Андрей Ливадный - Воин с Ганио

– Я думал. Спрашивал себя: как вы стали такими – мудрыми, но бессердечными?

– Вряд ли ты нас поймешь.

– По-прежнему считаешь меня диким воином пустыни?

– Дело не в том. Чтобы понять нас, нужно пережить многие явления, о которых ты ничего не знаешь.

– Расскажи. Я попытаюсь представить.

Шор-Шех задумался.

– Ладно. Попробую. Вообрази, что твоей родной планете угрожает гибель. Звезд на небе не видно, все поглощает свет. Нет смены дня и ночи. Космос полыхает, но это лишь слабые предвестники глобальной и неотвратимой катастрофы. Растения и животные не успевают приспосабливаться к стремительным изменениям климата. Они погибают. Появляются пространственно-временные аномалии – разрывы в метрике, сдвиги темпоральных потоков.

Анвар закрыл глаза.

На фоне тьмы появились нечеткие образы, они постепенно детализировались, и Анвар увидел город, озаренный зловещим сиянием, льющимся с небес. Закрученные спиралями постройки формировали рвущиеся ввысь кварталы, широкие улицы выглядели пустыми, повсюду виднелись следы погибшей растительности, ветер налетал порывами, с воем плутал между изящными зданиями.

– Жизнь ушла под землю, – продолжал Шор-Шех. – Мои предки пытались найти укрытие в недрах планеты, на протяжении поколений они выстроили мир внутри мира, но их усилия обернулись тщетой. Толща материковых пород защищала от излучения, но не от деформаций пространства и времени.

– Как же вы сумели выйти в космос? – не удержался от вопроса Анвар.

– Мы никогда не строили космических кораблей, – ответил логрианин. – Да, не удивляйся, до последнего, критического момента мы не осваивали космическое пространство, не колонизировали планеты, ни разу не встречались с иными цивилизациями! Наша наука пошла по иному пути развития. Лучшие умы Лограна ежедневно сталкивались с пространственными и временными аномалиями, изучали их, искали методы защиты. Не приступая к освоению космоса, мы открыли свойства гиперсферы, научились строить надежные герметичные убежища, с замкнутыми циклами жизнеобеспечения, синтезировать органику, но это была агония, отсрочка неизбежной гибели. Ты ведь понимаешь, что такое перенаселение?

– Да, – Анвар кивнул, не открывая глаз, мысленно наблюдая картины далекого прошлого. Он видел сеть тоннелей, пронзающих кору планеты, множество искусственно созданных убежищ, где в крохотных, похожих на норы помещениях ютились миллиарды двухголовых существ.

– Технический прогресс Лограна обеспечивало развитие нанотехнологий, – продолжил Шор-Шех. – Ты должен понимать: чем меньше и эффективнее созданное устройство, тем полезнее оно в среде ограниченных пространств. Так появились первые логры, а спустя десятилетия их постоянное совершенствование привело группу ученых к мысли о дерзком эксперименте: попытке записать матрицу личности на искусственный носитель. Первые опыты не увенчались успехом, но они породили стремление: сохранить разум – самое ценное, уникальное из всего, что может возникнуть в рамках мертвой Вселенной! Так постепенно в тесноте перенаселенных убежищ, среди локальных искажений пространства и времени, формировалось наше новое мировоззрение. Только разум – уникальная личная вселенная мыслящего существа – имеет действительную ценность, все остальное – вторично!

– Вы не путешествовали между вселенными?

– Нет. И никогда не контактировали с омни, если это тебя по-прежнему интересует! Ты постоянно напоминаешь о нашем внешнем сходстве с ними! Почему тебя не удивляет схожесть форкарсиан и инсектов? А как ты объяснишь существование Земли и Человечества в этом пространстве?

– Я не нахожу объяснения, – признался Анвар.

– До прыжка мы не знали о существовании других вселенных, – произнес логрианин. – Но позже попытались изучить их. Существует гипотеза, что все вселенные зародились в один момент времени, эволюция вещества и его распределение в пространстве были идентичны, по крайней мере до определенной поры. Это позволило предположить, что в параллельных вселенных сформировалось одинаковое количество галактик, и даже многие звездные системы обладают сходством. Наши исследователи полагали, что совпадение условий могло привести к развитию идентичных форм жизни в разных Вселенных. К сожалению, все работы были прерваны…

– Для этого вы создали систему Ожерелье? Чтобы получить базу для изучения других Вселенных?

– Да, – Шор-Шех склонил головы. – Ты хочешь услышать нашу историю?

– Хочу. Но ты уж очень откровенен.

– Это подозрительно?

– Вы всегда тщательно скрывали информацию, – заметил Анвар.

– Ты больше не представляешь угрозы для Логриса.

– Почему?! – насупился ганианец.

– Возвращение невозможно, – невозмутимо произнес Шор-Шех.

– Я попытаюсь! – резко ответил Анвар.

– Твое право. Будешь слушать дальше? Или опять замолчим?

Ганианец кивнул в ответ, закрыл глаза, постарался погасить внезапный всплеск эмоций. «Пусть думает, как хочет! Я вернусь!»

– В подземных убежищах сменилось четыре поколения, прежде чем технология логра была усовершенствована, – продолжил Шор-Шех. – К этому моменту население Лограна существенно сократилось, нас осталось чуть больше пяти миллиардов, но истощились естественные ресурсы. Моей цивилизации грозила гибель гораздо более быстрая и страшная, чем предполагал набирающий силу космический катаклизм. Я родился и жил в ту эпоху.

– Сколько же тебе лет?

– Это не важно, – ответил логрианин. – В Логрисе понятие «время» теряет смысл.

– Ладно. Не настаиваю. Только ответь, почему подобные тебе древние личности не рассказали о существовании Лограна? Почему хранили все в тайне?

– Ты поймешь. Имей терпение и выслушай. Наша планета становилась все менее пригодной для жизни. Многие считали, что мое поколение станет последним. Мы создали новую сеть убежищ, защищенную генераторами искривления метрики, которые вы называете «Вуаль».

Единственным слабым звеном оставалась схема энергопитания логров. Мы не могли уповать на реакторы, понимали, что наша планета в конце концов будет разрушена. Все усилия тех лет сосредоточились на задаче усовершенствования кристаллов. Мы поставили цель – сделать логры практически неразрушимыми, способными не только противостоять различным воздействиям, но и использовать все известные виды энергии. На это ушли десятилетия, жизнь становилась все хуже, многие, кому грозила смерть от старости, уходили в логры, не дожидаясь окончания исследований. В убежищах Лограна скопилось огромное количество записанных кристаллов, а нас становилось все меньше. Мы так и не добились успеха. Я был одним из последних, кто ушел в логр. Прорыв в технологии произошел позже, когда в подземных городах уже не осталось ни одного живого существа.