Владимир Плахотин - Браслет

Мне с ясной отчётливостью вспомнились чёрные молнии, которыми пальнул в меня Бей.

Выходит, Сезам всю силу удара принял на себя?

Спасибо, конечно...

Я погладил мёртвую машинку и пригорюнился.

Гляжу я на себя, друзья мои, и вникаю: меня всё глубже и глубже в дерьмо затягивает. Вы не находите? А?

Защиты лишён...

Бежать не удалось...

Самочувствие, как после мясорубки...

Да ещё и на "губу" угодил. Если не в дисбат...

А как всё цветисто и радостно начиналось: я и то, я и это! Всё человечество осчастливить собирался. Благодетель!

И споткнулся-то - буквально на первых шагах!

"Да оно, может, и вышло бы чего, не появись на сцене этот треклятый Бей!" - с досадой подумал я и тут же втянул голову в плечи, ожидая расправы: "откровения" подобного рода уже не раз отзывались дикой болью. Не любит Бей "славословий" в свой адрес.

Я сидел, прислушиваясь, каждую секунду ожидая болевого кнута. Потом расслабился: пронесло! Видать, занят Повелитель. Не расслышал.

"Ещё немного и буду дифирамбы петь, - невесело усмехнулся я. - Как Кирюша".

Вот уж чего-чего, а в роли раба я себя и представить не мог.

С щемящей тоской припомнилось, как торжественно дед вручал мне браслет. Какие перспективы рисовались!

И - на тебе! Черти в космос занесли. Исполнилась мечта идиота.

Н-да... Если пожить ещё придётся, будет что вспомнить! Кто где срок мотал, а я - на Галактической "губе".

"Ну вот, скажи честно, - занялся я самобичеванием, поскольку другого занятия не предвиделось, - во всей этой свистопляске с браслетом как ты справился с основной задачей, возложенной на тебя дедом? Да-да, не увиливай, я о благотворительности, о ней самой! Кому от твоих манипуляций стало легче жить?

Саньке? Я бы не сказал. Вот его-то, как раз, материальная сторона во всей этой истории с деньгами совсем не заинтересовала. Скорее, проблем добавила. Я уж не говорю о его жене...

Игорю?.. По-моему, тоже ничего хорошего не получилось...

Пашке?.".

Мне вспомнились его глаза, когда он прислушивался, как оживает его нога. Похоже, это единственное, чем я могу похвалиться. Да и деньги ему пришлись кстати...

И ещё вот Настя...

Я тяжко вздохнул. Сердце тоскливо сжалось: с тех пор, как я её обрёл, я только и делаю, что теряю. Придётся ли ещё увидеться?..

Но позвольте!

Позвольте, господа хорошие, а как же та картинка, что показал мне браслет? Или здесь опять какой-то подвох? Я же чётко и ясно увидел, что Настя ушла со мной-вторым!

"А, может, всё-таки, это штучки Бея?.. - неожиданно пришла мысль и всё внутри оцепенело.

Ведь мог же он предстать перед ней в моём обличье? Конечно мог! Уж превращаться-то ему - не фиг делать! Квартиру-то Настину как испохабил, помнишь? Как Бог черепаху! Такой Чудой-Юдой прикинулся! А уж мой-то портрет нарисовать...

Память услужливо преподнесла и деталь, на которую я тогда и внимания особого не обратил: ведь она сильно сомневалась, идти ей со мной-вторым, или нет.

Конечно, её понять можно: тут бы и я, да и любой другой растерялся, увидев перед собой с десяток похожих друг на друга Насть. Как в той сказке...

Ну конечно же! Чёрт побери, как это я сразу-то не допетрил?!

Теперь я уже в другом свете расценил и то, как подмигнул я-второй мне-третьему, наблюдавшему всю эту сцену: это выглядело теперь простой насмешкой! Издевательством!

Ой-ой! Как мне вдруг нехорошо стало!

Забыв про боль, я вскочил на ноги и забегал взад-вперёд в полной темноте, рискуя разбить лоб обо что-нибудь, находящееся в этом помещении.

Значит, Настю Бей умыкнул? Как же это я сразу-то?.. Ай-яй-яй!..

Я забегал ещё сильнее и вдруг простая и ясная мысль заставила меня резко остановиться: "А на кой?!"

Да! На кой чёрт ему моя Настя?!

Ладно, я - обладатель браслета. А она?

Меня можно как силу использовать. А её? Как средство давления на меня? Так у него имеются более существенные способы убеждения.

Нет, господа хорошие, тут что-то не вяжется!

Я вдруг почувствовал невероятную усталость, ноги мои задрожали, и, нащупав стену, я сел на пол, прислонившись к ней.

Похоже, что все мои проблемы оттого, что я слишком преувеличиваю значимость собственной персоны. Ну, с чего это я себе вообразил, что Бей будет возиться с Настей только ради того, чтобы шантажировать меня? Да у него даже ума не хватит опуститься до таких психологических вывертов! Ведь шантаж - занятие в своём роде интеллектуальное в сфере разбоя, требующее работы мысли и, если хотите, уважения к противнику. Мол, если только, так сразу! Лучше делай, как говорят!

А он? Пришёл и безо всяких там заумных штучек заявил, что я - его раб. Просто и понятно. И мозги напрягать ни к чему. Плевать, что сам "раб" о том - ни сном, ни духом.

И в самом деле. Ведь я - один из многих в его "коллекции". С чего ему особо мною заниматься? Много чести! Кинул в каталажку - и дело с концом!

Правда, "каталажка" какая-то интересная. Мягкая, с комфортом. Только с освещением напряжёнка.

Отчего-то мне стало весело. Наверное, от осознания своей ничтожности. Оказывается, и такое бывает.

Лишь бы с Настей всё было хорошо. И лишь бы на той картинке был тогда, действительно, я. А, если то был я, значит мы, всё-таки, выберемся из этой передряги! Рано или поздно! Где наша не пропадала!

Ага... И в какое дерьмо она только не вляпывалась...

- Эй! - осмелев, крикнул я. - Хозяин! Огоньку не найдётся?

Кричал я без особой надежды на ответ. Так, чтоб хоть как-то развеяться.

Но не успел я рот закрыть, как перед моей физиономией, прямо в воздухе возник сосуд, вернее - сосудик, формой напоминавший разрезанный пополам мяч для игры в гольф. Со дна его поднимался трепетный язычок пламени.

От неожиданности я вздрогнул и крепко зажмурился. Огонёк показался мне едва ли не светом прожектора. Глаза-то расслабились, к темноте привыкли.

Немного погодя, я приподнял веки. Лампада всё так же висела перед носом. Я осторожно протянул руку и провёл под и над светильником. Ничего. Потом - по бокам. Опять ничего. Он ни на чём не держался. Я обхватил его снизу пальцами, но - ни туда, ни сюда. Как гвоздями прибит.

"Чудеса твои, господи!" - подумал я и, привалившись к стене, громко сказал:

- Хозяин! Ты понял меня слишком буквально! Я имел в виду освещение вообще. В темноте оно не очень-то...

"Хозяин" будто того и ждал. Потолок и стены помещения медленно, будто щадя моё зрение, стали наливаться янтарным светом, сродни солнечному, весьма приятному для глаз.

Наконец-таки, я смог осмотреться. Камера моя представляла из себя небольшую, где-то три на четыре, комнатушку, обитую тем самым мягким и пористым материалом серого цвета. Естественно, серым оставался теперь только пол. Стены и потолок превратились в источники света.

И - ни намёка на дверь или окно.