Александр Петровский - Тень Фукусимы

– Левченко, мне нравится твоё «почти»! Говори, что ещё было?

– Ещё развели меня, как последнего лоха. Ты ушёл, с полчаса где-то прошло, и звонит мой мобильник. Ну, в смысле, вибрирует. Я, когда на задании, звонок всегда отключаю.

– Ну, что и там? Давай без подробностей!

– Номер незнакомый, судя по коду – стартовый пакет «Лайф». Звонила какая-то девка, представилась Леночкой, уверяла, что мы любовники и рвалась приехать ко мне домой, чтобы выяснить отношения. Я только представил, как на неё отреагирует моя Машка, и мне уже стало плохо. Ну, я и предложил встретиться у дома этих Марченко, чтобы выяснить отношения.

– И она подъехала?

– Точно не знаю, потому что эти двое пошли к Волчаре раньше, чем та обещала подъехать. Так вот, она знала мои имя, фамилию и номер мобильника.

– Дай её номер, попытаемся его пробить. Она, небось, думает, что стартовый пакет отследить невозможно, раз он анонимный. Как бы не так!

– Успокойся, Витя, я уже знаю, кто мне звонил.

– Кто?

– Татьяна Марченко, дочь этих типов.

– Как узнал?

– Услышал голос её матери, очень похожий. Позвонил им на домашний, Татьяна сняла трубку. Всё. Не надо сложностей, чем проще, тем надёжней. Витя, кто меня сдал этим Марченко? О том, что я должен за ними следить, знали двое – ты и я. Я никому не говорил, не имею привычки попусту болтать. А ты?

– Знал ещё Генка. Больше никто.

– Вот и оторви за это Генке сам знаешь что. А я эту работу закончил?

– Давай так. Время есть, последи за ними ещё пару дней. Я так понял из твоего доклада, что Волчара им не нужен, к нему поехали, только чтобы тебе показать контакт с ним. Мутные они типы.

– Если хочешь знать моё мнение, это ложный след. Они – штатские, и к нашим делам никакого отношения не имеют. Меня в этом очень трудно обмануть.

– Да мне тоже так кажется. Но ты всё равно последи. На всякий случай.

– За кем именно?

– За женщиной.

– Почему за ней, а не за ним?

– Потому, Левченко, что всё зло – от женщин.

После звонка Игоря дверь открылась сразу, но на пороге никого не было.

– Заходите, гости дорогие, – предложил посетителям некто невидимый глухим голосом.

Игорь и Алла вошли в прихожую, и когда их глаза через несколько секунд привыкли к полумраку, они, наконец, рассмотрели хозяина квартиры. Это был ссохшийся старичок, абсолютно лысый и с восковым, ничего не выражающим лицом. Сам по себе он выглядел абсолютно безобидно, но вот пистолет в его руке кардинально менял общее впечатление.

– Здравствуйте, – с трудом выдавила из себя Алла. – Вы всех гостей так встречаете?

– Всех, всех! – подтвердил старик. – Поэтому я и дожил до преклонного возраста, а некоторые из так называемых гостей – увы! Итак, я вас внимательно слушаю. Кто вы и зачем ко мне пришли?

– Нам нужен Волчара, – сообщил Игорь. – Это вы?

– Я. Скажете, не похож? Так это фамилия такая, я не виноват. Повторяю вопрос. Кто вы и зачем пришли?

– Мы лучше пойдём, – решила Алла.

– Как же вы пойдёте с простреленными ногами? – удивился Волчара. – Нет уж, присаживайтесь и отвечайте на мои вопросы. Считайте, что мне скучно и не с кем поговорить. Тем более, что это примерно так и есть. Вы мне ответите, или можно начинать стрельбу?

– Я Игорь Марченко, а это – моя жена Алла. Пришли мы, потому что интересуемся Чернобыльской аварией, и нас к вам направил некий Виктор. Тот самый, который двадцать с лишним лет назад охранял вас в больнице. Может, теперь уберёте оружие?

– Домашний адрес!

– Наш?

– Свой я и так знаю. Ваш и Виктора!

– Адрес Виктора мы не знаем, а наш…, – он назвал свой адрес, даже не подумав соврать, и правильно сделал.

– Так, проверим, – протяжно произнёс Волчара, доставая откуда-то из-под стола ноутбук.

Что-то он там на нём понажимал, умудряясь при этом не сводить пистолет со своих пленников, и вскоре удовлетворённо хмыкнул.

– Проверили? – поинтересовалась Алла.

– Да. На свои паспортные фотографии вы не очень похожи, но это нормально. А Марченко Татьяна Игоревна, стало быть, ваша дочь?

– Да! Вам это зачем?

– Всегда полезно знать, с кем именно имеешь дело. Вот вы, например, или на самом деле глупые обыватели, или агенты под хорошим прикрытием. Это мы выясним позже. Сейчас расскажите, что вы знаете обо мне. Со всеми подробностями. Тогда я, быть может, перестану нервничать. А то когда у меня дрожат руки на нервной почве, пистолет иногда стреляет сам по себе, без моего желания.

Игорь стал рассказывать, поначалу сбивчиво, но Волчара умелыми вопросами направил его рассказ в нужное русло. Когда Игорь закончил, Алла добавила ещё несколько деталей, которые он упустил.

– Ну, в основном всё примерно так и было, – признал старик. – С одной важной поправкой. Того парня, что охранял меня в диспансере, звали Коля, а не Витя. Он потом погиб в Карабахе, уж не знаю, просто погиб или убрали его, чтоб не болтал лишнего. А Виктор ваш – самозванец. Наверно, Коля ему обо мне рассказал. Или, скорее всего, написал рапорт, а этот тип его прочитал. Кстати, всё это дело было в нашем городе. Но в любом случае Коля знал далеко не всё. Хотите, расскажу, как оно обстояло на самом деле?

– Нет, – отказался Игорь. – Мы уже узнали всё, что хотели.

– А всё равно придётся послушать. Ведь пистолет-то у меня!

– Раз придётся, рассказывайте, – смирился Марченко. – Только покороче, если можно.

– Можно и покороче, – улыбнулся Волчара, сверкнув ослепительно белыми зубами, наверняка искусственными. – Но я всё-таки расскажу со всеми подробностями. Люблю поболтать, знаете ли, молодость вспомнить, только никто слушать не хочет. Приходится с помощью пистолета внимания добиваться. Если не будете перебивать, много времени мой рассказ не займёт.

– Не будем, – пообещала Алла. – Начинайте уже. А ещё лучше, заканчивайте.

И Волчара начал.

Меня часто спрашивают, почему я Волчара. Думают, это прозвище. Нет, такая у меня фамилия. Мне её дали в детдоме, уж не знаю, за какие заслуги. Родился я в начале тридцатых, так что сейчас мне почти восемьдесят (неплохо сохранился, правда?), а когда бахнул Чернобыль, соответственно, было едва за пятьдесят.

Как вы уже знаете, работал я в Комитете Государственной Безопасности, но вопросы, которыми я тогда занимался, от аварии на АЭС были бесконечно далеки. Ликвидатором я был, избавлял этот мир от плохих людей, от кого именно, сказать не могу, секретность, сами понимаете. Прошло больше года с того взрыва, как вдруг назначают меня членом какой-то очередной комиссии по Чернобылю. Было их тьма тьмущая, что они там выясняли и что выяснили, так никто толком и не знал. А задачу нам простую поставили. Требовалось составить карту радиоактивных загрязнений вблизи станции. То есть, были мы всего лишь группой дозиметристов, а комиссией назывались только для красного словца.