Джон Уиндем - Затерянные во времени

— Мне совершенно ясно, что тут произошло,— сказал Плотвинов немного позднее. Марсианин Яодин спал в соседней комнате — ему все еще был необходим покой, и доктор сделал ему инъекцию успокаивающего.

— Да? — спросил Гордонов.— Вам, может, и понятно, но не мне. Так что здесь случилось?

— Ну, похоже, все произошло именно так, как рассказал этот юноша, с самыми честными и благородными намерениями с обеих сторон. Прошло время, каналы были построены — жизнь должна была стать легче и наступить эпоха изобилия. И что же случилось? Они поняли, что земля не стала плодородней, что огромные работы были проведены впустую! Может быть, марсиане снова столкнулись с угрозой перенаселения. И как вы думаете — много ли внимания при этих обстоятельствах они могли уделить обещанию, данному их далеким праотцам? Я думаю, очень мало. Наш друг Яодин и прочие были все равно что мертвы — ну и пусть остаются мертвыми, решили их потомки.

Так оно и продолжалось много столетий. С каждым годом почва становилась все менее плодородной, и пробуждение спящих откладывалось и откладывалось. А возможно, о них просто забыли. В любом случае, проснуться им не суждено — для них теперь нет места на Марсе. Они останутся спать в своих стеклянных ящиках до тех пор, пока Марс не превратится в глыбу льда, а Солнце не остынет. Они уснули счастливыми, надеясь проснуться в новом мире. Нового мира никогда не будет, но они об этом уже не узнают.

— Кроме бедняги Яодина,— сказал Винский.

— Похоже, он воспринял ситуацию довольно спокойно,— заметил Гордонов.

— Спокойно?! — воскликнул Жаткин.— Да я ни разу не видел человека, разъяренного до такой степени! Это ясно любому, кто способен видеть чуть дальше своего носа! Идиот!

Гордонов с ругательством вскочил на ноги.

— Ты, косоглазый уродец! Как ты посмел назвать меня идиотом...

— Заткнитесь оба! — рявкнул Винский, вставая между ними.— Успокойтесь и научитесь следить за своим языком...

Жаткин пожал плечами.

— Только идиот может назвать спокойным человека, который кипит, как вулкан. Он не просто зол — он самый обозленный человек, которого я встречал. И на вашем месте, Винский, я бы его убил.

Все изумленно уставились на киргиза.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Винский.

— То, что сказал. Пойдите и убейте его прямо сейчас, пока он спит. Тому есть две причины. Во-первых, это будет гуманный поступок. Пробуждение уже заставило его страдать, а дальнейшая жизнь только углубит его страдание. А вторая причина в том, что он очень, очень опасный человек.

— Почему это опасный? — поинтересовался Плотвинов.

— Не могу сказать. Просто когда я вижу обманутого человека, да еще с подобным выражением лица, я знаю, что он опасен.

— Допустим,— медленно произнес Винский.— Пойдите и убейте его сами.

— Я не могу.

— Я тоже.

Темные глаза Жаткина обратились на доктора.

— Но вы, Плотвинов, вы можете. Вы лишили его мира и спокойствия, пробудив. Одна небольшая инъекция, и все будет кончено.

Плотвинов сурово взглянул на него.

— Вы не понимаете, что предлагаете, Жаткин. Убийство всегда убийство, что здесь, что на Земле.

— Разбудить его было еще худшим преступлением.

— Какие глупости! Я готов признать, что марсианин получил удар и что этот удар оказался тяжелее, чем я предвидел. Но в любом случае он предпочтет быть скорее живым, чем мертвым. А насчет ваших слов, что он опасен,— я не понимаю, о чем вы говорите. Он не вооружен; допустим, он расстроен, но не более безумен, чем мы.

— Ну, хорошо,— сказал Жаткин.— Если вы не хотите его убить, то что собираетесь делать с ним дальше? Взять с собой на Землю? Мне почему-то кажется, что в Ханно его появление никого не порадует. Или бросим его здесь, в этом городе, а сами улетим?

— Мы решим этот вопрос позднее. Надо будет узнать, чего хочет сам марсианин.

— Это уж точно не помешает.

— Кончайте ваши намеки. Что вы имели в виду, когда...

Маленький переносной экран вдруг издал мелодичный звон. Плотвинов наклонился и включил его. На экране появилось знакомое лицо Соантина. Доктор приветствовал его, и завязался оживленный разговор. Остальные напряженно слушали.

— Хорошие новости — сказал наконец Плотвинов, выключая экран.— Ремонт корабля почти завершен. Завтра его заправят топливом, и около полудня мы можем отправляться домой. Точное время он сообщит позднее.

— Наконец-то! — воскликнул Гордонов.— Я так и думал, что они уже скоро закончат. Они не особенно торопились.

— Чем раньше мы уберемся отсюда, тем счастливее я буду,— добавил Винский.

— Жалко, что нет шампанского, чтобы отпраздновать наше избавление,— заявил Гордонов.— Ради такого случая я бы даже водки смог выпить.

Следующее утро внешне ничем не отличалось от предыдущих. Взошло Солнце в безоблачном небе, как оно всходило много тысячелетий назад. Но для землян это был особый день — день их избавления. Конечно, им предстояло еще путешествие обратно — не меньше двенадцати недель — но то был путь домой. В покинутом городе им оставалось провести всего одну ночь.

Гордонов первым вышел в центральную комнату и сразу включил экран. Увидев прямой силуэт «Товарища», он почувствовал, что смутные страхи, терзавшие его всю ночь, отступили. Ракету уже привели в вертикальное положение, и машины занимались заправкой топлива. Входной люк был открыт, и из него свисала веревочная лестница до самой земли.

Гордонов позвал остальных. Глаза космонавтов впились в экран, и на лице Винского появилась торжествующая улыбка.

— Теперь я наконец поверил, что мы улетим,— ска-зад он.

— А что, вы начали в этом сомневаться? — спросил доктор.

— А разве все мы не сомневались? Это место отнимает надежду. Один вид нашей старой ракеты заставил меня почувствовать себя новым человеком.

— Что с вами? — спросил он, перехватив взгляд Жаткина.— Развеселитесь, дружище, завтра мы отправляемся домой!

— Вы уверены? Я все еще боюсь этого места.

— Ладно, ладно, ворон, можешь каркать дальше, только не очень громко.

Сомнения Жаткина не смогли испортить бодрое настроение остальных. Покинутый город уже не наводил на них тоску, и они были полны замыслов. Плотвинов собирался пойти в больницу и собрать там коллекцию препаратов, инструментов и медицинских книг; Винский хотел доснять фильмы об Аилико; Гордонов лелеял напрасную мечту проникнуть в тайну марсианских механизмов. Только Жаткин не вынашивал никаких планов. Он сидел с безразличным видом на диване и завтракал. После еды он задал вопрос:

— Вы не забыли про Яодина? Где он?

— Все еще спит, наверно,— ответил Плотвинов. Но киргиз покачал головой.

— Его там нет. Я проверял.