Ларри Нивен - Инженеры Кольца

Итак, трансферные кабины, лифты или скалолазание. Один из этих путей позволит Луису Ву достичь поверхности, в этом он не сомневался. Впрочем, ARM могла держать под наблюдением все три пути.

А может, у него просто мания преследования? Как могла земная полиция найти его? Он изменил свое лицо, волосы, образ жизни. Отказался от того, что любил больше всего. Он пользовался кроватью вместо спальной пластины, не ел сыра, словно его делали из отравленного молока, его жилище было обставлено типовой мебелью, а одежда, которую он признавал, была из дорогих натуральных тканей безо всяких оптических эффектов.

Он покинул Землю как истощенный электродник с сонными глазами, однако с тех пор посадил себя на разумную диету, замучил упражнениями и недельными курсами военных искусств (не вполне легальных, и местная полиция зарегистрировала бы его в случае поимки, но не как Луиса Ву!), так что сегодня был вполне здоров, а мускулы его стали такими, каких никогда не было у более молодого Луиса Ву. Как могла ARM опознать его?

И КАК ОНИ ВОШЛИ? Обычный взломщик не мог обмануть сигнализацию Луиса Ву.

Трупы лежали на траве, и скоро запах потребует очистки воздуха. Сейчас Луис испытывал стыд за то, что убил их. Но они вторглись на его территорию, а он находился под электродом. В таком состоянии даже боль становилась приправой к наслаждению, а наслаждение становилось чрезвычайно сильным. Они знали, кто он. Это было и предупреждением, и прямым оскорблением Луиса Ву.

Кзины и люди, туристы и местные жители, сновавшие по улицам, выглядели довольно невинно, да, вероятно, и были такими. Если ARM следит за ним сейчас, это ведется через бинокли, из окна одного из этих зданий. Никто из туристов не смотрел вверх… но тут взгляд Луиса Ву остановился на одном кзине, и он зажмурился.

Восемь футов высотой, три фута шириной, густо-оранжевый мех с серыми пятнами – внешне он походил на дюжины кзинов, окружавших его. Однако взгляд Луиса отметил, КАК рос мех. Он рос пучками, неоднородно, оставляя белым более половины тела чужака, как если бы кожу под ним покрывали шрамы. Вокруг глаз виднелись черные отметины, и глаза эти разглядывали вовсе не окружающие пейзажи – они изучали лица проходящих мимо людей.

Луис с трудом заставил себя отвести от него взгляд, повернулся и вошел внутрь, стараясь не спешить. Он закрыл балконную дверь и настроил сигнализацию, а затем вынул свой дроуд из тайника в столе. Руки его дрожали.

Кзин этот был Говорящим с Животными, которого он видел впервые за последние двадцать лет. Тот самый Говорящий, который вместе с Луисом Ву, кукольником Пирсона и весьма странной девушкой исследовали очень небольшую часть огромного сооружения, называемого Кольцом; который заслужил от Патриарха кзинов полное имя за сокровище, доставленное оттуда. Назвать его по-старому значило заслужить смерть, но как же было его новое имя? Начиналось оно с чего-то вроде немецкого «ch» или со звука, похожего на предупредительный кашель льва… А, вот оно – Чмии. Но что он может здесь делать? С настоящим именем, Землей и большей частью беременным гаремом Чмии не собирался когда-либо снова покидать Кзин. Мысль встретить его туристом на аннексированном людьми мире была просто смешна.

Может, он знает, что его старый знакомец Луис Ву находится в Каньоне?

Нужно уходить. Подняться вверх по стене Каньона к своему кораблю.

Луис Ву принялся настраивать таймер своего дроуда; руки его дрожали… Все равно настройку придется менять, ведь он покидает Каньон с его двадцатисемичасовым днем. Он знал цель своего путешествия.

Это был другой мир в человеческом космосе, поверхность которого представляла большей частью бесплодный лунный ландшафт.

Он незаметно посадит корабль на Западном Конце Джинкса… а пока можно настроить дроуд и провести несколько часов под электродом, чтобы собраться с силами. Это только пойдет ему на пользу. Пожалуй, двух часов хватит.

Почти через два часа, прежде чем явился новый посетитель, поглощенный наслаждением, даримым электродом, Луис нисколько не встревожился, скорее, он принял его появление с облегчением. Это был кукольник.

Существо прочно стояло на одной задней ноге и двух широко расставленных передних. Между его плечами возвышался горб – вместилище его мозга, – покрытый густой золотистой гривой, завитой в локоны и сверкающей драгоценностями. Две длинные, гибкие шеи поднимались по обе стороны от горба, заканчиваясь плоскими головами. Их широкогубые рты служили кукольникам руками. Один рот сжимал станнер, сделанный людьми, положив длинный разветвляющийся язык на спуск.

Луис Ву не видел кукольника Пирсона уже двадцать два года и считал, что так и должно быть.

И вот он появился ниоткуда. Впрочем, на сей раз Луис заметил мерцание в центре своего желтого травяного ковра. Тревоги его были напрасны: ARM во всем этом участия не принимала. Проблема каньонских взломщиков была решена.

– Трансферные диски! – радостно воскликнул Луис и бросился на чужака. Это должно быть просто, ведь кукольники всегда были трусами…

Но тут станнер полыхнул оранжевым светом, и Луис Ву распластался на ковре, не в силах шевельнуть ни одним мускулом. Однако сердце его работало, а перед глазами плыли черные пятна.

Кукольник осторожно обошел двух мертвецов, внимательно осмотрел их, затем потянулся своими головами к Луису. Два комплекта плоских зубов ухватили его за запястья. Кукольник затащил человека обратно на ковер и уложил на нем.

В следующую секунду комната исчезла.

Луис Ву не испытывал никаких неприятных ощущений. Бесстрастно (удовольствие, даримое электродом, позволяло мыслить абстрактно, что обычно недоступно смертным) он принялся рассматривать картину окружающего мира.

Систему трансферных дисков он встречал на родном мире кукольников Пирсона.

Это была открытая телепортационная система, гораздо более совершенная, чем закрытые трансферные кабины, использовавшиеся на человеческих мирах.

По-видимому, кукольник установил трансферный диск в жилище Луиса; он же послал двух жителей Каньона привести его, а когда это не сработало, явился сам. Кукольники должны быть злы на него.

Это было вдвойне успокоительно, поскольку ARM здесь и не пахло, а кукольники имели миллионолетние традиции, поддерживающие их философию просвещенной трусости. Вряд ли им нужна его жизнь, они могут добиться своего более просто, с меньшим риском. Их можно будет просто запугать.

Он все еще лежал на полосе желтой травы и плетеном мате, а перед ним виднелась огромная оранжевая подушка… хотя, нет, это был кзин, лежавший с открытыми глазами, спящий, парализованный или мертвый, и, конечно, это был Говорящий. Луис был рад видеть его.