Евгений Лотош - Несомненная реальность

— Стоп! — Олег поморщился. — Видите ли, уважаемая госпожа, такие речи мне не интересны. Официальная точка зрения мне прекрасно известна и так. И мы ее намерены менять, давно назрело. Если бы люди честно говорили, что думают, и не только говорили, а еще и предлагали что-то, глядишь, и не оказались бы мы сейчас в такой заднице.

Краем глаза он поймал чью-то скептическую полуухмылку.

— Ну да, — кивнул он, — раньше не очень-то поощрялась откровенность, понимаю. Но времена меняются, господа. Может, кто-то еще хочет возразить вашему коллеге? По существу?

Он обвел людей взглядом. Те мялись и отводили глаза. Высказаться больше не захотел никто. Олег хмыкнул про себя. Действительно, а чего он ожидал? Что кто-то в толпе начнет резать правду-матку Нарпреду в лицо? Даже если Нарпред не решит, что за нахальство следует наказать, обязательно кто-то из своих стукнет начальству. Та же тетушка-общественница, например, точно стукнет. Народ давно отучили говорить прямо, и повезло, что нашелся молодой да неопытный, которого жизнь еще не била. И дважды повезло, что он увольняется и дирекции больше не боится. А если бы не увольнялся, рискнул бы на такую откровенность? Ох, сомнительно. Надо бы прикрыть парня, а то Общественные Дела враз в бараний рог его скрутят. Ладно, пометили, теперь не забыть бы. Кстати, а зачем забывать? Можно ведь вот так…

Народный Председатель поднялся со стула и кивнул:

— Всем спасибо за содержательную беседу. Не хочу больше отвлекать. Кто-нибудь, подскажите телефон директора, окажите любезность.

Сразу трое или четверо зашелестели страницами телефонного справочника. Но победила в негласном соревновании общественница.

— Тридцать два девяносто восемь! — гордо сообщила она по памяти.

— Спасибо… — Олег подхватил трубку ближайшего телефона и набрал номер. — Герман Иосифович? Кислицын говорит. Спуститесь, пожалуйста, в КБ, я вас жду.

Он брякнул трубку на рычаг.

— До свидания, господа, — он подошел к двери и взялся за ручку, но обернулся. — Кирилл, можно вас на минутку пошептаться?

Он выпустил парня в коридор, вышел за ним и подождал, пока телохранитель плотно прикроет дверь, сквозь которую тут же прорвался возбужденный гул голосов. Затем он увлек Кирилла в конец коридора, к подоконнику. Там он вытащил из кармана блокнот, вырвал страницу и набросал номер телефона.

— Вот, — протянул он бумажку. — Отдел Канцелярии по работе с гражданами. Как получите на руки трудовую, позвоните и представьтесь, вас проинструктируют, что дальше. Сколько вам осталось здесь работать?

— До конца недели. Сегодня вторник, значит, еще три с половиной дня.

— Прекрасно. Значит, в понедельник… или даже в субботу сразу же звоните. У вас какое образование? И, кстати, у вас имелись какие-то планы на будущее, от которых нельзя отказаться?

— Ну… — Кирилл потер лоб. — Я вообще-то из Воралтая. В Моколе закончил Прикус… извиняюсь, Прикладные курсы по факультету тяжелых машин и оборудования. Думал вернуться домой, там хоть квартира есть. Лучше в двушке с родителями, чем здесь по общагам мотаться. Там устроюсь в какой-нибудь институт или КБ, лет через десять, глядишь, даже квартиру дадут. Здесь, в Мусельске, на жилье шансов никаких, разве что брать в кассе ссуду да деревянный дом строить. В Моколе – тем более без шансов.

— С жильем мы порешаем, — отмахнулся Олег. — Позвоните по телефону, вас вызовут на собеседование. Нам нужны молодые и энергичные специалисты, хотя синекуры не обещаю, да и высоких зарплат – тоже. Придется вкалывать. Согласны?

Парень некоторое время недоверчиво разглядывал бумажку. Потом он открыл рот, но в этот момент в дальнем конце коридора показался Краличка, спешащий под конвоем Иоганна.

— В общем, если согласны, звоните по телефону, — нетерпеливо сказал Олег. — Начальства за сегодняшнее не бойтесь – я прикрою. Если общаки прессовать начнут, тоже звоните немедленно.

Он повернулся к запыхавшемуся Краличке.

— Интересную я беседу поимел сейчас с вашим специалистом, — холодно произнес Народный Председатель. — Очень интересную. Думаю, содержание вам передадут без меня, пока же хотелось бы предупредить, что если в его адрес последуют какие-то санкции, вам, господин директор, сильно поплохеет. Подчеркиваю, вам лично. Канцелярия проконтролирует ситуацию, — он посмотрел на директора тяжелым взглядом, и тот мелко закивал. — Кроме того, у меня еще вот какой вопрос.

Ухватив за плечо, он подвел директора к окну и ткнул пальцем в несколько стоящих в ряд под открытым небом ящиков. Дерево обшивки по большей части сгнило и рассыпалось (или было выломано), и из потемневшей деревянной стружки проглядывали ржавые металлические части.

— Что за контейнеры? — осведомился Народный Председатель.

— Там? — директора заметно пробрала дрожь. — Там… станки… Новые. Недавно пришли. Еще не успели поставить в цеха…

Олег повернулся к Кириллу и приподнял бровь.

— Токарные станки с ЧПУ. С числовым программным управлением, — пояснил тот. — Кажется, сахарские. Надписи, во всяком случае, на яркси. Третий год так стоят, с них уже утянули все, что только можно. Теперь только в металлолом.

Директор бросил на молодого специалиста полный ненависти взгляд, но тут же съежился под напором исходящей от Олега ярости.

— Вот, значит, как вы обращаетесь с дорогостоящим оборудованием? — с металлическими нотками в голосе спросил Народный Председатель. — Господин Краличка, а не следует ли вычесть стоимость станков из вашей личной зарплаты? Хотя бы по официальному курсу? Вы хоть представляете, каково сейчас в стране с твердой валютой?

Директор побагровел и начал хватать воздух ртом. Олег даже слегка испугался. Хватит сейчас мужика удар, и что с ним делать? Нового директора искать? Ага, поставить директором Зайтмана – вот смеху-то будет! Он подавил кривую ухмылку.

— За разгильдяйство вам выговор, — заявил Народный Председатель. — Кроме того, можете в ближайшее время ожидать комиссию, которая как следует проверит состояние дел на заводе. И имейте в виду – не вашу министерскую комиссию, которой лишь бы галочку поставить и на банкете нажраться, а настоящую, которая весь завод кверх тормашками перевернет. Настоятельно рекомендую начать готовиться уже сейчас. А теперь я позволю себе откланяться. Время, знаете ли, поджимает.

Он повернулся и зашагал по коридору, чувствуя спиной два взгляда – веселый, принадлежащий Кириллу Зайтману, и беспомощно-ненавидящий – директора. Охранники топали следом. Он быстро сбежал по лестнице, опять перепрыгнул через заборчик у вертушки и с разбегу нырнул в дверцу плавно подкатившего спецавтомобиля. Спустя пару секунд за телохранителями захлопнулись задние двери, и машина, уже на гравиподушке, резко сорвалась с места.