Владислав Выставной - Запредельность

Все это, конечно, интересно, но мало помогает в составлении картины происходящего. Алексей невольно вспомнил древнюю сказку, в которой надо было лететь туда, не знаю куда, и загрузиться под завязку тем, не знаю, чем. Или что-то в этом роде. По крайней мере для него ситуация складывалась именно таким образом…

Позади отчетливо послышался топот. Алексей обернулся и фыркнул: на бегу затягивая шов летного комбеза, несся Яков. На голове его была белая промышленная каска, вторую он, вместо приветствия, нахлобучил на голову Алексея.

– С добрым… утром… Лекс, – превозмогая одышку, проговорил он. – Не думал, что в такую рань встанешь… Тут небезопасно… В одиночку не стоит, пока не освоишься…

– Ничего, – сказал Алексей. – Теперь я в каске.

И не спеша, пошел прочь. Яков последовал за ним.

– Куда это ты намылился, Лекс?

– Да так, гуляю. Хорошо тут у вас, свежо и просторно. Как в лесу.

– Чего? М-да… Ладно, все это здорово, но в командном «пузыре» совещание перед разгоном. Тебя тоже лицезреть хотят…

– Ну, пойдем, – равнодушно сказал Алексей.

Командный «пузырь» вполне оправдывал название: огромный зал, размером со стадион вместе с трибунами имел форму сплюснутого прозрачного пузыря, плывущего в звездной пустоте. Алексей подавил неприятный комок, немедленно подступивший к горлу. Пора было привыкать к подобной обстановке. Он просто глубоко вдохнул и последовал за своим прилипчивым провожатым.

Удивлял также покатый пол, плавно переходящий в стены. Странный дизайн простой логикой объяснить не получалось, стоило спросить при случае специалистов.

Посреди зала расположилось несколько групп – летунов в синей форме и научников – в насыщенно желтой. Алексей невольно задался вопросом: отчего у него не желтая форма? Он ведь ближе к исследовательской группе, хоть и является всего лишь опытным материалом…

Яков вел его прямо к желтой компании. Их заметили издали, и от группы отделилась фигура, направившись навстречу.

Алексей с трудом узнал Кочетова: он еще не видел его таким – приветливо улыбающимся.

– А, Лекс, дружище! – воскликнул Кочетов, будто увидел старого друга, и в этом возгласе Алексей не услышал фальши.

Все-таки, очень цельный человек, этот Кочетов. Редкая фигура, сильная. Таким Алексей завидовал с детства: у них все получалось легко и с удовольствием, они прямо шли к своей цели и неприменно добивались успеха, их любили самые лучшие девушки. Особенно убивало понимание того, что это – природное, словно дар божий. И состязаться с таким в чем бы то ни было просто не имеет смысла…

Мысль эта мелькнула – и растворилась.

Кочетов уже хлопал его по плечу тяжелой ладонью:

– Ну, как освоились, Лекс? Как бокс? Как вам вообще «Зевс»?

– Впечатляет, – признал Алексей, чуть поморщившись от дружелюбно-болезненных ударов. – Правда, не очень понятно, почему здесь такие бурные работы идут непосредственно перед прыжком? Разве не должно быть все законсервировано, зафиксировано?..

Яков, замерший в отдалении со сложенными на груди руками, посмотрел на Алексея с уважением. Кочетов серьезно кивнул:

– Верно подметил. Все на ходу доделываем. Не успеваем проскочить в статистическое «окно»… И кое-что скоропортящееся везем… Хм… Много факторов, в общем…

– Скоропортящееся? – не понял Алексей

– Новые источники энергии, – туманно пояснил Кочетов. – Разработаны специально для нашей миссии. Не успеем использовать – пойдут в разнос, чего доброго…

– Ага, – сказал Алексей. – Так мы и сделаем новую «черную дыру». Поздравляю: вот мы и нашли разгадку.

Вообще-то, это была шутка. Ему давно говорили, что чувство юмора у него специфическое – вроде психологической самозащиты. Едкое и, порой, неприятное для окружающих…

В повисшей паузе Алексей почувствовал на себе колкие взгляды людей в желтых комбинезонах. В них не было неприязни, скорее интерес и какой-то немой вопрос.

– Похоже, я попал в точку… – пробормотал Алексей.

Кочетов по-отечески, приобнял его за плечи, отвел в сторонку, сказал негромко, глядя в сторону какой-то яркой звезды – не то Веги, не то Сириуса:

– Парень, ты осторожнее с такими теориями. Ничего, что я с тобой «на ты»? В нашей научной среде и без того серьезный раскол. И идея, вроде твоей, высказал, тоже имеет место. Вот только только скандала и паники нам не хватало…

Алексей всерьез удивился. Пожал плечами:

– Ну, подумаешь – ляпнул… – Да кто я такой для ваших ребят? Они – спецы, а я так, материал. Неужто мое слово здесь что-то значит?

– Для кого-то и значит, – сквозь зубы процедил Кочетов, повернул к себе Алексея за плечи, заглянул ему в глаза. – Кое-кто воспринимает тебя как…

Он замялся. Криво улыбнулся, сказал:

– Скажем, как какого-нибудь… оракула. Мессию, если угодно.

– Что?!

Кочетов рассмеялся, снова хлопнул по плечу, сказал:

– Не бери в голову. Просто все по-разному понимают эту странную запись.

– С моей-то физиономией?

– Именно. Идея такая: даже если ты сам не обладаешь пониманием сказанного тобою, тем не менее, ты несешь определенную информации. Как греческая пифия – твоими устами говорит истина…

– Мистика какая-то, – недоуменно пробормотал Алексей. – Неужели эти серьезные ребята верят в такую чепуху?

– Милый мой, – глубокомысленно сказал Кочетов. – Наука уже давно находится в неловком положении. Спасибо мыслетронике: мы получаем результаты, но не имеем понимания процессов. Чем тебе не мистика? Магия и прочая, как ты говоришь, чепуха…

Кочетов посмотрел в сторону ученых, которые что-то бурно обсуждали, предъявляя друг другу светящиеся планшетки с выкладками.

– Вот тебе еще причина, чтобы не посвящать в происходящее слишком много людей…

Алексей покачал головой:

– Ну, да… Все опутано такой секретностью. Не понятно только, чего именно вы опасаетесь?

Кочетов внимательно посмотрел на Алексея, сказал:

– Самих себя, Лекс. Мы боимся себя, своей слабости. Я имею в виду людей в целом. Понимаешь, там, на Земле – беззаботная свобода. А свобода мысли имеет свои оборотные стороны, и может завести, куда угодно. В этом ты можешь убедиться на примере нашего маленького коллектива. Здесь лучшие умы человечества – но и они близки к тому, чтобы сорваться с достигнутых ими вершин и… обрушить лавину страха и паники. А потому нас окружают и страхуют надежные, крепкие люди без эмоций и излишней фантазии.

– Военные?

– Именно, Лекс. Именно. Это звучит забавно, но теперь военные защищают нас от нас же самих. Парадокс…

Кочетов замолчал. Молчал и Алексей, разглядывая созвездия, названия которых он так и не удосужился выучить. Как жаль, что он так мало успел сделать в своей жизни. Наверное, он так и помрет однажды, даже не приблизившись к ощущению жизни настоящей, дарованную лишь спецам…