Ларри Нивен - Молот Люцифера

Когда был день, он видел, куда приходились удары. Он попытался припомнить.

…Огонь, вспыхнувший посреди Средиземного моря, уже угас. Меньшей силы удар пришелся на Балтийское море. Там пламя угасло почти мгновенно. Гораздо большее число столкновений пришлось на центральную часть Атлантического океана. Оставленные ими следы еще видны. А когда «Молотлэб» был точно над тем местом, было видно лишь распространяющееся во все стороны матово-белое пламя взрыва. А потом экипаж космической лаборатории мог заглянуть прямо в центр гигантского урагана: прозрачный огромный столб перегретого пара, а внизу — сияющее ослепительным беловато-оранжевым светом пламя. Космическая лаборатория прошла над тремя местами таких соударений, сейчас оставленные обломками кометы следы гораздо меньше. Воды океана возвращались обратно.

Судан — четыре маленькие яркие вспышки. Европа — три. И одна громадная вспышка вблизи Москвы. Беловато-оранжевый свет этой вспышки все еще не угас — излучается в космическое пространство.

Джонни Бейкер вздохнул и, оттолкнувшись, поплыл прочь от иллюминатора. Откашлявшись, он сказал:

— Отлично. У нас есть что обсудить.

Остальные посмотрели на него так, будто он прервал чью-то хвалебную речь.

— «Аполлоном» мы воспользоваться не можем, — упрямо продолжал Джонни. — То сильное соударение в Тихом океане фактически пришлось на наш флот сопровождения. «Аполлон» спроектирован так, что его посадка возможна только на воду, а моря… а все океаны… а, черт возьми…

— Вам остается лишь просить, чтобы вас доставили домой, — кивнул Петр Яков. — Да. У нас есть такая возможность. Мы к вашим услугам, воспользуйтесь нашим гостеприимством.

— У нас нет дома, — сказала Леонилла Малик. — Где же мы совершим посадку?

— Москва — это еще не весь Советский Союз, — тоном мягкой укоризны сказал Петр.

— Разве?

На душе у Рика легче не стало. Он не отрываясь смотрел в иллюминатор, и Джонни видел лишь его спину.

— Ледники, — сказал Джонни. Да, внимание остальных переключилось на него. — Тот удар, который пришелся на Россию, удар в…

— В Карское море. Мы его не видели. Это слишком далеко к северу. Мы лишь пришли к выводу, наблюдая за движением облаков, что такой удар был.

— Наблюдая за движением облаков, правильно. Этот удар наверняка пришелся в океан. Облачный покров сдвинулся надо всей Россией — и он перемещался до тех пор, пока жар в образовавшемся кратере не остыл. Это означает, что вся страна будет завалена десятками миллионов тонн снега. Белые облака и белый снег. В течение ближайшей пары столетий весь солнечный свет, падающий на Россию, будет отражаться обратно в космическое пространство. Я… — Джонни дернул щекой. — Бог свидетель, мне бы не хотелось портить вам день, но ледники будут двигаться по направлению к Китаю. Я серьезно полагаю, что для посадки нам бы следовало подыскать более теплое место.

Лицо Петра Якова было неподвижным.

— Может быть, Техас? — сказал он.

Спина Рика содрогнулась.

— Весьма благодарен, — проскрежетал Джонни.

— Моя семья находилась в Москве. Они все погибли: их убили взрыв и пламя. Вашу семью погубило наводнение. Послушайте, я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но Советскому Союзу уже пришлось переживать различные бедствия, и он всегда преодолевал их. Ледники движутся медленно.

— А революция распространяется быстро, — сказала Леонилла.

— Что?

Леонилла что-то сказала быстро по-русски. Петр ответил ей — тоже по-русски, тоже быстро.

— Пусть они все обсудят, — понизив голос, сказал Джонни Рику. — Черт возьми, это ведь их корабль. Послушай, Рик, а ведь вертолет мог успеть вовремя. А, Рик? Ведь могли же послать вертолет?

Рик не слушал его. Наконец Джонни взглянул туда, куда смотрел Рик. Внизу проплывал темный массив азиатского материка…

Леонилла вдруг заговорила по-английски. В словах ее перемешались горечь и веселье, она сказала:

— Ледники перемещаются медленно, революции распространяются быстро. Большинство членов партии, все члены правительства — все они были великими представителями русского народа. Так же, как я, так же, как Петр. Что ж, слишком много великих представителей русского народа погибло при столкновении. Что теперь произойдет — теперь, когда украинцы, грузины и все другие народы поймут, что Москва больше не держит их в своем кулаке? Я пыталась убедить товарища генерала Якова… На что это вы там смотрите?

Рик Деланти обернулся к ней, и она отшатнулась. У разных рас, в разных культурах эмоции на лице отражаются по-разному. Но Леонилла увидела лицо Рика, перекошенное в бешеной, убийственной ненависти. Мгновением позже Рик оттолкнулся от стены. Но он всего лишь уступил ей место у иллюминатора.

Черный покров туч, порожденный падением Молота, был сплошь усеян множеством крошечных искр. И появлялись все новые. Количество искр увеличивалось. Светлячки, летящие в боевом порядке…

Леонилла выпустила поручень. Она плыла через «Молотлэб», парализованная ненавистью в глазах Рика, не имея сил отвести взгляд. Петр увидел этот взгляд и напрягся — одна рука плотно уперлась в стену, вторая сжалась в кулак. Он приготовился защитить женщину от непонятной пока для него угрозы.

Джонни Бейкер нырнул в белесую радугу, протянувшуюся над панелью радиопередатчика. Торопливым, но четко рассчитанным движением он установил частоту. Нажал кнопки и заговорил:

— «Зеркало», вызывает «Белая птица». Советский Союз дал залп своими межконтинентальными баллистическими ракетами. Повторяю: советские ракеты в воздухе. Ошибка исключена.

Черт побери, эти ублюдки запустили все, что у них было! Пятьсот «птичек», а может, и больше!

К панели подлетел Петр Яков. Резким ударом отключил питание передатчика. Индикаторные огни на панели погасли. Бейкер и Яков пристально — глаза в глаза — смотрели друг на друга.

— Деланти!

— Понял. — Рик, оттолкнувшись, кинулся на Якова. Его тело стремительно мчалось через капсулу — и в это время Леонилла пронзительно что-то закричала по-русски. Затем Рик вцепился в Якова, но русский не сопротивлялся. На лице его застыла маска ненависти — точь-в-точь как у Рика Деланти.

— Передавайте свое предупреждение, — сказал он. — Вы им не сообщите ничего, чтоб они и так не знали.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду? — закричал Рик Деланти.

— Смотрите, — сказал Яков.

Голос Леониллы был странно безжизнен:

— Еще одна вспышка над Москвой. Еще одна.

— Что? — Джонни Бейкер переводил взгляд с русского генерала на женщину. Потом он подплыл к иллюминатору. Он уже знал заранее. Он знал, как это будет выглядеть, потому что один раз он уже это видел. Сбоку оранжево-красного огненного пятна, пылающего там, где была Москва, появился крошечный гриб, ярко переливающийся красным и фиолетово-белым цветом.