Ричард Мэтьюсон - Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I

Над дверью загорелась лампочка, сообщая о прибытии следующей клиентки. Она, как обычно, приехала на 20 минут раньше. Он достал из стоящего за столом шкафчика ее файл с написанными от руки наблюдениями и положил его перед собой.

Джанет Сэмюэльсон. Возраст — 34 года. Замужем, мать двоих детей. Муж биржевой маклер. Жалобы: общая подавленность на основе безотчетной тревожности.

Визит 1–09.10.02. Тревожность, основанная на сомнениях в своей состоятельности как жены и матери. Депрессия из-за послеродовых изменений внешности. Грудное вскармливание двух сыновей — семи месяцев и полутора лет.

Визит 2–16.10.02. Обсуждение брака. Одиночество и навязчивая тревога о детях, в связке. Все ее подруги замужем, с детьми той же возрастной категории. Отец и мать живут неподалеку, мать стремится вмешиваться и критиковать.

Свекровь живет на другом конце США, но ежедневно звонит и оказывает поддержку, которую пациентка принимает с большей готовностью. Сука мать настаивает на том, что ее дочь не должна кормить детей грудью, унижает дочь. Пациентке озвучено предложение не обращать внимания на мать и посоветовать той нажраться дерьма и сдохнуть.

Записи Дэниела менялись от сеанса к сеансу, а иногда и во время сеанса, и это его беспокоило. Изменялся не только стиль, но и почерк. Первые несколько месяцев он посещал врачей, подозревая нечто невралгическое. Все-таки после десяти лет психотерапевтической практики он хорошо разбирался в собственном предмете. Врачи делали анализы, сканировали его и брали пробы, безуспешно стараясь объяснить сдвиги в ментальном и физическом состоянии Дэниела. Он стал замечать, что, играя в теннис, порой пропускает подачи или же отбивает мяч в соперников или зрителей, а затем снова резко приходит в форму. Его жена начала время от времени делать ему комплименты, касающиеся его сексуальной активности, что было совсем на нее не похоже. Дэниел был посредственным любовником, он не стремился привнести в их отношения что-либо новое и мало заботился об удовольствии жены. Еще больше его расстраивал тот факт, что, когда жена говорила об испытанном ею наслаждении, он, в свою очередь, вообще не помнил, как занимался сексом. Только что они вдвоем лежали в кровати — и вдруг он сразу приходил в себя в душе.

Он боялся, что во время одного из таких провалов может выйти из себя и причинить вред сыну, которого просто обожал. Рори исполнилось девять месяцев, и он был вылитый Дэниел в его возрасте. Дэниел скорее убил бы себя, чем навредил этому ангелочку. До сих пор ему удалось заметить только один случай собственного странного поведения. Тогда он очнулся в ванне вместе с Рори, они оба были раздеты и смеялись за игрой, о которой у него остались весьма смутные воспоминания. У обоих была эрекция, но в этом он как раз не видел ничего необычного. Они же оба парни? И Дэниел часто купал Рори, давая жене возможность отдохнуть.

У него случались дни, когда его не заботили ни слова, слетающие с языка, ни собственный внешний вид: он слишком уставал держать темного Дэниела под контролем. Он с этим боролся.

Дэниел не сомневался, что имеет место навязчивая реакция, результат подавленной неудовлетворенности собственным перфекционизмом и строгим образом жизни, что вылилось в раздвоение личности. Он наблюдал за борьбой двух Дэниелов внутри себя. Один из них выбирал отутюженную рубашку, сшитую на заказ, а другой надевал поверх нее потрепанную куртку. Один мыл голову и оставлял волосы высыхать без укладки, а другой отчаянно пытался все исправить при помощи лака и расчески.

Жена хоть и молчала, но явно подозревала что-то. Дэниелу достаточно было ее взглядов. Порой она смотрела так, словно видела перед собой другого человека и явно с изумлением задавалась вопросом, что произошло и куда подевался привычный Дэниел. Но он не стал бы действовать, даже если бы она озвучила свои подозрения. Он был человеком, который привык держать себя в руках. Который нуждался в помощи, но не мог позволить себе слабость.

Фрэнсин де Сантос была лучшим психоаналитиком в Калифорнии. И тем не менее, пытаясь объяснить его непредсказуемые изменения поведения, она предположила неслыханное: у Дэниела развилась латентная форма шизофрении. Или же, что еще хуже, это неожиданный приступ МРЛ, множественного расстройства личности, что уже не просто необычно, но и беспрецедентно. Медикаменты не только не влияли на колебания личности Дэниела, они не снимали тревожности, вызванной этими изменениями. Разговоры с психоаналитиком ни капли не помогали. Они лишь напоминали Дэниелу о его проблеме.

Он открыл дверь кабинета. В приемной как раз хватало пространства для пары кресел и столика, на котором он держал журналы о путешествиях, вино и закуски. Одно из кресел занимала Джанет со своим грудным младенцем, прикрывавшая грудь светлым покрывалом.

— Джанет, входите, — улыбнулся Дэниел, стараясь смотреть ей в лицо.

Джанет была темноволосой, ее круглое лицо осунулось из-за постоянных переживаний. А огромные глаза, казалось, никогда не просыхали.

— Доктор Фредерикс, надеюсь, вы не будете возражать, но мне не разрешили оставить Кевина в яслях. Он простудился.

У малыша, поглощенного сосанием груди, был забит нос, и он тяжело дышал.

— Нисколько.

Он подождал, пока она подхватит слинг и младенца и неуклюже войдет в кабинет. Джанет уселась на кушетку и снова приступила к выполнению материнского долга.

— Давайте начнем с того, на чем мы закончили на прошлой неделе. Вы говорили, что Тед чувствует себя обиженным из-за того, что вы слишком много времени уделяете детям. Какие его слова или поступки натолкнули вас на эту мысль?

Пока Джанет говорила, край покрывала сполз с ребенка, приоткрыв круглую грудь с темно-коричневым кружком вокруг соска, к которому крепко присосался младенец. Взгляд Дэниела невольно соскользнул с лица Джанет на ее грудь. Он почувствовал надвигающееся сексуальное возбуждение и закинул ногу на ногу. Затем положил планшет на колени, надеясь, что не покраснел. Из-за шума крови в ушах ее голос доносился до него словно издалека. Рука Дэниела соскользнула с планшета, чтобы погладить головку члена.

Он пришел в себя лишь в момент оргазма, на Джанет Сэмюэльсон. Его рука находилась у нее в трусиках и ласкала клитор. Он неистово сосал ее грудь и одновременно терся пахом о ее ногу. Отодвинутый в сторону младенец вопил, удивленный неожиданной сменой графика кормления и напуганный грубым обращением. Джанет не кричала. Она лежала, прикрыв глаза, и тихо стонала от удовольствия.

Дэниел словно вдруг оказался в одной из своих фантазий, которыми пару раз развлекался во время сеансов с Джанет. Это потрясло его сильнее ледяного душа. Он сполз с клиентки на пол и, стараясь не терять достоинства, принял вертикальное положение. Оправил испачканные спермой брюки. На руке остался запах Джанет. Дэниел вытащил из кармана жилета носовой платок и принялся торопливо вытираться.