Александр Петровский - Тень Фукусимы

– Не нужно оправданий. Излагайте факты.

– Те же самые бандиты добрались до меня примерно неделю назад. Им снова нужен был тот прибор, ну и, думаю, они не отказались бы рассчитаться со мной за своих коллег, подстреленных в девяносто седьмом.

– Четырнадцать лет прошло, а бандиты те же самые? – усомнился капитан.

– Главарь у них тот же самый. Подручные – уже новые.

– Этот главарь имеет имя, фамилию или кличку?

– При мне его называли Лаврентий Павлович, Леонид Сергеевич и гражданин Федин. Как его зовут на самом деле, мне неизвестно.

– Ах, вот о ком речь! – обрадовался Воробьёв. – Этого деятеля мы прекрасно знаем! И о том, что он имеет отношение к фальшивым долларам, тоже знаем. Но вы продолжайте, Пётр Степанович. Я так понимаю, это ещё не конец истории.

– Неожиданно для меня на Лаврентия Павловича напал один из его подручных, я так думаю, его начальник охраны, и надел на него наручники. По его словам, он ваш сотрудник, некий майор Сотников.

– Не знаю такого. Он из хабаровского управления?

– Скорее всего, нет.

– Тогда я и не могу его знать. А что в это время делали остальные подручные, как вы их называете? Кстати, сколько их было?

– Пятеро охранников, считая Сотникова, и пилот вертолёта. Тоже якобы ваш сотрудник. Что они делали, спрашиваете? Ничего. А потом один из охранников вырубил Сотникова ударом по голове, а пилота подстрелил в плечо. Что было дальше, не знаю. Мне снова удалось сбежать. Так вот, этот тип – некий Левченко. Так его называли. Я думаю, это шпион. Чей, не знаю, очень похоже, что украинский, как бы по идиотски это не звучало. Он мне предлагал политическое убежище на Украине. Но я решил, что это мне не подходит.

– И вы, как я понимаю, решили поискать убежища в Китае?

– Да. В обмен на прибор. Я пошёл в китайское консульство, думал, там наверняка есть шпионы.

– Есть, можете не сомневаться. Что было дальше?

– Возле консульства меня ждали Левченко и его банда. Он отобрал у меня прибор и убежал. Вот я и решил пойти к вам. Мне уже всё равно, а ему пусть будет хуже!

– Пусть будет, – согласился капитан. – Вы впервые упомянули о банде Левченко. Кого вы имеете в виду?

– Их там ещё трое, как минимум. Старик, его называли Волчарой и Акакием Иосифовичем, о себе он говорил «старый чекист». И ещё супруги Марченко, Игорь Николаевич и Алла Анатольевна.

– То есть, насколько я понял, действует целая диверсионная группа?

– Ну, так их не назвать. Марченко, мне кажется, попали во всё это против воли. А вот Волчара – другое дело.

Воробьёв застучал по клавиатуре компьютера, потом некоторое время молчал и что-то читал на экране. Наконец, заговорил.

– Волчара – действительно старый чекист. Ну, не настолько старый, чтобы именно в ЧК служить, даже НКВД он не застал, но в КГБ служил долго, может, даже и в МГБ успел поработать. А Левченко в списке семеро. Сколько ему лет?

– Сорок пять – пятьдесят, где-то так.

– Да они все «где-то так». Ладно, не так важно, кто именно из них. Ну, а на Марченко данных нет вообще. Что ж, будем считать, что эту часть разговора мы закончили. Ваш рассказ очень похож на правду. Осталось только выяснить, что это за такой прибор, получив который, китайская разведка готова в знак благодарности предоставить убежище, а мафия согласна платить за его демонстрацию огромные суммы, пусть даже в фальшивых купюрах. Итак, Пётр Степанович, я вас внимательно слушаю.

– Боюсь, вам будет очень трудно поверить в то, что я вам сообщу. Поэтому сначала я бы хотел узнать вот что. Майор Сотников говорил, что туда, в военный городок, должна прибыть научная группа ФСБ. А Левченко сказал, что Сотников – предатель, и за прибором прилетят не ваши, а ЦРУ и морская пехота США. Я думаю, что Левченко всё наврал. Вряд ли ЦРУ тут хозяйничает, как у себя дома. Узнайте, пожалуйста, как оно обстоит на самом деле, и если здесь ваша научная группа, то они знают, о каком приборе речь. Спросите у них.

– Разумно, – признал капитан.

Он вышел из кабинета и отсутствовал около десяти минут, а вернулся немного подавленный.

– Значит, так, Пётр Степанович, насчёт ЦРУ вы полностью правы. Они тут ни при чём, – сообщил Воробьёв. – Экспертная группа действительно здесь. Они побывали в том военном городке и уже вернулись. Оба наших сотрудника живы и вне опасности. Охранники задержаны, но их отпустят после допроса. Обвинить их не в чем. Кто такой Левченко, уже установили. Действительно, украинский шпион. Какой прибор он у вас отобрал, выяснять мне категорически запрещено. Теперь о вас. Ваши предполагаемые преступления будут забыты. Вспомнят о них в одном-единственном случае: если вы откажетесь сотрудничать. Это понятно?

– Да.

– Очень хорошо. Раз так, эти же наши сотрудники, которые вас сюда привезли, доставят вас в аэропорт, где передадут группе из нашего центрального управления. Вы знаете в лицо многих фигурантов дела, потому можете оказаться полезны уже сейчас. Если удастся вернуть прибор, вы тем более им понадобитесь. Вопросы есть?

Волчара и оба Марченко пообедали в кафе. У супругов денег совсем не было, за всех платил старый чекист. Хватило даже на бокал пива каждому. Ели молча, но не потому, что им не хотелось ничего друг другу сказать. В кафе было немало народу, и Волчара запретил болтать, опасаясь, что их кто-нибудь случайно подслушает. Зато когда из кафе они вышли, он первым дал волю языку.

– Скажи мне, Игорёк, такую вещь, – попросил старик. – Я хотел попасть в параллельный мир, а на самом деле просто переместился в нашем. Но ведь пульт должен был открывать портал в тот мир, откуда пришли люди, которые его изготовили. Если Тарасов и сбил случайно их настройку, то я должен был попасть в какой-то другой мир. Но никак не в наш. Таких случайностей не бывает, знаешь ли.

– Ты, Волчара, думаешь, что миров очень много, и случайно попасть на конкретный очень маловероятно. А ты представь, что миров всего два.

– Два не может быть, – уверенно возразил Волчара. – Один – может. Но если есть второй, то должны быть и другие. Это непреложно следует из марксистко-ленинской диалектики.

– Не буду с тобой спорить по вопросам, в которых ты эксперт, – польстил старику Игорь. – Но я же говорю не о мирах вообще, а о мирах, в которые ведут порталы, открываемые именно этим пультом. А пульт – изделие, его сконструировали так, чтобы он делал только нужное своим создателям или эксплуатационникам. А нужно им перемещаться со своего мира в наш, или обратно. Если произвольно сбивается эта настройка, портал поведёт или к нам, или к ним. Вероятности – по пятьдесят процентов.

– Или туда, или сюда, – пояснила Алла. – Это следует из закона отрицания отрицания.

Неожиданно услышав от неё знакомый термин, Волчара замер с открытым ртом.