас поставит во главе его.

— Ты опять сходишь с ума.

Я кивнул:

— Допустим все же! Тогда нам не пришлось бы никого убивать — даже Ваганта Лару.

Она рассмеялась:

— А шансов все равно слишком мало.

— Еще меньше. Вероятность удачного исхода — одна сотая или тысячная, если не меньше. Результат непредсказуем. А риск — с первой секунды, как только я запущу план. И тогда его уже не остановишь.

Она посмотрела на меня с тем непередаваемым восхищением, которое я замечал раньше:

— Ты любой ценой хочешь этого. Что же тебя останавливает?

Я прижал ее к себе:

— А разве ты не знаешь?

Она вздохнула:

— Если ты этого не сделаешь — будешь всю жизнь переживать. А если произойдет что-то ужасное — никогда себе не простишь. Боюсь, я тоже. Я мало знаю о вашей Конфедерации, но иногда мне кажется, что мы с тобой последние представители человеческого рода.

— Но что же будет с тобой? — мягко спросил я. — Это может положить конец всему.

— Значит, конец. Если мы все оставим по-старому, наши отношения станут бессмысленными. У меня будут дети, и их заберут, как всегда. К тому же вряд ли отменят мой приговор, и лет через двадцать я отправлюсь на Луну, на Момрат. Разве это жизнь? — Она внимательно взглянула мне в глаза. — Действуй, и если мои блокировки не помешают тебе, бери меня с собой. Или мы возьмем все, или уйдем из жизни вместе.

Я обнял ее, прижал к себе и стал целовать. А потом мы любили друг друга, словно в последний раз.

Настало время последней, решительной схватки.

Я отправился в отдел безопасности порта не в лучшем настроении, однако в полной "боевой готовности", словно всю жизнь готовился к этому моменту. Мне предстояло смело импровизировать; я собирался потягаться с лучшими на планете "знатоками"" и это только подстегивало мое нетерпение.

Сотрудник отдела удивился, увидев меня — в этот день суда не приходили.

— Свяжитесь с координатором Богеном, — потребовал я. — Он мне срочно нужен.

— Боген на острове, — ответил сотрудник. — А все, что касается безопасности, находится в моем ведении.

— Не обижайтесь, Ханак, вы хороший полицейский, но это дело не в вашей компетенции. Речь идет не о нарушении закона.

Это уязвило его.

— Что вы несете, Занг?

— Радируйте Богену, что мне надо говорить с ним немедленно. Действуйте, Ханак, это необходимо.

— Он не захочет встречаться с вами, — насмешливо ответил Ханак. — У него дела поважнее.

— Свяжитесь с ним, и я гарантирую, что он побьет все рекорды и примчится сюда.

— И что же вы хотите передать?

— Передавайте: "Проблему дешифровки вы не решите независимо от времени, денег и усилий, вложенных в проект "Феникс". Я могу помочь".

Ханак уставился на меня:

— Вы не должны знать об этом!

— Посылайте сообщение! И дайте мне знать, когда он ответит. А мне нужно работать. — Я повернулся и направился к административному корпусу.

Я не сомневался, что Боген клюнет. И рассчитал, что буря грянет, когда я буду у себя в кабинете. Я не ошибся.

Несколько минут спустя ко мне ворвался Ханак.

— Ну, важная птичка! — произнес он. — Я послал депешу на остров, и они разразились проклятиями. Боген сейчас на спутнике, но он возвращается, как вы и хотели. Вы встретитесь с ним через девяносто минут.

Я кивнул и усмехнулся:

— Где?

— В его кабинете в Замке.

— На острове?

— А разве есть другой Замок? — Он помолчал и странно посмотрел на меня. — Знаете, Занг, либо вы глупец, либо отчаянный смельчак. Так кто же вы?

Я широко улыбнулся:

— Угадайте!

Собрать команду в выходной день оказалось труднее, чем я рассчитывал. Но с помощью службы аварийного обеспечения я набрал экипаж за полчаса, оставил записку Дилан с единственным словом «Началось» и вышел к острову.

Боген должен был прибыть раньше меня. "Девяносто минут" — это для меня нереально, лететь мне было не на чем. Даже при максимальной скорости семьдесят километров в час кораблю-охотнику требовалось полтора часа, чтобы достичь острова. А мы еще на полчаса опаздывали. Ну и отлично. Мне на руку, чтобы они ждали и волновались — это выводит людей из равновесия, они становятся эмоциональнее. В то время как я веду себя абсолютно рационально и спокойно.