Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

Сейчас я понимаю, почему он ведёт такой уединённый образ жизни. Будучи мягким и отзывчивым от природы, он не смог бы отказать тем, кто искренне предлагает дружбу и времяпрепровождение. А мастерство такого уровня требует ежедневных тренировок и не предполагает иные развлечения.

Ритм музыки усилился, очередная пауза обнажила капли пота объёмно скатывающиеся по лицу и телу Герта и достигающие с лёгким звоном нижней поверхности сцены. Зрители замерли, завороженные натуральностью, впитывая сиюминутность происходящего.

Он замер с одним мечом в левой руке, согнутой в локте, держа лезвие горизонтально на уровне груди. Второй меч он поднял вертикально вверх над головой остриём вверх, затем легко подбросил и поймал одним указательным пальцем на остриё. Ликование толпы, ударившись о защитное поле, отразилось обратно в аудиторию. Завладев тотально всеобщим вниманием, ранее притушенным Голосом, Герт метнул меч из левой руки в зрительный зал. Плавно вращаясь вокруг горизонтальной оси, тяжелый предмет описал полукруг над вопящей восторженной толпой и бумерангом возвратился в руку Герта. Этот неимоверно сложный трюк, требующий повышенной концентрации внимания, он исполнил с лёгкой улыбкой на безмятежном лице. Мне известна технология, невозможная теоретически, но исполняемая моим другом: нужно растянуть гравитационное поле над всем зрительным залом и удерживать точную траекторию, сбиваемую человеческими эманациями.

Исполнив напоследок ещё несколько эффектных трюков, Герт вытянул из глубины костюма кусок невесомой тончайшей материи и попытался подбросить. Но, она сопротивлялась тому, чтобы взметнуться вверх, всем своим отсутствующим весом. Ему пришлось дунуть на ткань, как следует, прежде чем она трепетно взметнулась над головой, опускаясь лёгким шлейфом.

Герт преградил путь её падения одним из мечей и ткань, достигнув препятствия, дальше продолжила падение к ногам двумя половинками, демонстрируя остроту лезвия. Затем он подцепил кончиком меча оба лоскута и за мгновение превратил их в цветную пыль, подобно красному снегу, парящую в воздухе. Окутанный этими хлопьями, он поднял обе руки с мечами над головой, держа их остриями вниз и исчез, оставив за собой звук падающего железа, под собственной тяжестью вонзающегося в поверхность сцены.

Последние аккорды звука Голоса утонули в восторженном рёве толпы.

Герт, как никто другой, уважает Зрителя, но сейчас он не выйдет на бис, у него не осталось на это сил. С усилием, которое заценили поклонники, я вытащил оба меча по очереди и уложил их в контейнер, а потом ушел со сцены, толкая его перед собой. Наверное, никому из здесь собравшихся неизвестно назначение древних символов Воли, записанной Огнём в Духе — мечей. Для них — это всего лишь материальные предметы реквизита. Счастливые граждане Ягинуина никогда не сталкивались с таким понятием, как оружие и не подозревают, что кто-то может лишить из жизни.

Через несколько минут я застал Герта, лежащим на полу в нашей квартире, измождённого, но довольного собой. Гул толпы, сдерживаемый только стенами, сотрясает воздух.

— Фурор!

— Да, я слышу.

— Думаю, это одно из лучших твоих выступлений.

— Достойный венец творческой карьеры.

Я хотел отнести его в кровать, но он вяло оттолкнул меня:

— Я сам справлюсь, мне только ванная нужна.

Когда Герт упомянул про завершение карьеры, я подумал, что он собирается сменить деятельность и не стал ему возражать. Как никому другому мне известно, что его жизнь — только тренировки. Возможно, даже к лучшему, если он оставит всё это и посвятит время себе лично, общению с людьми, созданию семьи. .

— Что делать с этим? — я указал пальцем на костюм, казавшийся естественным продолжением кожи, но способный выдержать удар остриём меча и не порваться.

— Его нужно дематериализовать, наш йётон подойдёт.

Я помог ему подняться с пола, где он лежал на боку, поджав колени, и усадил за стол. Герт не наигранно плюхнулся в кресло и повалился ладонями на поверхность стола. Я активировал дематериализацию, следуя инструкциям, сопровождающим костюм. Превращаясь в ручейки живой ртути, красная ткань потекла по рукам сквозь пальцы, впитываясь в поверхность йётона.

— Как бы эти звери не испортили систему!

— Не беспокойся, масса сразу компактифицируется, по завершении процесса её можно будет достать из отсека для готовой одежды в первоначальном виде, полностью свободной от меня.

Я запустил развёртку и наполнение небольшого бассейна вертикально прямоугольной формы поближе к сидящему Герту. В резервуар можно просто войти и расслабиться. Вход—выход имеет только одна сторона и верхняя грань параллелепипеда, остальные снабжены защитным полем, чтобы купающийся не вывалился, прислонившись к краю. Вода начала заполняться одновременно снизу вверх и сверху вниз слоями, когда они сольются, ванная будет готова. Несмотря на установленное термо реле, я сунул в воду руку, чтобы убедиться в комфортности тепла и вопросительно посмотрел на Герта.

— Иди, я справлюсь.

Я ушел, оставив Герта в процессе дематериализации сидящим за столом с прижатыми ладонями к его поверхности. Время от времени он поднимал одну руку и наблюдал, как ручейки каплями стекают с кончиков пальцев.

Сразу после окончания представления начнётся свёртка здания с последующим перемещением. Нужно освободить верхний уровень для других запланированных целей. Завтра большинство актёров, включая живущих здесь, разъедется в отпуск. Я вышел на улицу: больше половины зрителей покинули нас сразу после выступления Герта. Остались только зануды смотреть пьесу, основная задача которой гармонизировать и успокоить пространство после эмоционального шквала, вызванного предыдущим выступлением. Анцимун сворачивает освободившиеся кресла, не выходя из мастерской, а я собираю использованные генераторы.

С облегчением я отметил, что Милианы нет на сцене, а её роль исполняет дублёрша. Не сомневаюсь, что моя бывшая подружка просто виртуозно исполнила Зависть, являясь её естественным воплощением, а дублёрша — просто безликое подобие по сравнению с ней! Суматоха последних суток начисто вытерла из моей памяти Милиану и вчерашний инцидент с расставанием.

Представление окончилось, толпа хлынула в проходы. Протискиваясь против течения, я пытался делать свою работу. Прошло не менее двух часов, прежде, чем мне удалось всё убрать и вернуться домой. Меня не удивило наличие стены, иллюзорно отделяющей наши квартиры. Я решил, что Герту нужно побыть одному и отдохнуть, как следует.

Я тоже очень устал, неимоверно утомился, просто смертельно!

Но, не сложилось…

Мне показалось, что я только что закрыл глаза, проваливаясь в сон ещё до того, как голова достигла вожделенной подушки. Входящий вызов, ворвавшись прямо в сон, заставил покинуть драгоценный отдых: