Владимир Плахотин - Браслет

Тут Пашка задал вопрос, который обескуражил меня:

- А кто он, этот Кирилл?

Я только развёл руками:

- Шут его знает! Говорил, что тоже с Земли...

- Тогда откуда у него браслет? Тоже подарок Иисуса?

- Н-не знаю... Мне тогда как-то и в голову не приходило спросить его об этом. Я больше был озабочен своей пропажей...

- Понимаю! - шевельнул Пашка бровями, точную копию которых носил младший пацанёнок. - На твоём месте любой бы... - Он не договорил, ещё не зная, как Настя относится к словесным вольностям, принятым в тесном дружеском кругу. И правильно сделал: я всей кожей ощущал, что Настя, не в пример мне, чувствовала себя не совсем комфортно.

- Я этот вопрос на досуге выясню, - пообещал я. - Видимо, здесь не всё так просто.

В этот момент Наталья позвала нас к столу.

- Чем богаты... - сказала она несколько ворчливо, имея в виду бедность сервировки.

Мне вдруг пришло в голову, что Настя, должно быть, очень голодна. Я-то ладно, я уже не человек, мне всё едино, что ел, что не ел. А она? Ведь с того момента, как я её вытащил из семьдесят девятого, прошло уже...

А, действительно, сколько уже прошло? Когда мы появились на пепелище, день был в самом разгаре. А сейчас уже ночь на дворе. За всеми заботами о судьбах человечества о желудке я как-то забыл. Мне стало ужасно стыдно, когда я увидел, как Настя накинулась на еду. Не за неё, конечно, за себя. Уморю с голода, а она и "ох" не скажет.

- Ты на часы-то не смотри! - Пашка по-своему оценил мои прикидки времени. - Никуда мы вас сегодня не отпустим. Места всем хватит!

Я только улыбнулся и тоже принялся за еду.

С тех пор, как я видел Пашку в последний раз, время успело внести в его внешность ощутимые изменения. Появилось брюшко, лицо приобрело более пессимистическое выражение - отпечаток лет, прожитых не в великой радости. О том же свидетельствовало уныние, прочно обосновавшееся в уголках его глубоко посаженых глаз. В них поначалу, когда мы внезапно появились у их ворот, вспыхнули искорки былого шутовства, но их запала хватило ненадолго. Стоило ему вспомнить о своих проблемах, когда я, в свою очередь, приступил к расспросам об их житье-бытье, как взгляд его потух и в голосе зазвучали досада и разочарование. Я понял, что он пьёт, и пьёт сильно. То, что он оказался трезвым к нашему приезду, - чистая случайность, довольно редкая в их семье в последнее время.

- А что делать?.. - оправдывался он, избегая смотреть в глаза.

И я задал вопрос, который давно вертелся на языке:

- А где ж твой лимон?

Он ждал его, будто кары господней.

- Ну как "где"? - мгновенно уничтожился он и забубнил заранее заготовленное: - Ну это... квартиру купили... мебель там... ну и... всё такое... А когда началась заваруха, пришлось всё бросить...

И он поднял на меня глаза побитой собаки. Потом с опаской оглянулся на жену.

- Чего зенками-то блымкаешь? - не выдержала та. - Скажи уж! Скажи человеку, куда ты этакие деньжищщи-то спровадил, пьянь треклятая?!

- Вот баба!.. - зашипел Пашка, вжимая голову в плечи. - Хоть бы при людях-то...

Я почувствовал, как подобралась моя Настя, сразу потеряв интерес к еде. Требовалось срочно принимать меры для улучшения метеообстановки.

- Ладно вам! - Я хлопнул Пашку по плечу. - Нашли, о чём горевать!

На моё замечание он только вздёрнул бровями, мол, сам видишь, а Наталья смерила меня неприязненным взглядом и обиженно отвернулась.

Светский ужин окончательно расстроился. Ну что ж, прибегнем к испытанному методу.

Я толкнул Пашку в бок и сказал:

- Давай, показывай, что за деньги у вас теперь в ходу. Щас мы вам их настругаем, чтоб и повода не было для печали!

Наталья опять подарила мне взгляд, не суливший ничего хорошего, а Пашка с надеждой схватился за карман:

- А я как-то того... стеснялся...

- Одичал ты без меня совсем! - усмехнулся я. - Нашёл, кого стесняться! - И нарочито строго приказал: - Давай-давай, выворачивай карманы!

Трясущимися от радостного предчувствия руками Пашка, и впрямь, вывернул сразу оба кармана, и на стол упали две бумажки. Я взял их и разгладил, чтобы получше рассмотреть перед тем, как давать задание браслету. Одна была достоинством в двести рублей, другая - в пятьсот.

- Такие сойдут? - спросил я, но, увидев на лице Пашки разочарование, поинтересовался: - Что-то не так?

- Да разве это деньги? - фыркнул он презрительно. - Таких вагон надо, чтоб по-людски пожить... А других - нету! Это всё, что осталось...

И он вздохнул, состроив виноватую физиономию.

Тут Наталья, внимательно и молча наблюдавшая за нашими манипуляциями, вдруг встала и решительно произнесла, сурово глядя на Пашку:

- Ладно! Посмотрим...

Пашка под её взглядом весь съёжился, будто ожидая удара, а она повернулась и быстро вышла в другую комнату.

- Пошла загашник расковыривать! - доверительно зашептал он, прикрыв рот ладонью и наклонясь к моему уху. - Я знал! Знал!..

Что он "знал", я так и не услышал, так как в этот момент Наталья вернулась и протянула мне бумажку в пятьдесят тысяч рублей.

- Крупнее нет, - сообщила она с сожалением и опять припечатала Пашку многообещающим взглядом.

- А что, - поразился я, - бывают и крупнее?

- Бывают, - коротко ответила она и выжидательно уставилась на меня: мол, давай!

Ну я и дал. Стол завалило кучей бумажек одинакового рисунка. Многие из них попадали на пол и пацанята с визгом кинулись их подбирать.

А Пашка радостно закричал:

- Ну?! Что я говорил?! Что я тебе говорил?!

Сильно смущённая Наталья молча взяла несколько бумажек, внимательно обследовала их и, подняв на меня глаза, тихо сказала:

- Но они же одинаковые... Номера...

- Ну и что?! - шумно восторгался Пашка, приплясывая вокруг стола. - Зато вон их сколько!!! - И он бережно захватил горсть денег, поднял их кверху и дождём просыпал на супругу. - Вон ско-олько!!!

- Но им же - грош цена... - продолжала тихо упорствовать сбитая с толку Наталья.

- Ду-у-ура! - любовно пропел Пашка, обняв её за плечи и прижимаясь щекой к её щеке. - Ду-у-урочка моя! Да кто ж заметит, что они одинаковые? Поразменяем в разных местах на более мелкие, а потом!.. Э-э, да чего там! - радостно вопил он, протягивая мне руку. - Спасибо, Вовчик! Ты меня так выручил! Так выручил!

- Однажды он тебя уже выручал, - едко заметила супруга, деловито собирая деньги. - И что из этого получилось?

- Да будет тебе! - глаза Пашки возбуждённо блестели. - Праздник в доме, а ты всё бубнишь!.. - И вдруг он спохватился: - Вы, мож, того?.. Спать хотите? С дороги-то? Так вы не стесняйтесь!

Я пожал плечами и спросил Настю:

- Ты как?

- Как все... - уклончиво ответила она.

- А все как? - обернулся я к Пашкиному семейству.

Наталья вздохнула и поднялась:

- Тогда я пошла стелить... Айда! - Она сгребла пацанов и поманила за собою Настю.

- Ага-ага! - с готовностью закивал Пашка, махая им вслед. - А мы тут ещё покалякаем! - И он с грохотом подвинул ко мне табурет. Глаза его лихорадочно блестели.