Тимур Алиев - Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид

– Ха-ха! – вдруг залилась смехом девушка, и Юсуп очнулся, сообразив, что уже несколько минут пялится на соседку.

Лицо парня приняло цвет вареной свеклы. В ответ и Хава, поразившись своей смелости, залилась краской. Она снова склонилась над веником, спрятавшись за занавесом волос, заскребла и без того идеально чистый асфальт с еще большим усердием.

Стараясь скрыть смущение, Юсуп начал рыться в карманах, сделав вид, будто остановился, чтобы поискать мобильник. Однако неожиданно завибрировавший телефон отказался поддержать своего хозяина. Юсупу пришлось вытащить его из переднего кармана джинсов, куда только что он дважды запускал руки. Звонил абонент с именем «Зарема». Несколько мгновений Юсуп пытался сообразить, кто это. Поняв же, очень удивился, не ощутив никаких эмоций. А ведь совсем недавно звонок от Заремы ввергал его в такую бездну нежности, какой мог бы позавидовать любой персонаж мексиканских сериалов. Правда, после «измены» они не общались. Юсуп с яростью сбрасывал звонки, когда лишившаяся поклонника девушка пару раз делала попытки узнать, что случилось. Фактически он реагировал не менее эмоционально, чем раньше, но с другим знаком.

Ничего подобного сейчас он уже не испытывал. Но если звонят, почему бы не ответить?

– Да, Зарема, слушаю тебя.

В трубке раздался взволнованный торопливый голос – с теми привычными кошачьими обертонами, от которых когда-то щемило сердце.

– Юсуп, Юсуп! Наконец-то ты вернулся. Я так волновалась за тебя… У тебя все нормально? Нам нужно встретиться. Заедешь за мной в университет? После третьей пары я буду свободна, и…

– Сегодня не получится, извини, – перебил он ее.

Краем глаза он видел, как Хава все скребет и скребет прутиками по одному и тому же месту, оставаясь в пределах пары метров от Юсупа.

– Ты что, обиделся на меня?

– Нет. Просто сегодня у меня важное дело. Давай как-нибудь потом.

Он отключил телефон и заметил, что соседка тут же прекратила мести двор и двинулась к двери в подъезд.

– Как дела, Хава? – окликнул ее Юсуп. – Что в школе?

Девушка остановилась, засмеялась – словно зазвенели серебряные колокольчики:

– Какая школа, Юсуп?.. Я давно в институте учусь! Второй курс. Эх ты, и не знал даже.

Юсуп смутился:

– Совсем большая стала. Замуж пора. Еще не зовут?

Теперь смутилась девушка. Однако быстро нашлась, глянула задорно:

– Зовут. Только не те.

– Принца на белом коне ждешь?

Хава слегка задрала подбородок, ответила со смешком:

– Почему нет? Или не заслуживаю?

Юсуп внимательно посмотрел на нее и неожиданно серьезно ответил:

– Заслуживаешь. Еще как заслуживаешь!..

Он вышел к трассе, проголосовав, остановил «газель». Его путь пролегал в противоположную от центра сторону – вначале на маршрутке до городской окраины, затем пешком и вовсе за пределы Грозного.

Юсуп смотрел в окно и думал: «А как эти края выглядели семьсот лет назад? Не здесь ли рос тот самый лес, на опушке которого он встретил отряд десятника Мусы?.. А что сейчас на месте маленького сельца, которое он оборонял когда-то от монголов?..»

Неспешно покачиваясь на заднем сиденье маршрутки, Юсуп предавался воспоминаниям, а за его спиной все выше и выше поднималось из-за горизонта солнце нового дня…

Свечки горели ровным ярким пламенем, капли парафина стекали по тонким белым «стебелькам» и падали на посыпанную кунжутом поверхность булки. Две мутные вязкие «слезы» упали на кудрявый, вымученно-зеленого цвета лист салата, бок котлеты покрывала еще не успевшая застыть свечная «глазурь». Кирилл эту инсталляцию у себя на столе заметил еще с порога, сел в кресло, откинулся на спинку, отъехал к стене и рассматривал натюрморт издалека. А в прошлом месяце свечей было три, в позапрошлом – четыре, а еще полгода назад «поздравительных» гамбургеров было два. Как быстро идет время, даже слишком. Кирилл задул свечи, достал из-под стола корзинку для мусора и смел в нее насыщенный жирами, красителями и ароматизаторами свежайший экземпляр фастфуда. Стол свободен, теперь можно и поработать. Но запах никуда не делся, он немного ослаб, но котлета с булкой и майонезом настойчиво напоминала о своем присутствии. Кирилл поморщился и носком ботинка затолкал корзинку поглубже под стол. Потом выпрямился, устроился в кресле поудобнее, откашлялся и крикнул нарочито громко и деловито, обращаясь к полуоткрытой двери в приемную:

– Лариса! Зайдите ко мне! С отчетом!

Секретарша на зов явилась незамедлительно, поздоровалась, скользнула взглядом по столу и улыбнулась.

«Что, страшно? Думаешь, орать сейчас на тебя буду? Да больно надо… Ногти-то накладные не пообломала, пока свечки зажигала?»

Кирилл выдержал паузу, перелистывая ежедневник, и поторопил застывшую в двух шагах от стола секретаршу:

– Я вас внимательно слушаю. Приступайте.

Секретарша приступила. Бледная, с изможденным диетами лицом и дрожащим хвостиком тонких обесцвеченных волос на затылке, секретарь напоминала Кириллу козленка из сказки. Одного из семерых несчастных, которым даже волк побрезговал бы утолить голод – ибо нечем, только если косточки погрызть. Это была уже третья или четвертая «хозяйка» приемной Кирилла за этот год и как две капли воды похожая на предыдущих – тощая, запуганная и бесцветная, как моль. Среди этой породы офисных служащих телесная немощь почему-то считалась одним из главных достоинств. Обязанность внятно отвечать на звонки, регистрировать входящие-исходящие документы и почту, выполнять поручения руководителя – это все было вторично и необязательно к исполнению. Впрочем, одно поручение все секретарши выполняли четко и в срок, за год не было ни одного сбоя. Но и командовал ими другой человек, тот, кому принадлежало все в этом шестиэтажном здании.

– Здесь отчет бухгалтера за неделю, здесь за месяц. – На светлую столешницу легли распечатки с таблицами. «Оборотно-сальдовая ведомость» – тоской и безысходность веяло уже от заголовка. Кирилл оттолкнул листок и потребовал:

– Я эти штучки ваши не понимаю – дебет, сальдо… Вы мне по-человечески объясните.

Секретарша побледнела еще больше – в бухучете она тоже не разбиралась. Но вздохнула покорно, зашуршала бумагами в папке и нашла наконец продиктованную главбухом шпаргалку.

– Это остаток средств на начало отчетного периода, это обороты.

Кирилл следил за передвижениями колпачка авторучки по графам таблицы. На столбец «сальдо» он глянул мельком и отвернулся к окну. Снова минус, черт бы его побрал, даже цвет шрифта словно нарочно подобрали – серый, размытый. Если на мониторе смотреть, то цифра будет красным выделена. Как и в предыдущие десять раз. Впрочем, нет, было как-то это самое сальдо положительным, но итог был таким, что и вспомнить смешно.