Евгений Лотош - Серый туман

— Ага! — фыркнула Майя. — Миованна сразу примется тысячи варианты прогнозов на десяток терций вперед составлять, Веорон займется социопсиологию перетряхивать на основе экспериментальных данных, Лотто начнет обстоятельно объяснять, сколько ляпов и противоречий ты допустил при проработке сцены и как следовало сделать правильно, Харлам бросится с континуумом экспериментировать, и хорошо если твою планету по ходу на кварки не рассеет… Твои люди вымереть успеют, пока они план действий придумают. Слушай, а что мне в голову пришло! Может, я ими заняться попробую, а? Раз тебе надоело? Я существо простое, незатейливое, кого-то поцелую, кому-то по рогам навешаю, и никаких комплексов. А?

— Ну уж нет, Маечка, — вполоборота погрозил ей Джао пальцем. — Хватит, назанимались. Пусть живут сами, как могут. Пожалуй, я вообще Малию в пену сброшу от греха подальше, чтобы действительно у кого-нибудь руки не зачесались.

— Ну и ладно, — пожала плечами гостья. — Я и сама себе полигон построю. Главное – идея, а пузыри надувать Харлам умеет получше твоего. Нифига он перед моим обаянием не устоит.

Джао непонятно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Какое-то время двое стояли в молчании. За окном уже не было залитого отраженным светом Земли мертвого скалистого пейзажа. Клубился серый туман, постепенно расступаясь, открывая лунную ночь над темным лесом и верхушки деревьев, гнущиеся под порывистым ветром. Слоистые облака клочьями неслись по звездному небу, а далеко на горизонте, посверкивая молниями, собиралась гроза. Через луг, покрытый высокой травой, к лесу пролегла одинокая колея, посеченная дождями и поросшая по краям чахлым кустарником. А по дороге медленно шагала куда-то вдаль одинокая фигура, и холодный северный ветер рвал полы ее плаща.

Ибо если называешься ты Хранителем Мира, то принимаешь на себя все его тяготы и заботы. И бойся быть богом только наполовину, ибо ужаснее всего человеку бессильное предвидение будущего. Но лучше ли, когда серый туман клубится перед глазами, ослепляя взгляд призраками грядущего и безмолвно скрывая во мгле дорогу в бесконечность?

Первую версию «Серого тумана» я начал писать в 1997 г. Тогда мне исполнилось всего двадцать три года, я был молод, наивен и несмотря на время, сегодня называемое «веселыми девяностыми», с оптимизмом смотрел в будущее. Воспитанный на фантастике Стругацких, Ефремова и Хайнлайна, свой первый роман я твердо намеревался сделать в жанре социальной фантастики, чтобы зафиксировать эпоху, как мне казалось, уходящую в прошлое навсегда.

Что бы ни утверждали любители теории заговоров, в первую очередь Советский Союз рухнул под тяжестью военизированно-плановой экономики, не перенесшей падения мировых цен на нефть. Конец восьмидесятых, когда строй еще оставался советским, но уже разрешалось о многом говорить, а экономика входила в финальный виток плоского штопора, я успел застать во вполне разумном возрасте (летом 1991-го я как раз закончил школу и поступил в университет). Я прекрасно помню разнообразные детали, способные показаться дикими поколению, родившимся уже после превращения РСФСР в Российскую Федерацию – километровые очереди за продуктами (любыми, под конец включая даже обычный хлеб), талоны, на которые ничего нельзя купить, морозные зимы с двадцати-тридцатиградусными морозами, когда за парой бутылок кефира и банкой сметаны приходилось приходить к молочному магазину в шесть утра, за час до открытия… В то же время я был достаточно молод, чтобы меня не успела искалечить одряхлевшая комсомольская машина. Невольно я оказался частью уникального поколения, способного трезво, свежим взглядом молодости и без идеологических заморочек воспринимать происходящую агонию социалистического строя.

В 97-м СССР в моих воспоминаниях превратился в мрачный полумиф, окончательно похороненный историей. Я считал, что ностальгию по нему могу испытывать разве что старички (к которым в силу возраста относил всех, кто старше лет на десять). Однако чем дальше, тем чаще я с изумлением встречал на форумах вполне молодых ребят, своих ровесников и младше, с пеной у рта утверждавших, что ничего подобного в СССР – НЕ СУЩЕСТВОВАЛО! Ни километровых очередей за продуктами, ни талонов, ни очередей на жилье, в которых выстаивали десятилетиями, ни тотального дефицита любой бытовой техники и мебели, ни государственного антисемитизма, ни копеечных зарплат у инженеров и научных сотрудников, ни грошовых пенсий, обрекающих стариков на прозябание, ни огромных бессмысленных расходов на армию и «помощь» «развивающимся странам»… Вот не существовало, и все тут. Развалился же СССР, по их мнению, из-за происков Горбачева, Ельцина, демократов, ЦРУ, мирового жидомасонского заговора – можете расширить список по собственному вкусу. Меня же и других, кто пытался рассказать о реальном положении дел, к моей оторопи в глаза называли наглыми лжецами. Что удивительно, с течением времени количество таких «знатоков» не только не уменьшалось, но даже увеличивалось. Более того, вскоре после завершения первой версии романа (по объему в два раза меньшей, чем последняя редакция) и приходу к власти в России подполковника КГБ Россия начала все больше и больше напоминать мертвый вроде бы СССР.

И в 2011-м году, завершив серию «Корректор» и наблюдая за очередной вакханалией абсурда перед «выборами» Думы и Президента, я понял, что просто обязан вернуться к своему первому тексту. Мало того, что оригинальная редакция даже после третьей правки 2005-го года страдала всеми родовыми травмами, характерными для творений начинающих авторов – по неопытности мне не удалось показать в тексте даже половину того, что я намеревался. В последней редакции я не только вычистил текст от откровенных ляпов и самопротиворечий, но и развил и дополнил основные сюжетные линии, прояснив мотивацию действующих лиц и добавив значительное количество деталей советской действительности. Кроме того, я привел текст в соответствие с основными концепциями Вселенной Демиургов, сложившимися позже.

Поскольку уже повзрослели дети тех, кто практически не помнит СССР, после некоторого размышления я решил, что хотя бы некоторые вещи следует пояснить явно. Так, на всякий случай.

«Талоны». Псевдо-карточки, дающие право на приобретение чего-либо, как правило продуктов питания или наиболее необходимых товаров. В отличие от настоящих карточек военной поры вовсе не гарантировали отоваривание: кто не успел, тот опоздал. Выдавались талоны через ЖЭКи (жилищно-эксплуатационные конторы) блоками на несколько месяцев вперед. Если потерял, твои проблемы.