Иван Мак - Лаймиринга

− Не кажется. − Ответил он. − Ты достаточно наговорила всего.

− Тогда, зачем я здесь?

− Затем, что ты дашь подписку о том, что не будешь ничего говорить против ксанторианцев.

− А подписку о том, что я не буду ничего говорить против своих, мне не надо дать? − Спросила Альма.

− Не надо.

− Значит, и ту не обязательно.

− Если ты ее не дашь, ты вылетишь из университета.

− Да? За что же это?

− За оскорбление преподавателя.

− Какого?

− Ты знаешь какого!

− Нет. Я не знаю. И я подам на вас в суд, если вы это сделаете.

− Исключать тебя буду не я.

− Не суть. Я сказала, что я сделаю. А на вас я подам в суд за нарушение конституции Лаймирингии.

− Ты не поняла, что Лаймирингии больше не существует? Законы устанавливает Общее Правительство.

− Ты не читал закона? Там сказано, что все законы Лаймирингии остаются в силе на территории Лаймирингии. Есть еще вопросы, господин незнайка?

− Ты отказываешься подписывать?

− Что? Твой стол?

− Я сказал что.

− Подпись у тебя на лбу ставить?

− Здесь! − Произнес человек с какой-то злобой и ткнул в лист. Альма взяла его и несколько секунд читала.

− Отказываюсь. − Ответила она, возвращая бумагу.

− В таком случае, распишись здесь. − Сказал он, передавая ей бумагу.

Альма взяла ее и несколько мгновений читала. Это был документ, в котором она должна была отказаться от учебы в университете.

− Следующий. − Сказала она и вернула бумагу человеку.

− Что значит, следующий?

− Это значит, что эту туфту я не подпишу.

− У меня есть полномочия задержать тебя здесь еще на неделю, если ты не подпишешь эту бумагу.

− Врать ты можешь кому угодно, но только не мне. У тебя нет никаких пономочий. Я полагаю, это все?

− Все. − Ответил он. − За тобой будет установлен официальный надзор. Если ты сделаешь хоть шаг в сторону ксанторианца, ты сядешь за решетку.

− Все?

− Все.

Альма, наконец, была свободна. На следующий день она вновь была на лекциях и оказалась в первом ряду на лекции ксанторианца.

Он начал ее, а затем встал напротив Альмы и замолчал.

− Покиньте этот зал. − Сказал он, глядя на Альму.

− На каком основании вы это требуете?

− На том, что вы участвовали в заговоре против меня!

− Скажите, вам известно такое понятие, как презумпция невиновности? Я вижу, вам оно не известно. Очень жаль.

− Уходите.

− Нет.

− Я вызову полицию.

− Вызывайте. − Ответила Альма.

Ксанторианец стоял некоторое время на месте, а затем ушел из зала. Через пять минут появились полицейские. Альму вытащили и увели из зала.

Через полчаса она вновь была перед следователем.

− Я тебя предупреждал? − Спросил он.

− О чем? О том, что бы я на лекции не ходила?

− О том, что бы ты не подходила к нему!

− Я не подходила. Я сидела как все и он сам подошел.

− Не пытайся мне запудрить мозги?!

− Вы предъявляете мне обвинение? − Спросила Альма.

− Да. Я предъявляю вам обвинение!

− Какое?

− Обвинение в преследовании человека!

− Доказательства, пожалуйста. По закону факт преследования должен быть подтвержден, как минимум, одним свидетелем и потерпевшим. Итак, где эти свидетельства?

− Нам достаточно свидетельства ксанторианца.

− Правда? − Удивленно спросила Альма. − Я буду вынуждена подать на вас жалобу прокурору за нарушение закона.

− Чего ты добиваешься?!

− Ты не понял? Я добиваюсь соблюдения закона. Вы прямо сейчас вернете меня назад. В тот самый зал, откуда взяли. В противном случае я подаю на вас в суд за необоснованные преследования. И, поверьте мне, вы после этого не то что не останетесь здесь. Вы сядете за решетку. Я не нарушила ни единого пункта конституции. Вы же нарушаете ее уже не в первый раз.

− Вам никто не поверит.

− Правда? − Альма вынула небольшой прибор и включила его.

− Вам никто не поверит. − послышался голос следователя.

− Итак, вы возвращаете меня туда или же я подаю на вас в суд.

− Можешь подавать в суд.

− Как пожелаете, господин следователь.

Заявление Альмы легло непосредственно на стол главного прокурора. Через час после этого следователь уже стоял перед ним и пытался объяснить все, но этого объяснения было явно недостаточно. Он не был готов к такой прыти студентки. Решение прокурора было однозначным. Следователь отстранялся от ведения этого дела и на него назначался другой.

Альма вновь была свободна и на новой лекции ксанторианца опять оказалась в первом ряду. Он остановился перед ней, некоторое время молчал, а затем продолжил лекцию.

На некоторое время Альму оставили в покое. Подходило время сдачи экзамена. Альма вошла в аудиторию и вытащила билет.

− Вы его никогда не сдадите. − Сказал ксанториянец, глядя на нее.

− Это ваша политика? − Спросила Альма. − Тогда, я не удивляюсь тому что вы воюете со стингирами. Полагаю, придет время и Ксантор получит не союзника, а врага, который заключит союз с вашим врагом и превратит вас в ничто. Это ваше последнее слово или вы все же попытаетесь принять мой ответ?

− Это мое последнее слово.

− Большое спасибо. − Ответила Альма.

Она ушла и направилась прямо к ректору университета. Она не стучалась, а просто ворвалась в кабинет и не глядя ни на какие слова людей, находившихся там, включила запись, сделанную несколько минут назад.

− Что это значит?! − Воскликнул ректор. − Выйдете отсюда немедленно!

− Я понимаю, вы решаете очень важные проблемы, господа. Но существуют проблемы, которые поважнее любых других. Почему вы позволяете ксанторианцу командовать собой?

− Если вы не выйдете, мы вызовем охрану! − воскликнул ректор.

− Если вы не выслушаете меня сейчас, я подам на вас в суд за нарушение конституции нашей страны.

− Какое нарушение?

− Отказ принимать экзамен из-за политических убеждений. Вы не поняли что это за запись? − Альма вновь включила ее и вновь был слышен ее разговор с ксанторианцем.

− Я полагаю, он знает, что вы ничего не знаете в его предмете. − Сказал ректор.

− Правда? − Удивленно спросила Альма. − Вам это не кажется странным?

− Что?

− Полное незнание одного предмета, когда все остальные сданы только на отлично?

− По политическим причинам. − Сказал ректор.

− По политическим причинам он отказался слушать мой ответ. Вы желаете стать соучастниками в этом преступлении?

− Ну что же, вам придется сдавать этот предмет государственной комиссии. − Сказал ректор.

− Вот это уже другой разговор. Когда я могу это сделать?

− Когда вы будете готовы?

− Сейчас.

− Завтра. − Ответил ректор. − В десять часов утра.

− Хорошо.

На следующий день Альма явилась на экзамен. Ее спрашивали в течение трех часов, гоняя по всем разделам. Рядом с людьми сидел ксанторианец. Он просто не мог ни к чему придраться. В конце концов вопросы закончились.