Роджер Желязны - Теперь мы выбираем лица

— Я задержалась, — сказала она тихо.

— Ах, так. Сверхурочные, да?

— Нет, я занимаюсь этим по собственной инициативе.

— Похоже на настоящую преданность своему делу. — Губы ее сжались, глаза сузились.

— Нет, — сказала она, — все наоборот. — Потом: — Вы сами не работаете где-нибудь здесь нет?

Я покачал головой.

— Ну, — вздохнула она, — мне совсем не по душе то, чем я занимаюсь, и у меня это не слишком хорошо получается. Я совсем запуталась и во всем отстаю. Я пришла сюда сама, чтобы посмотреть, не могу ли я наверстать упущенное.

— Вот как. Извините, что помешал вам.

Она пожала плечами.

— Все в порядке, — сказала она. — Я как раз собиралась уходить, когда появились вы.

— Все закончено?

Она слабо улыбнулась.

— Можно и так сказать.

— Что?

— Да, — сказала она. — Через несколько дней все выяснится, и с моей работой здесь будет покончено.

— Печально.

Она опять пожала плечами.

— Не печальтесь. Я снова обращусь в фонд трудовых резервов и, может быть, мне больше понравится следующая работа, которую мне найдут.

— Сколько их было у вас?

— Не помню. По-моему, дюжины две.

Я пригляделся к ней повнимательнее. Она только выглядела так, словно ей было меньше двадцати лет.

— Звучит паршиво, не так ли? — спросила она. — Ни на что я толком не гожусь. К тому же, со мной вечно что-то случается.

— Вероятно, ваши склонности были неверно определены, — сказал я. — Может быть, вам следует заниматься каким-нибудь совсем иным видом деятельности.

— Ох, что они только для меня ни придумывали. Теперь, когда я опять появляюсь, они просто покачивают головами.

Она усмехнулась.

— А чем занимаетесь вы?

— Я музыкант.

— Как раз этого я никогда не пробовала. Может, когда-нибудь попытаюсь. Как вас зовут?

— Энджел. Марк Энджел. А вас?

— Гленда. Гленда Глинн. Ничего, если я спрошу вас, зачем вы в в темноте разгуливали по Конторе?

— Просто захотелось пройтись, — сказал я.

— У вас какие-то неприятности.

Мне показалось странным, что она заявила это без тени сомнения.

— С чего это вы взяли? — спросил я.

— Не знаю, у меня просто такое ощущение. Я права?

— Если я скажу да, как вы поступите?

— Постараюсь помочь вам, если смогу.

— Почему?

— Не люблю, когда у людей неприятности. У меня они, кажется, все время, и мне это не нравится. Я человек сочувственный.

Я не мог понять, то ли она шутит, то ли говорит серьезно, поэтому я улыбнулся.

— Мне жаль разочаровывать вас, — сказал я, — но у меня нет никаких неприятностей.

Она нахмурилась.

— Значит, будут, — заявила она. — Очень скоро, я бы сказала.

Я почувствовал некоторое раздражение той уверенностью, с которой она вынесла свой приговор. Так как я уже намеревался уйти, а ее я, конечно, больше никогда не увижу, это не должно было иметь значения. Однако, почему-то имело.

— Просто ради любопытства, — сказал я, — не могли бы вы сообщить мне, откуда вы можете это знать?

— Моя мать говорила мне, что это потому, что я валлийка.

— Бред!

— Ага. Но могу поспорить, что вы подумывали отправиться в Подвал после того, как уйдете отсюда. Не стоило бы вам, знаете.

Она, должно быть, поняла, что я изумлен, по моему лицу и улыбнулась. По крайней мере, я надеюсь, она прочитала это только по моему лицу. Я действительно думал проскочить через Подвал, чтобы избавиться от преследования. Она вынудила меня почувствовать неуверенность в этом решении. Кроме того, она сделала это мое решение окончательным.

Я хмыкнул.

— Глупо. Откуда вам знать…

— Я вам говорила.

— Благодарю вас за помощь, — сказал я, поднимаясь на ноги, — я ухожу.

— Я почувствовал, что лекарство начинает действовать и это было самым моим приятным ощущением за долгое время. — Надеюсь, ваша следующая работа будет получше.

Она выдвинула верхний ящик стола, сгребла туда все бумаги и захлопнула его. В этом движении я уловил поразительное хитросплетение личного и служебного. Потом она сняла со спинки стула черный жакет без рукавов, надела его и погасила настольную лампу.

— Я иду с вами, — сказала она.

— Прошу прощения?

— Быть может, я смогу помочь, теперь я чувствую за вас какую-то ответственность.

— Глупости! Никуда вы со мной не пойдете!

— Почему бы и нет?

Я прикусил губу. Вряд ли я мог признать, что это может оказаться опасным, когда я только что настаивал на своем беспечальном положении.

— Ценю вашу заботу, — сказал я, — но со мной уже все в порядке. Действительно. Для вас нет никакой необходимости отвлекаться от собственных дел…

— Никаких проблем, — сказала она, беря меня за руку и разворачивая назад в сторону дорожки.

Только тут я заметил, что она всего лишь на несколько дюймов ниже меня ростом, немного поменьше шести футов и очень сильная, несмотря на определенную гибкость и стройность фигуры.

Подавив в себе несколько преждевременных реакций, я рассмотрел положение. Возможно, что она спасла мою жизнь просто самим своим присутствием в том месте и в тот момент. Если мой преследователь намеревался довести меня до панического состояния, то в этом он добился выдающегося успеха. Если он собирался нанести решающий удар, когда я соскользнул за грань разумного бытия, то тогда, вероятно, именно присутствие Гленды остановило его. И если дело в этом, что вполне может быть, я окажусь в большей безопасности, побудь она со мной некоторое время. Я не хотел подвергать ее риску, и все же я не мог, просто так, экспромтом, найти пока какой-либо простой способ избавиться от ее присутствия. Я оставлю ее при себе, пока осуществляю несколько маневров, необходимых, чтобы сбить с толку погоню, потом оставлю ее при первой возможности и понесусь к Крылу Которого Нет. Да, это представлялось наилучшим вариантом для всех заинтересованных сторон.

Меня тревожило, что мой противник, кажется, знает меня слишком хорошо. Он не просто умудрялся с легкостью выслеживать меня, но, казалось, он точно знает, какое именно давление и когда надо на меня оказать, чтобы сломать так быстро, как ему хотелось. Я начинал задумываться, что могло бы остановить его? Что-то чрезвычайное, скорее всего. Ну, это можно устроить…

Они, кажется, приближаются.

— Чем скорее мы заманим их в пределы досягаемости, тем лучше, — проговорил я внутри самого себя.

Из тебя воплощение получше, чем из Лэнджа.

— Это мне известно.

Но, боюсь, все же недостаточно хорошее.

— Что ты имеешь в виду?

Ты учишься, но не слишком быстро. Думаю, тебя они тоже достанут.

— Может быть. А может быть и нет.

Впрочем, это может не оказаться полной неудачей. Ты можешь почерпнуть кое-что из опыта.

— Например?

Забудь о мертвых и перестань бегать. Достань своего врага, потом приберись в доме.