Леся Соколова - Пришедшие из мира имен

Я решил не спать настолько долго, насколько возможно, но отключился довольно быстро. Проснувшись, обнаружил себя лежащим на полу в маленькой комнатке с низким потолком. Наверное, кровать сместилась, а я остался на прежнем месте. Система сама рационально разместила имеющуюся у меня обстановку в образовавшейся ступенчатой комнате. Эта комната состоит из двух маленьких: одной квадратной, дугой продолговатой, объединённых со смещением. В месте их стыка стена отсутствует. Привыкший к высоким помещениям, я поёжился от ощущения давящего на меня потолка, хотя он и не был настолько низким, чтобы я со своим ростом смог допрыгнуть и прикоснуться. Б о льшая из комнатушек имеет единственный выход в общее здание и закрыта со всех сторон, а меньшая, продолговатая, выходит на улицу своей длинной стеной. Сейчас она прозрачна, так как, я оставил их такими перед тем, как заснул.

Я взглянул на висящее голографическое реле: понадобится ещё какое-то время для сращивания моих систем жизнеобеспечения с системами Минунзу. Движение комнаты уже не относится к моему отдельно взятому жилищу, это перемещение всего здания, довольно большого, несмотря на компактный режим. Мало того, данные свидетельствуют о том, что мы передвигаемся, скользя по изнанке города, то есть, под низом, примыкая к нижней части. Даже представить себе не мог, что такое возможно, проникнуть вниз сквозь мембрану! Подошел к единственной стене, в которой возможны окна, открыл проём и высунулся, свесившись наружу. Бодрящий ветер, всегда холодный на такой высоте, прогнал остатки сна, скоро начнётся утро Синона, но сейчас ещё хорошо видна уходящая Праная. При смешении двух типов света наступает состояние плотности, исчезает прозрачность дня Синона, но уже приходит обволакивающая плотность света Пранаи, при котором отсутствует воздушная перспектива и объекты вдали кажутся находящимися совсем рядом, просто маленькими. Протяни руку и ты достанешь вон тех маленьких людишек с крыши соседнего здания.

То, что я увидел внизу, заставило мою челюсть отвиснуть, я еле её подобрал. Зданию Минунзу преградило путь мегалитическое сооружение, достигающее мембраны и уходящее в неё. Наша громадина медленно обползла стороной небоскрёб, втягивая несколько выступающих архитектурных деталей, как улитка глаза, и легла на прежний курс. Я увидел пустые глазницы окон, успел рассмотреть остатки обветшалой мебели в сохранившихся заброшенных комнатах. Частично здание разрушено постоянно дующими ветрами, местами от него остался лишь арматурный скелет. Несмотря на то, что Минунзу не прикоснулся к остову, а только проплыл рядом, от дома шумно отвалились куски и ринулись вниз, увлекая мой взгляд за собой. Мы движемся над древним городом, одним из многих, покинутых людьми, ушедшими в Ягинуин. Я знал о существовании подобных городов лишь теоретически, из истории. Города опустели не сразу, это процесс нескольких поколений, то есть, всегда остаются те, кто не желает ничего менять в своей жизни. Но, прогресс не остановишь, противники Ягинуина состарились и ушли в небытие, города постепенно пустели до тех пор, пока последние жители не почили вечным сном, а их души не воплотились в Ягинуине или в Кслантенале.

Мы пролетали над улицами и площадями, украшенными мемориальными каменными или металлическими изваяниями давно ушедших человеческих лидеров и вымерших животных. Не все строения столь огромны и высоки, как то, что мы только что обминули. Мне странно наблюдать абсолютно статичную архитектуру, которая казалась бы мёртвой, даже населённая людьми. Я уже привык к живому, текучему, как река, городу, не предполагающему войти в него дважды одинаково. Несколько раз пытался дотронуться до скульптуры рукой, так как, в этом освещении эти мемориалы выглядят размером с игрушку, а весь город — уменьшенной голограммой в иллюзорном мире сети.

В Кслантенале тоже были города, но они отличаются от древнего Маголиума так, как будто бы существуют на разных планетах.

Свесившись наполовину из окна движущегося здания Минунзу, я, завороженный зрелищем древнего города, забыл, зачем здесь нахожусь. Входящий вызов оповестил голосом Системы, что в течение часа мне надлежит занять своё рабочее место, так как, начнётся репетиция.

Я вернулся на родину и вспомнил, что мой санузел ещё не готов к употреблению и нужно искать общественный. Наспех одевшись, развернул в очках схему здания на данный момент и заказал завтрак из имеющегося списка продуктов. Общественную душевую для тех, кто не живёт в Минунзу постоянно, нашел быстро. Круглый миниатюрный робот — контейнер с завтраком уже ждал меня и поплыл, как привязанный следом, распахнув свои пахнущие объятия для меня. Мимо сновали полуодетые, не совсем одетые и совсем не одетые люди обоих полов из душа и в душ. Я мог бы не напрягаться с одеванием, никто не обращает внимания друг на друга настолько, как будто бы я один у себя дома. Я нехотя отвёл взгляд от почти обнаженной шикарной женской фигуры, грациозно прошествовавшей мимо, чтобы никто не догадался, что я новенький.

Схема повела меня в обход сцены в компактной версии по людным коридорам куда-то вниз по лестнице. Вот она — обитель творцов света и оптических эффектов — комната с развёрнутой в ней уменьшенной голографической моделью сцены в реальном времени со всем происходящим. Немного в стороне расположилась ещё одна сцена или тренировочный зал чуть побольше, хотя там двигалась всего одна фигурка.

Я оглянулся по сторонам, рассматривая множество коммуникационных артерий, каналов и узлов жизнеобеспечения Минунзу, которые находятся тоже здесь, уходя ещё глубже. Было бы неплохо оказаться в такой тесной близости, как это помещение, с какой-нибудь милой женщиной, например, той дамой из душа, тело которой выглядит ещё соблазнительнее сквозь полупрозрачное облегающее впитывающее полотенце, чем если бы она была совсем голой. Но, увы, мне известно, что Мастер — мужчина.

Он вошел в комнату и буквально вытряхнул меня из фантазии, которой я заполнил недлительную паузу ожидания. Типичный представитель пранаической расы, макушка которого едва достигает моей груди, с полупрозрачной кожей, депигментированными реденькими волосами, тещдушный мужичок неопределённого возраста. «В возрасте», отметил я, присмотревшись к его лицу со складочками около глаз, типичными для добродушных людей, привыкших улыбаться.

Он приветливо обнял меня, как будто мы были знакомы давно и снова встретились. Я сразу услышал его Звук:

— Анцимун? — неуверенно произнёс я и внутренне сжался: он тоже услышал меня и понимает, что я не тот, за кого себя выдаю. Мало того, он сейчас поймёт, что я полный дебил.