Александр Тюрин - Псы-витязи

Тема была интересной, но Никодимов отвлекся, потому что судмедэксперт как раз вытаскивал копье из тела Слона. Копье было засажено крепко, так что эксперту пришлось и попотеть, и изрядно растревожить покойника, прежде чем тот отпал от двери и обрушился стокилограммовым мешком на пол.

Митя наклонился, чтобы зачерпнуть воды из ручейка, тут что-то грузно перевалилось в рюкзаке с одного бока на другой … и путешественника неудержимо потянуло вперед.

Ничего, сегодня не страшно промокнуть, день-то душный. И теперь, пожалуй, морально легче перейти через речку.

Митя перешел Рубикон, тщательно анализируя его дно ногами, и вскоре оказался на лугу, если точнее, выпасе – судя по частым кучам навоза.

Завидя путешественника, какая-то бабка заторопилась прочь, погоняя хворостиной худое животное.

– Эй, бабусь, притормози, оставь информацию, – поспешно окликнул Митя. – Как мне до Калища добраться, там еще церковь старая…

Бабка переключилась на первую скорость и слегка обернулась боязливым глазом.

– Нет туда дороги. И Калища нет, была когда-то деревня такая, да при Гайдаре вымерла.

– Но в справочнике про нее написано и на карте она показана, – завозражал путешественник.

– Да что мне твоя карта. – решительно отрезала бабка, сделав остановку. – Не ходи туда и все тут. Церковь рассыпалась, по дороге никто не ездит. Да и еще там какие-то особенные разбойники объявились.

– Что еще за разбойники, бабушка? Скажи мне как эксперт.

– Страшные люди. – авторитетно пожевав губами сообщила собеседница. – И конные, и пешие.

– И что они тебе такого страшного сделали? – спросил Митя, затем добавил шутливо, хотя уже почувствовал неуютность. – Может, что-нибудь типа ребеночка?

Бабка не оценила шутку.

– Ах ты охальник. Говорю тебе, что нечисть там какая-то завелась.

Дмитрий напрягся, пытаясь понять, заговаривается ли бабка ввиду острого маразма, или же пытается на свой лад интерпретировать какую-то криминальную информацию.

– А конкретно?

– Не видела.

– Ну, а чего они тебе страшными-то показались в отличие от меня?

– Потому что с горшками на головах, в рубахах железных, нечесанные как черти. С топорами и большими ножами. А кони у них гнедые и дым из ноздрей пускают… Да чего мне о тебе заботиться, человек ты чужой незнакомый. Поднимешься вот на холм и увидишь свое Калище.

Бабка, не считая полезным дальнейший разговор, махнула хворостиной и кинулась догонять свою скотину.

«Бредит, заговаривается. – решил Митя. – Бестселлер детективный на ночь прочитала, послушала популярного телекомментатора, вот каша в голове и сварилась. Разбойники нынче не в рубахах железных и не на конях, а ездят на мерсах в малиновых пиджаках. Или даже в костюмах от Кардена.»

Добравшись до вершины холма, Митя взаправду увидел заброшенную деревню, которая, похоже что, занимала весь южный склон. Когда-то. Нынче от домов остались только прямоугольнички фундаментов, сами постройки давно были растащены на дрова и доски мужиками из ближайшего жилого села. Беспризорные дворы густо поросли бурьяном, лопухом и другой оккупационной растительностью. А уже в низине, за густым травостоем, из которого выглядывали покосившиеся кладбищенские крестики, маячила и церковка. Та самая, которая с одиннадцатого века стоит. Ну, не стоит конечно, поскольку деревянная, но всякий раз на одном месте выстраивается по прежнему образцу. Соответственно и погост возле нее самый что ни на есть древний.

Митя знал, что лет десять назад рылись порылись там уже археологи, и кое-что из амуниции древних славян оказалось в областном краеведческом музее. А его осмотр собственно и двинул Дмитрия на эту вылазку в свободное от работы время.

Его тянуло на всякие древности-дряхлости с силой, о которой он стеснялся говорить. И он рыскал в поисках потемневших избенок и покосившихся церковок, как люди нормальные рыскают в поисках классных кабаков и дискотек. Наверное, поэтому девушки не выдерживали его в больших количествах, дамы среднего возраста не видели в нем достойного партнера, а экс-супруга обзывала некрофилом. Но почему рыскал, не будучи ни суперправославным, ни романтиком националистической направленности, ни даже знатоком истории? Потому, объяснял он себе, что кто-то коллекционирует фантики от конфет, кто-то ест стаканы, кто-то пристает к женщинам большого размера, и так далее, перечисляй хоть до изнеможения – ведь каждый имеет право на свою игру.

Дальше, за церковью, судя по мшинам и болезненного вида елочкам, начинались болота. Вот туда уже Митя не имел ни малейшего желания прогуляться.

Впрочем, и к церкви его сейчас особенно не манило, но после изнурительных блужданий он претендовал на победу. Здесь он не должен был уступить и сломаться, здесь обязан был выиграть.

Он спускался вниз с холма, а солнце карабкалось вверх, и слепило, и выдавливало липкий пот из бровей, и какое-то марево поднималось над болотистой местностью, той, что начиналась за церковью Параскевы Великомученицы.

А когда Митя добрался до гнилых пенечков, оставшихся от кладбищенских крестов, из болотного марева появилась кошмарная фигура демона и путешественник, ахнув, попятился назад.

Спустя полминуты фигура приобрела не менее жуткие очертания всадника на коне и у Мити защемило сердце. Это ж один из тех «конных», о которых лопотала бабка. А они если и не грабят, то что-то все равно делают нехорошее. Иначе зачем им обитать в этом гиблом месте?

Всадник явно заметил его, и да, да, направился к нему погоняя своего гнедого. В руках у него что-то длинное, жердина не жердина, а пожалуй даже копье. Солнце горит огнем на шлеме и на острие…

Митя бросился наутек, если точнее, вверх по склону холма. Сейчас сквозь хрип своего горла – чертова слизь и не сплюнуть никак – он все явственнее слышал стук копыт.

Сердце уже и так вылетает наружу, сбросить этот сраный рюкзак, пусть там и книжка с дарственной надписью знаменитого киберпанка, и палка не менее знаменитой финской салями. Да ну его, киберпанка в задницу, когда тебя хотят нанизать на вертел…

На вершине холма Митя остановился, потому что ноги не желали уже слушать никаких команд и понуканий. Остановился и обернулся, желая принять удар копья не в спину и, само собой, не пониже ее, а в грудь. Однако же, радость-то какая, всадник остался далеко позади. Если точнее, он спешился и энергично потрошил кинутый Дмитрием рюкзак. С таким же остервенением гиены терзают свою нечестную добычу…

Речку обратно Галкин перешел уже без особых трудов, какие уж труды без рюкзака, да и не казалась она препятствием после всего пережитого в Калище, а спустя полчаса добрался до грунтовой сельской дороги. Если точнее до автобусной остановки. И если верить сильно выцветшему расписанию, автобус сегодня еще должен был придти. Ну, а если не верить… Сюда Митя добирался на попутном грузовичке, так что решил на попутке отсюда и убраться.