С Перри - Город мертвых

Наконец существо, притаившееся в тени на крыше вагона, заревело. Леон вскинул дробовик, но то, что он увидел, заставило его застыть на месте. За одну секунду, которая потребовалась ему, чтобы рассмотреть покалечившего Аду монстра, весь его порыв мстительной ярости улетучился, словно пыль, сменившись пробирающим до костей ужасом.

"Боже мой…"

Существо продолжало истошно кричать, откинув голову назад, и его хриплый, звериный крик, словно отголосок из преисподней, растворялся в движущемся мраке. Оно было человеком — когда-то, — у него были руки и ноги, обрывки одежды все еще свисали с его массивного тела… но все человеческое, что было в нем, полностью изменилось, продолжало меняться, пока оно неистово вопило в темноту, а Леон мог только стоять и смотреть.

По всему телу монстра уродливыми буграми проступала мускулатура, обнаженный торс вибрировал и вздувался от бесконечного воя. Правая рука была сантиметров на пятнадцать длиннее левой, из пульсирующего запястья выступали покрытые пятнами костяные когти. А подвижная выпуклая опухоль на его правом бицепсе не могла быть ничем иным, как глазом, величиной с обеденную тарелку, дергающимся из стороны в сторону, словно ища что-то…

Крик тоже зазвучал иначе, становясь более низким и грубым, покрытое щетиной лицо существа опало и будто бы вплавилось в грудь. Это было похоже на спец-эффект в художественном фильме: его голова, словно горячий воск, сливалась с верхней частью тела, плавно исчезая в глубине воспаленной, прожорливой плоти.

В то же время, в задней части его шеи формировалось другое лицо. Оно разрасталось, выступало прямо из тела существа с жутким хрустом — с таким звуком ломаются пальцы. Прорезались глаза, на месте рта образовалась алая дыра, и уже новый голос подхватил безумный вой…

Леон нажал на спуск, не в силах смириться с увиденным, не желая признавать сам факт существования этого дьявольского отродья.

Пуля ударила в грудь монстра, брызнула густая, багрянистая кровь, но этого хватило лишь на то, чтобы оборвать его крик. Чудовище обратило свое новое лицо к полицейскому, круглая голова слегка наклонилась… а затем оно спрыгнуло на платформу, приземлившись на корточки; каждая из полусогнутых ног в обхвате была чуть ли не шире Леона целиком. Сгорбленная тварь скакнула вперед и оказалась так близко от полицейского, что тот смог уловить резкий мускусный запах химикатов, исходящий от его поблескивающей кожи, и увидел, что рана на груди монстра перестала кровоточить, а странная плоть заполняла крошечные дыры. Существо занесло над головой могучие когти, и Леон, спотыкаясь, попятился назад, снова заряжая дробовик и стреляя, пока когтистая рука неумолимо приближалась к полу…

Красно-желтые искры вспыхнули в темноте, когда огромный коготь соприкоснулся с металлической поверхностью, и в ту же секунду дробь поразила монстра в живот; платформу окропило темно-красной жидкостью. Выстрел из крупнокалиберного ружья, произведенный практически в упор, едва ли побеспокоил возвышающегося зверя. Он сделал еще один шаг, Леон попятился, судорожно вставляя очередной патрон в дробовик… и неожиданно натолкнулся на ступеньки, ведущие к транспортному помещению, не сумел удержать равновесие и приземлился прямо на зад, пальнув гораздо выше головы существа.

Еще один шаг и ужасная тварь окажется над ним…

"Я покойник…"

Но существо не сделало этот шаг. Вместо этого оно принюхалось, раздувая зачатки ноздрей, склонило на бок свою причудливую голову, развернулось к перилам и бесшумно, почти грациозно перепрыгнуло через край платформы, скрывшись среди мелькающих теней.

Какое-то время Леон не шевелился. Попросту не мог, был слишком занят, пытаясь убедить себя, что все еще жив, что монстр не убил его. Он учуял или почувствовал что-то, прекратил бой, который уже определенно выиграл, и спрыгнул с движущегося транспорта.

"Я все еще жив. Оно ушло, и я жив".

Почему? Он не знал, и не стал гадать понапрасну. Ему вполне хватало того, что он остался в живых, и спустя какое-то время, может, всего несколько секунд, натянутые, как струны, нервы и чувства оповестили его о том, что движение платформы замедлилось, что в шахте стало заметно светлее, а непроглядная чернота преобразилась в сероватые сумерки.

Тяжело поднявшись на ноги, Леон пошел проведать Аду.

* * *

Шерри услышала монстра издалека, откуда-то из глубины гигантской дыры, и испугалась еще больше, чем когда тот гигант — Мистер Икс, как называла его Клэр — вломился на железнодорожную станцию. Клэр сказала, что это, вероятно, был вовсе и не монстр, а какая-нибудь неисправная машина, но ее слова не убедили Шерри. Конечно, звук был таким далеким и незнакомым, что мог быть чем угодно…

"…но что если Клэр ошибается?"

Они стояли снаружи пустого необъятного склада в промозглой темноте у края огромной дыры в полу и ждали, когда механический лязг внизу стихнет. Почти полная луна низко повисла в небе, и хотя, судя по синеве горизонта, было уже раннее утро, Шерри не чувствовала усталости. Все, что она чувствовала — это страх и беспокойство, и даже несмотря на то, что Клэр была рядом и держала ее за руку, малышке совсем не хотелось спускаться в темную дыру, где их мог поджидать монстр.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем механические звуки стихли, и Клэр отступила от дыры.

— Грузовой подъемник, — заключила она и уверенно направилась в сторону склада. — Давай посмотрим, сможем ли мы вызвать его… Шерри?

Шерри не двигалась с места. Она пристально смотрела вниз, сжимая в руке свой талисман; в эту минуту девочка больше всего на свете хотела быть такой же храброй, как ее старшая подруга, но не всем желаниям доводится исполняться, она понимала это, и потому ей совсем не хотелось идти в темноту.

"Я не могу, не могу спуститься туда, я НЕ такая, как Клэр, и мне все равно, даже если туда пошла моя мама, мне абсолютно все равно…"

Что-то теплое коснулось ее спины, и, оглянувшись, Шерри с удивлением обнаружила, что Клэр сняла свой жилет и набросила его ей на плечи.

— Я хочу, чтобы это было у тебя, — сказала Клэр, и сквозь завесу страха Шерри ощутила прилив смущенной радости.

— Но… почему? Это ведь твое, ты замерзнешь…

Клэр не отвечала, только помогла ей одеться. Жилетка оказалась велика для Шерри, да и чистотой не могла похвастаться, но ей показалось, что это была самая потрясающая вещь, которую она когда-либо носила.

"Для меня. Она хочет, чтобы это осталось у меня".

Клэр присела на колени перед девочкой; теперь на ней была лишь тонкая черная футболка и шорты. Запахнув на груди Шерри жилет, женщина посмотрела на нее очень серьезно.