Александр Петровский - Тень Фукусимы

– Позвольте представиться, Василий Петрович Левченко, – с этими словами мастер слежки вырубил водителя, тоже вознамерившегося принять участие в схватке, и каким-то непостижимым образом быстро поменялся с ним местами.

– Тот самый? – выдохнула Алла, воспользовавшись тем, что её рот больше не зажимали.

– Наверно, тот, – согласился Левченко. – А что?

– Да вот, говорили, что вы невидимый. А я вас сейчас вижу.

– Я не совсем невидимый. Просто незаметный. Вот сейчас никто не заметил, как я сел в машину. А потом было уже поздно. Извините, нужно доложиться начальству, – Левченко вновь набрал номер Виктора. – Витя, они действительно её схватили, – трагическим голосом доложил он. – Их даже не четверо, а шестеро, на двух машинах. Едут в сторону плотины. Что мне делать?

– А что ты можешь сделать? Ну, отбей у них женщину, – саркастически порекомендовал Виктор. – На выезде с плотины их будет ждать наш спецназ.

– А ребята успеют занять позицию? Мы подъезжаем к плотине.

– Да, действительно. Ладно, перехватим их на проспекте. Какие машины, и в какой из них заложница?

– Красный «Лексус», – Левченко продиктовал номер. – Со второй машиной, где заложница, я разберусь сам, – он прервал связь.

Перед самой плотиной Левченко свернул направо. «Лексус», прибавив скорость, помчался на другой берег.

– Почему они не поехали за нами? – удивилась Алла.

– Не видят они ни меня, ни машины, которую я веду, – печально пояснил Левченко. – Думаете, это для меня хорошо? А вот далеко не всегда! Когда раздают премии, звания, ордена, льготные путёвки и служебное жильё, начальство меня тоже в упор не видит! У меня из-за такой ерунды самая маленькая зарплата во всём управлении! Зато как нужно последить за какими-нибудь террористами, так сразу Васе Левченко поручают, он же человек-невидимка, его, наверно, и пуля не берёт! Насквозь пролетит, и не заденет даже!

– У нас тут разве есть террористы?

– Конечно, есть! Провинциального уровня, само собой, но есть же! Вот памятник Сталину рванули, например. А в прошлом году – церковь, которая на базаре. Там ещё старуха-монашка погибла. Так тех церковных подрывников я выследил. Я с ними рядом стоял, а они болтали об этом взрыве, как будто вокруг никого нет.

– Василий, а как вам это удаётся? Ну, что вас не видят?

– Да что тут этакого? Вот ниндзя, например, тоже могут становиться невидимыми, и ничего, никто не удивляется.

– Так вы ниндзя, да?

– Нет, конечно. Просто они так могут, ну и я тоже могу. Тут весь секрет в том, чтобы не бросаться в глаза. Ведь почти все люди видят не то, что есть, а то, что должно быть. Вот если, по их мнению, не должно быть поблизости Левченко, так они меня и не видят.

Тем временем Левченко развернул машину и выехал на плотину, значительно превышая разрешённые шестьдесят километров в час. Проезжая мимо поста ГАИ, он открыл окно, демонстративно вытянул левую руку и показал стражам порядка на дорогах средний палец. Гаишники ничего не заметили.

Через несколько минут гонки по проспекту они подъехали к стоящему с открытыми дверцами «Лексусу». Трое бандитов лежали на асфальте, около десяти человек в камуфляже и чёрных масках целились в них из автоматов. Ещё несколько спецназовцев стояли неподалёку и что-то оживлённо обсуждали.

– Эй, вы, люди в чёрном, идите сюда, – позвал их Левченко. – Дело есть.

Один из спецназовцев вразвалку подошёл к «БМВ» и поинтересовался недовольным голосом:

– Чё надо, ты?

– Не «ты», а товарищ майор, – назидательным тоном поправил его Левченко, сунув своё служебное удостоверение чуть ли не прямо в глазные прорези маски. – Эти три тела присоединить к тем. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ майор!

– Исполняйте!

Бандитов, «отдыхавших» в «БМВ», мгновенно оттуда извлекли, надели на них наручники и положили на асфальт рядом с их товарищами.

– Василий Петрович, а вы не подбросите меня на работу? – попросила Алла, заискивающе улыбаясь. – Ещё вполне реально успеть.

– Нет, – решительно отказал Левченко. – Мы с вами сейчас едем в управление. Вы должны написать заявление, что вас пытались похитить. У нас ведь против этих типов ничего больше нет. Без вашего заявления нам останется только извиниться перед ними и отпустить.

– Это ваши проблемы! У меня своих по горло! Я заеду к вам после работы и напишу всё, что нужно.

– Алла Анатольевна, чем, по-вашему, займутся эти ребята, как только мы их отпустим? Скорее всего, они обеспечат, чтобы вы никогда этого заявления не написали. Мы их, конечно, можем задержать хоть на трое суток, но вы же не думаете, что в их банде всего шесть человек? У них сообщники, которые пока на свободе. А с вашим начальством наши сотрудники поговорят. У вас не будет неприятностей на работе из-за этого дела, я гарантирую.

Поскольку Алла не видела ни единой возможности заставить Левченко поступить так, как ей нужно, она смирилась с неизбежным и промолчала, что обычно было ей не свойственно. Пока они подъезжали к управлению, она успела позвонить начальнику (предупредила его, что сегодня на работу не выйдет, начальник остался жутко недовольным, о чём многословно ей сообщил), и мужу (тот вообще на звонок не ответил). Левченко провёл её в какой-то неимоверно тесный кабинет, где Алла под его диктовку написала требуемое заявление, а затем попыталась ещё раз дозвониться до Игоря, и снова неудачно.

– Не звоните пока супругу, – попросил её Левченко.

– Почему нельзя звонить Игорю? – удивилась Алла.

– Есть вероятность, что Игорь Николаевич захвачен бандитами, – пояснил ей Левченко. – И нам будет проще его найти, если они не отключат его телефон. Шеф сейчас именно этим и занимается. Техники засекут, где находится телефон, а задержанные бандиты поделятся с нами своими планами. Не сомневайтесь, Алла Анатольевна, поделятся. Кровавая гэбня умеет получать нужные сведения.

– Василий Петрович, вы решили, что Игорь похищен, потому что он дважды не ответил на мой звонок?

– Не только. Я ведь, чтобы проследить за вами, ждал у подъезда. Там шатались четверо каких-то подозрительных типов. Когда ваш муж вышел, двое из них пропали из поля зрения, скорее всего, пошли за ним. Остальные преследовали вас, этих мы задержали.

– Вы знали, что за Игорем следят бандиты, и ничего не сделали? – возмутилась женщина.

– Понимаете, я в душе рыцарь. А девиз рыцарей – делай, что должно, и будь, что будет! «Должно» для меня – это исполнение приказа, то есть, в данном случае, следить за вами и ни на что постороннее не отвлекаться.

– Это не девиз рыцарей, – мрачно возразила Алла. – Это французская поговорка, которую часто употреблял Лев Толстой.

– Значит, я в душе Лев Толстой. А что? Я совсем не худой, и фамилия у меня, можно сказать, Лев.