Ларри Нивен - Четвёртая профессия

- Вы их не приняли?

- Нет. А зачем? Одна из таблеток обучала, как убить разумного вооруженного червя, но она пригодилась бы мне только в том случае если бы я был разумным невооруженным червем. А я еще не настолько к тому времени обалдел.

- Найдутся люди, Фрейзер, которые отдали бы руку или ногу за любую из таблеток, от которых вы отказались.

- Ага. А пару часов назад вы заявляли, что я псих, раз согласился глотать обучающие таблетки пришельцев.

- Извините, - сказал Моррис.

- Вы ведь всерьез решили, что они сведут меня с ума. А, может, уже свели, - добавил я, потому что мое сверхчувствительное равновесие все еще продолжало чертовски меня беспокоить.

Но реакция Морриса обеспокоила меня еще больше. "Фрейзер того и гляди начнет заговариваться. Надо поскорее выкачать из него все, что можно".

Нет, на лице его ничего такого не отразилось. Неуж-то я превращаюсь в параноика?

- Расскажите-ка мне еще о таблетках, - попросил Моррис. - Похоже, что они дают эффект замедленного действия. Долго ли придется ждать, прежде чем появится уверенность, что на поверхность всплыло абсолютно все?

- Он и вправду говорил мне что-то... - Я сделал усилие и постепенно вспомнил.

"Таблетки функционируют как память", - нашептывал мне "монах". Он отключил переводящее устройство и нашептывал на своем языке - ведь теперь я его понимал. Трескотня "переводчика" раздражала его, потому-то он и дал мне первую таблетку. Но шептал он тихо, язык его был для меня еще непривычен, и приходилось слушать очень напряженно, чтобы понять, что он говорит. Зато сейчас я отчетливо все вспомнил.

"Информация, заложенная в таблетках, станет частью вашей памяти. Вы не будете давать себе отчета в том, что усвоили новые знания, до тех пор, пока они вам не понадобятся. Тогда приобретенная информация всплывет на поверхность. Память работает по ассоциации", - сказал он. И еще: "Есть вещи, которым нельзя обучиться за партой. Всегда существует различие между знанием, приобретенным в школе, и знанием, почерпнутым из практической деятельности".

- Теория и практика, - пояснил я Моррису. - Теперь я понимаю, что именно он имел в виду. Во всем свете нет ни одной школы барменов, где научат не класть сахар в коктейль "Старомодный" в часы наплыва посетителей.

- Что, что?

- Это смотря, конечно, какой бар. В фешенебельных барах столпотворения никогда не бывает, там его не допустят. Но в обычной забегаловке каждьй, кто в часы пик заказывает сложный напиток, получает то, чего заслуживает. Он ведь сбивает бармена с темпа в самые критические минуты, когда каждое мгновение - деньги. Поэтому бармен и подает "Старомодный" без сахара. В противном случае он потеряет больше, чем заработает.

- Но ведь этот посетитель к нему больше не вернется.

- Ну и что? Он же все равно не из завсегдатаев. Постоянные-то клиенты знают, что к чему.

Я невольно усмехнулся, так был потрясен и шокирован Моррис. Ему открылось прегрешение, о котором он раньше и не подозревал. Я сказал ему:

- Подобные трюки должны быть известны каждому бармену. Поймите: школа барменов - профессиональное заведение. Там учат, как выжить за стойкой. Но в рецепте указан сахар, поэтому на занятиях вы либо кладете сахар как положено, либо вылетаете с треском.

Сжав губы, Моррис покачал головой. Потом ответил:

- Значит, "монах" предупредил вас, что вы получаете теорию, а не практику.

- Да нет же, совсем наоборот. Поймите, Моррис...

- Билл.

- Поймите, Билл, телепортационная таблетка не может перестроить нервную систему человека и приспособить ее к телепортации. Даже нынешнее мое невероятное чувство равновесия - а оно действительно невероятно - не даст мне нужных мышц для десятка обратных сальто. Зато я теперь печенкой чувствую, что это такое - уметь телепортироваться. Вот о чем предупреждал меня "монах". Таблетки дают эффект практического обучения, и надо следить за рефлексами, потому что таблетки не могут изменить нашего физического устройства.

- Надеюсь, вы не превратились в квалифицированного убийцу.

"Со вновь приобретенными рефлексами следует обращаться с величайшей осторожностью", - поучал меня "монах".

Моррис повернулся к Луизе.

- Мы так и не выяснили еще, какого рода образование получили вы. Есть у вас какие-нибудь догадки?

- Наверное, я теперь умею ремонтировать машины времени, - она отпила глоток и задумчиво посмотрела поверх стакана на Морриса. Тот улыбнулся в ответ:

- Меня это нисколько не удивит.

Вот идиот! Он же всерьез...

- Если вам так хочется знать, что это была за таблетка, почему бы вам не спросить "монаха"? - сказала Луиза. Она сделала паузу, достаточную, чтобы лицо Морриса приняло удивленное выражение, но слишком короткую, чтобы он успел ее перебить. - Всего-то и надо, что открыть бар и ждать. Он ведь вчера даже до конца второй полки не дошел, верно, Эд?

- Ей-богу, ты права.

Луиза обвела комнату рукой.

- Здесь такой кавардак, что к открытию нам не управиться. Во всяком случае, не управиться без помощи. Что скажете, Билл? Вы ведь государственный человек. Можете вы вызвать людей, чтобы к пяти часам привести бар в порядок?

- Вы понимаете, что говорите? Сейчас уже четверть четвертого!..

"Длинная ложка" и вправду выглядела как район стихийного бедствия. Бары вообще не созданы для того, чтобы видеть их днем. Мы, признаться, подумывали, стоит ли вообще открывать сегодня, и потому, что мир для нас перевернулся с ног на голову, и потому, что "Длинная ложка" явно не готова была принять посетителей. Но сказанного не воротишь...

- Фирма "Тип-Топ Клинерз", - вспомнил я. - Высылают бригады из четырех человек с собственными щетками. Пятнадцать долларов в час. Но они тоже не успеют.

Моррис резко встал.

- Их телефон есть в справочнике?

- Конечно.

Моррис двинулся к телефонной будке. Я подождал, пока он не отойдет достаточно далеко, и спросил Луизу:

- Ты в самом деле не догадываешься о том, что ты вчера съела?

Луиза ответила мне пристальным взглядом.

- Ты о таблетке? Почему это тебя так волнует?

- Мы должны выяснить это прежде Морриса.

- Почему?

- Дай Моррису волю, - сказал я, - и у меня на лбу оттиснут штамп "совершенно секретно". Я много знаю. Похоже, что всю оставшуюся мне жизнь я проживу под надзором, да и ты тоже, если вчера вечером чему-то не тому научилась...

Реакция Луизы на мои слова и польстила мне, и успокоила меня. Она бросила в ту сторону, где скрылся Моррис, взгляд, исполненный такой ядовитой ненависти, что могла бы испелелить его на месте.

Она мне поверила. Поверила без каких-то бы ни было доказательств и не раздумывая стала на мою сторону.

Откуда взялась во мне такая уверенность? Весь день я только и делал, что угадывал чужие мысли. Не связано ли это каким-то образом с моими третьей и четвертой профессиями?..