Журнал «Если» - «Если», 2012 № 08

Убожество.

Но контролируемое убожество. Помимо дирижаблей летали самолеты и вертолеты, по автострадам перемещались приземистые, как черепахи, автомобили, способные удержаться на дороге при сильном ветре, работала промышленность, где-то и как-то выращивались урожаи, и на десятки километров по лавовым равнинам расстилались города с коническими или пирамидальными зданиями, устойчивыми против ураганов и землетрясений. Лишь здание торгпредства назло местным стихиям нахально торчало серым кубом. Наверняка туземцы были уверены, что долго оно не простоит…

Трещина в потолке склоняла к той же мысли. Что ж, он здесь не задержится. Вот выполнит задание, донники и думать забудут о запуске спутников, нарождающийся сепаратизм будет подавлен самой планетой, при некотором участии эмиссара с Терры, — и домой, домой! Разрушение катапульты — это и есть билет домой. С триумфом. Со щитом и всевозможными венками.

Он прокрутил в уме картинки, выданные ему специалистами по технической стороне вопроса. Выходило, что обыкновенная электромагнитная катапульта неспособна обеспечить ракете-носителю необходимый предварительный разгон — мешало торможение о воздух. В этом пункте Валентин безоговорочно соглашался со спецами: кто пробыл на Дне хоть час, надолго запомнит желеобразную среду, которой приходится дышать. Значит — что? Инженеры указывали, что катапульта должна быть в известном смысле пневматической: воздух перед разгоняемой ракетой должен отсасываться, а позади нее — нагнетаться. Стало быть, относительно герметичная труба, ее торцы закрыты некими заслонками, на конечном этапе разгона выпускная заслонка открывается автоматически, скорее всего, одновременно с запуском маршевых двигателей. Принципиальная реализуемость такого стартового комплекса не вызывала у инженеров сомнений. Валентин и тут не спорил: люди справляются и не с такими проблемами. Но то люди, а то донники!

Вчера Валентин насмотрелся на них вдоволь — и на гостей торгпредства, и на обыкновенных горожан. Не вняв советам, он решился на прогулку по столице. Преступность на Дне практически отсутствовала, да и кто осмелится напасть на гостя из метрополии? Закованный в экзоскелет, он возвышался над туземцами, как титан над гномами. Гномы едва доставали титану до коленного сустава. По сути экзоскелет был большим шагающим роботом, несущим в себе гель-капсулу с человеком. Гель был замечательный: не прилипал ни к коже, ни к одежде и благодаря архимедовой силе значительно снижал вес.

Все равно было тяжеловато, особенно шее. Можно погрузиться в гель по самый подбородок, но кочан головы все равно будет торчать сверху и давить, давить на позвоночный столб…

Прогулка преследовала еще одну цель. Торгпредство выходило фасадом на широкую улицу, и Валентин прошел ее всю, неприязненно косясь на приземистые конусы и пирамиды туземных домов. В конце пути он якобы случайно свернул в тупик и немного потоптался там, прежде чем с видимым неудовольствием обнаружил отсутствие дальнейшего пути. Это был сигнал агенту Астра о выходе на связь. Ругая тупоголовых туземных агентов, Дональбайн отзывался об Астре сравнительно благосклонно.

Наверное, агент жил где-то неподалеку. И, вероятно, имел техническую возможность постоянно отслеживать тупик. Еще позавчера Валентин удивлялся: не дурак ли Дональбайн, раз выбрал столь бросающийся в глаза сигнал? На Дне убедился: нет, не дурак. Донники тупы по самой своей природе. Они слишком поглощены борьбой за выживание, их интеллект, если о нем вообще можно говорить, изощрен только в этом. Подумать только — у них практически нет преступности!

А почему? Размышляя и сопоставляя, Валентин согласился с мнением экспертов: выжить на Дне можно только сообща. Помогая друг другу бескорыстно и не дожидаясь просьбы о помощи. Так они и выжили, а всевозможные хитрованы-индивидуалисты, не говоря уже о клинических асоциалах, выбраковывались естественным порядком на протяжении тысячелетий, пока их практически не осталось. Будь иначе, человечеству просто не удалось бы зацепиться за Дно…

Он попытался представить себе местную криминальную полицию и наверняка бы расхохотался, не будь так вымотан прогулкой. А контрразведка? Наверное, существует, коль скоро правящие круги не лишены примитивных понятий о хитрости, — но где она? Пока не видно. И Дональбайн не ощущал ее внимания, и его предшественники… Наверное, и ощущать-то нечего. А жаль! Как ни противно бороться со слабосильными, Пегий Удав выше оценит победу, если на пути к ней донники воздвигнут коварные — по их убогим представлениям — препятствия.

Гонимое ветерком, проплыло зеленое облачко воздушного фитопланктона. На всякий случай Валентин обошел его стороной, хоть и дышал сквозь фильтр. Дымя смрадным выхлопом, пронеслась на бешеной скорости — километров сорок в час — черепахоподобная механическая повозка, и ощутимо ударил в лицо взбаламученный воздушный кисель. Протопали двое туземцев, катя детскую коляску — немалой прочности конструкцию на толстых осях. Имей коляска гусеничный ход, Валентин не удивился бы: какова планета, таковы и конструкции. Лица туземных коротышек дивно гармонировали цветом с дорожным покрытием. Какие-то они тут все серые, подумал Валентин. Ультрафиолета мало, по идее туземцы должны быть белые, вроде мучных червей, а они серые. И планета у них серая, и жизнь наверняка такая же…

Бабах! Тах-тах-тах-тах!.. Бабах!..

Валентин вздрогнул от неожиданности и боли в барабанных перепонках. Пальба велась с нескольких точек, и каждый выстрел болезненно бил по ушам. Бабах! Бабах! Тах-тах-тах-тах-тах… Кретины!.. Куда стреляют, в кого стреляют, зачем стреляют?..

Он не успел оглядеться по сторонам. Невероятной силы удар обрушился на него сзади. Испугаться Валентин тоже не успел. Падая вперед, он с болезненным интересом размышлял: выдержат ли ребра экзоскелета удар о мостовую?

Упав, он отключился всего лишь на секунду. Экзоскелет был вроде цел и по-прежнему повиновался малейшим движениям мышц, а гель-капсула исправно уменьшала тяжесть тела, но почему-то сильно болела правая лопатка. Ранен?.. Валентин поднялся на четвереньки, затем встал во весь рост и осмотрелся.

А посмотреть было на что. Парочки с коляской и след простыл, а на ее месте с хриплым криком корчилась огромная кошмарная тварь, разевая зубастый клюв и молотя по мостовой кожистыми крыльями. Еще с десяток таких же тварей кружили над городом, временами ныряя к самым крышам и вновь взмывая в серое клубящееся небо. По ним били с нескольких точек. Тах-тах-тах-тах! — захлебывались малокалиберные зенитки. Бабах! — мучительно для барабанных перепонок рявкали орудия покрупнее. Быстро гася скорость в плотной воздушной среде, снаряды становились видимыми и круто поворачивали к земле. Вот одна крылатая тварь наткнулась на россыпь излетных снарядов, но лишь взмахнула крыльями, недовольно вякнула и поднялась выше. Другой бестии повезло меньше — ее развороченное туловище, неспешно, как в замедленной киносъемке, кувыркаясь, падало на конические кровли.