Джанет Каган - «Если», 2001 № 01

Много раз я говорил себе: Анетта Соболь уничтожила бы свой оригинал, если бы я дал ей шанс. Я убеждал себя, что она была жадной, эгоистичной, самодовольной, не способной к состраданию и, следовательно, вполне заслуживала своей участи. Но мне никак не удается забыть о том, как сильно я разозлился, когда понял: Анетта меня использовала. Это дело действительно задело меня за живое, это стало до такой степени личным, что я сам был удивлен. Должно быть, именно поэтому меня до сих пор преследует мысль о том, что, не уязви Анетта мое самолюбие столь глубоко, я, быть может, сумел найти какое-то иное решение.

Подобная мысль не дает мне покоя, она будит меня даже по ночам, и тогда я до утра лежу без сна, задавая себе все новые и новые вопросы. Быть может, я обошелся с ней так круто потому, что мне не нравились ни она сама, ни ее бесчеловечный план? Но нет, мне приходилось сталкиваться с людьми гораздо худшими — с теми, которые совершали такие поступки, что впору было задуматься, да люди ли они вообще… По сравнению с ними Анетта Соболь выглядела почти ангелом.

В глубине души я знал ответ. Я отомстил ей за то, что она сделала со мной — за то, что она заставила меня увидеть в себе самом. Я уничтожил ее только потому, что мне не понравилось отражение в зеркале, которое Анетта Соболь поднесла к моему лицу.

Я не могу вернуть ее назад — еще ни один человек не возвращался от уингов нормальным, не сломленным психически. Анетте придется остаться там до конца своих дней. А я до конца жизни буду думать о ней.

— А вот еще один, — сказал Смедли Фейвершем.

В ночном небе разверзлась дыра. В ореоле разрядки радиации Черенкова червоточина расширилась, и возник прибывающий транспорт. Такого Смедли Фейвершем никогда прежде не видел, однако тотчас распознал в нем машину времени.

— Впечатляющая конструкция, — сообщил он вслух самому себе. — Каплевидный корпус для снижения сопротивления потока времени. Эффективное размещение доплеровских компенсаторов. Квантумные экраны образуют конфигурацию и оригинальную, и изящную. Прелестный образчик хронодинамики.

Говоря это, Смедли Фейвершем поглядывал вверх, потому что червоточина, обеспечивавшая машине времени канал проходимости, зависла в двадцати метрах над землей. А потом, когда аппарат завершил свой путь по червоточине и вышел в обычное пространство-время, то камнем рухнул вниз, вернее сказать, упал, как метеорит. Не вертикально, а под углом, определенным траекторией сквозь пространство-время относительно вращения Земли.

С безопасного расстояния Смедли Фейвершем наблюдал, как машина времени врезалась в бледный песок пустыни в Нью-Мексико, оставляя за собой широкую борозду. От удара сместился доплеровский компенсатор на правом борту, и тут же позади протянулся шлейф обломков. Точно плоский камешек, скачущий по воде, машина подпрыгнула и снова упала, опять подпрыгнула и вновь упала… и пропахала глубокую канаву в песке. Наконец, с финальным грохотом она в заключительный раз взметнула песок пустыни, перевернулась и застряла в бархане кормой вверх.

— Ух ты! — сказал Смедли Фейвершем. — Здорово тряхнуло, как пить дать!

Он выждал минуту на случай, если машина времени запылает, или наводнит все вокруг поляризованными тахионами, или взорвется, превратившись в сверхгорячее плазменное облако альфа-частиц, или выдаст еще что-нибудь занятное. Однако ничего не произошло, и определитель радиации на поясе Смедли не затуманился, а потому он неторопливо направился к разбитому аппарату.

Рубка под защитным куполом уцелела, и кто-то (или что-то) скребся там, пытаясь выбраться наружу. Смедли определил запасной выход и нажал на кнопку, светя фонариком в глубь рубки. Зашипел, вырываясь наружу, воздух; из останков машины времени выбрался человек.

— Спасибо, мистер, — поблагодарил хрононавт, огибая обломки. Он заморгал и заслонил глаза от света фонарика. — Рад познакомиться: Том Завтр.

— Само собой, — сказал Смедли Фейвершем, умевший на слух узнавать фальшивые имена. Но невежливо обвинять человека во лжи, тем более, если он действительно врет. Ладно, пусть будет Том Завтр.

В рубке на контрольной панели лежал оплавленный комок металла, в котором Смедли Фейвершем распознал хроновратный векторный индикатор, восстановлению явно не подлежащий. Том Завтр поглядел туда же и вздрогнул:

— Вот что, дружище, — обратился он к Смедли слишком уж небрежным тоном, — вы, случаем, не знаете, где я?

— Странный вопрос, — ответил Смедли Фейвершем. — Эта куча утиля — явно машина времени… то есть прежде была таковой, так что ваше желание узнать свое местонахождение — всего лишь уловка, чтобы выведать свое времянахождение.

Том Завтр виновато покраснел.

— Как вы…

— Расслабьтесь, — сказал Смедли Фейвершем. — Я тоже путешественник во времени. Ну а теперь ответ на ваш вопрос: вы прибыли в ту самую точку пространства-времени, каковая, полагаю, и была пунктом вашего назначения. Сегодня ночь второго июля одна тысяча девятьсот сорок седьмого года; мы находимся в пустыне Корона в двух милях к западу от Росуэлла, штат Нью-Мексико.

Потерпевший крушение хрононавт посветлел.

— Значит, я все-таки добрался! — Том Завтр оценивающе покосился на Смедли Фейвершема. — Итак, вы тоже путешественник во времени? Ну, значит, вы вчерашнули в Росуэлл именно в эту ночь, чтобы увидеть то же, что и я. — Том Завтр обозрел окрестности. — Вроде космолет еще не приземлился.

— Чего-чего? — осведомился Смедли Фейвершем.

— Ну, летающая тарелка, НЛО, — пояснил Том Завтр. — Черт, кто же не знает, что космолет, набитый инопланетянами, разбился при посадке в пустыне вблизи Росуэлла, штат Нью-Мексико, второго июля одна тысяча девятьсот сорок седьмого года. У нас имеются голограммы всех главных исторических событий…

— Имеются? У нас? — переспросил Смедли Фейвершем. — Ах, извините! Я понял, о чем вы. Значит, вы из альтернативного будущего, в котором путешественники во времени отправлялись в прошлое и визуально фиксировали исторические события, предшествовавшие открытию хронопутешествий. Продолжайте, прошу вас.

Том Завтр кивнул и продолжил свой рассказ:

— Как я упомянул, у нас имеются голограммы практически всех значительных событий, имевших место в былом… за исключением росуэллского крушения летающей тарелки. Ну, я и решил вчерашнуть в ночь катастрофы и отснять инопланетян. Настроил свой хроновратный контроль таким образом, чтобы оказаться за час до аварии и успеть настроить камеры. — При этих словах Том Завтр устремил унылый взгляд на еще один оплавленный комок металла внутри его погибшей машины, который прежде был фиксатором трехмерных изображений.